В идеале думал вложить в то, чем занимаемся и в России, — в производство пива или хлеба, а возможно, в производство и поставку вина. Но, оценив все немалые сложности по работе с «потусторонним» коллективом, решил остановиться для начала на самом простом виде бизнеса — на вложении в недвижимость для дальнейшей сдачи в аренду.
Решено. И вместе с товарищем, у которого были аналогичные планы, но, правда, меньшая сумма денег, мы вылетели на благодатную и спокойную землю Германии. Благо что в Дрездене у компаньона был старый, ещё по студенческим годам, друг Эдуард. Он уже давно жил в Германии, имел вид на жительство, партнёрство в небольшом бизнесе и страстное желание разбогатеть, чтобы воплотить мечту жизни. А именно купить к пенсии небольшой домик в пригороде Парижа. Французский и немецкий языки ему, выпускнику института иностранных языков, уже давно как родные.
Но это ещё половина мечты несемейного человека, причём, кажется, с нестандартной ориентацией в интимной сфере. Для него очень важно, переехав в Париж, ходить каждое утро в одно и то же кафе и листать там прессу, заходить на обратном пути в булочную и покупать не просто хлеб, а именно те булочки, которые он давно любит, а ни в коем случае не другие.
Но, увы, зарабатывать в Германии непросто. Мешает конкуренция, мешают налоги. До воплощения мечты расстояние оставалось, пожалуй, длиннее, чем до пенсии, и это его страшно беспокоило.
Два мира
Мы хлыст властей годами сносим,
Скользя по льдистой мостовой,
Друг другу сами годы косим,
Простить нас Господа не просим,
Снедает души непокой.
А где-то старость по утрам
Листает свежие газеты,
И, по дорожке мытой в храм
Бродя или по берегам,
Нам, незнакомым, шлёт приветы…
В улыбках праздничные лица,
И речи дружески звучат.
А может, мне всё это снится?
Везде по миру зло ярится,
Везде «погонщики» кричат.
Но нет, то дьявола наветы!
Вдали от нас живут без драм.
Там люди празднично одеты,
А старость свежие газеты
В кафе листает по утрам.
На распутье
У нас то кризис, то пурга,
И лгут правители привычно.
У них ни друга, ни врага,
И мнится мне, что злу рога
Они оттачивают лично.
Как в недочитанный роман,
Я к морю предков возвращаюсь.
Привет шлю преданным волнам,
Жму лапы соснам по горам…
Как будто с Родиной прощаюсь.
И здесь на его горизонте появляюсь я — занятый больше поэзией, чем изучением нюансов бизнеса в дальнем заграничье, — в сопровождении его старинного, правда, не очень богатого друга. В общем, «завоёвывать» Европу я пустился с томиками стихов и с нулевым, в отличие от своих детей, знанием иностранных языков, целиком полагаясь на товарища.
И вот в исторической части легендарного Дрездена, со странным для нас названием Цвингер, на зелёном берегу полноводной Эльбы — с тщательно постриженной травкой, с бесконечной велосипедной дорожкой, с воздушными шарами, катающими над рекой смелых и богатых путешественников, — состоялась в кафе наша «встреча на Эльбе», открывающая новые, ещё не изведанные горизонты международной деятельности.
«Германия — не Камчатка, — лениво и с удовольствием подумалось за кружечкой немецкого пива, — здесь не ограбят и не обманут! Можно спокойно заниматься литературой. Деньги будут работать сами». Неожиданно, сразу же после начала разговора, Эдик настоятельно призвал нас говорить в два раза тише, так как вокруг уши, возможно, и невидимые.
— Ну и что! — возразил я. — Ведь деньги официальные, с уплаченными налогами.
Но он всё же навязал тихую и вкрадчивую манеру разговора, очевидно, привычную для него. Это как-то не вязалось с моими представлениями о безопасности в Германии.
Последний раз тихо говорить призывали нас китайцы в конце 80-х годов, когда я с делегацией Иркутсктяжмаша ездил в Китай менять металл на пуховики, кроссовки и прочий ширпотреб, необходимый для натуральной выдачи зарплаты, — денег в пору премьерства Гайдара хронически не хватало. Кроме тихой беседы были и другие меры предосторожности — китайская сторона охраняла нас день и ночь. Их люди располагались даже в соседних номерах гостиницы. Тогда цель была понятна, нас ограждали от возможных контактов с конкурентами. А какова же цель здесь, в Германии?
«Неужели будущий парижанин тоже опасается наших случайных знакомств?» — пронеслась в голове никчёмная, на первый взгляд, мысль и тут же забылась.
Назавтра Эдик свёл нас с агентством недвижимости, там с ходу предложили купить объект в десяти минутах езды на машине от центра Дрездена. Это был выглядящий весьма добротно доходный дом с квартирами для сдачи в аренду.
Арендная плата, со слов агентов, обеспечивала пять процентов годового дохода на вложенные средства. Правда, учитывались ли при этом все затраты на ремонт и некоторые виды обслуживания, не включённые в арендную плату, представители агентства ответить затруднились.
Цена объекта, как я и просил, составляла примерно половину суммы, которую я планировал потратить. По месту расположения, по внешнему виду, по возрасту данный объект казался вполне интересным. Но через день-два друзья меня ошарашили тем, что хозяин дома уже взял у кого-то залог, платит агентству штраф и продаёт объект самостоятельно своему покупателю. Как-то опять неожиданно, не по-немецки!
Взамен был предложен другой вариант, со слов агентов, переведённых друзьями, ещё лучше. Он обеспечивал уже не пять, а семь процентов эффективности. Правда, и стоил он в два раза дороже первого, а значит, на него ушла бы вся сумма свободных средств, а не половина, как было оговорено вначале. Находился дом в соседнем городке, где сдавать жильё в аренду якобы ещё легче, чем в Дрездене, так как городок с предприятиями и даже дрезденцы ездили туда на работу. Дорогой, когда я попросил показать предприятия, почему-то с ходу мне показали только крупные оптовые склады. Городок был по-немецки ухоженный, симпатичный, утопал в аккуратных клумбочках с ровными рядами цветов, напоминающими шеренги солдат. Несколько продаваемых домиков в одном дворе выглядели как нарисованные из немецких сказок. Они были безмятежны и привлекательны.
Цена квадратного метра жилья оказалась немного ниже дрезденской. А для подтверждения высокой эффективности вложений пообещали ознакомить меня с бухгалтерской отчётностью. За её достоверность продавец несёт уголовную ответственность. Чёрной бухгалтерии, как в России, у них нет. Немецкий порядок. Казалось бы, вкладывай деньги и получай обещанную прибыль, намного превышающую кризисный банковский процент.
Дело оставалось за малым. Необходимо было создать немецкую фирму и нанять на сдачу объекта как минимум немецкого директора. Бухгалтерские же услуги в Европе выполняют, как правило, по договору специализированные фирмы. Ответственную немку на полставки пообещал наш местный друг. Правда, заработная плата директора и налоги с неё показались великоватыми.
А что если фирму зарегистрировать в Испании? Там и налоги поменьше, и обязательный минимум заработной платы существенно ниже. Агентство подтвердило, что такая схема, в принципе, возможна.
Пока агентство готовило документы купли-продажи, а также бухгалтерские отчёты, мы полетели в Испанию. Там местные наши соотечественники предложили директором приятную русскую женщину, живущую, как и многие из них, в арендованной квартире и воспитывающую дочь.
К тому времени в наших ранее совершенно гладких отношениях с другом стало иногда возникать небольшое напряжение, и от первоначального замысла фирмы с двумя учредителями я постарался мягко отказаться, так как вклад моего друга был невелик, да к тому же с отсрочкой. Вместо этого мы решили, что на его фирму я продам по первоначальной цене 15–20 процентов площади и будем, как и планировали, работать совместно, но двумя фирмами.
На мой вопрос, почему я сам не могу быть директором, соотечественники ответили, что по испанскому законодательству это невозможно. Директор должен быть резидентом. Ну что ж, тогда в уставе предусмотрим ограничение прав директора. Прежде всего, предусмотрели невозможность продаж директором имеющейся недвижимости и перевода крупных сумм без доверенности учредителя на конкретные операции.
После достаточно быстрой регистрации фирмы и назначения директора мы вновь вылетели в Дрезден.
Там мне представили справку об эффективности покупаемого объекта. Правда, из неё я не смог до конца уяснить, все ли затраты учтены до фиксации прибыли. Но меня уверили, что форма стандартная, другой не бывает. Все затраты учтены.
Вскоре выясняется ещё один нюанс — деньги должны уйти двумя частями: 85 % — на счёт получателя, а 15 % следовало отдать наличными, так как покупатель хочет сэкономить на налогах, или перечислить на боковой счёт, то есть на счёт, не показанный в официальном договоре. Для этих целей моему другу помогли даже открыть счёт в самом респектабельном «Дойче банке». Деньги нужно было перечислить ему как гаранту сделки. Все удобства. Только плати и получай сделку, что называется, под ключ. В общем, знакомая история, но как-то уж сильно по-нашему. Между тем время подписания договора приближается. Остаётся буквально два дня.
Перед расставанием с крупной суммой как-то сами собой отодвинулись стихи и заработало, очевидно, левое полушарие.
Прошу московского сотрудника нашей фирмы срочно сесть и поискать в Интернете ещё варианты недвижимости, чтобы всё-таки соизмерить цены и доходы по разным вариантам. Хотя наш дрезденский друг твёрдо уверял, что это лучший из всех возможных вариантов. Через день поиска и анализа информации сомнения в оптимальности сделки стали усиливаться. По найденному помощником телефону я позвонил дрезденской посреднице, владеющей русским языком, и договорился о срочной встрече. После подробного разговора с ней выяснилось, что городок предполагаемой покупки — с избыточными трудовыми ресурсами и оттуда многие ездят на работу в Дрезден, а не наоборот, как было озвучено агентством или другом-переводчиком, а значит, сдавать жильё в аренду там сложней, чем в Дрездене. Странная путаница.