– Дорогой Пиф, сейчас я попробую доказать тебе, что самые простые объяснения – всегда правильные. Этот ваш полковник сказал, что Ингольф нашел послание в Провэне. Не будем подвергать сомнению посылку. Пусть действительно он спустился в подземелье и действительно откопал вот это, – и она постучала пальцем по французским строкам. – Но никто не доказал, что он добыл там шкатулку, осыпанную бриллиантами. Согласно записям Ингольфа, он продал какой-то ларец. Почему бы и нет, старая вещица, ему могли заплатить совсем немного, ниоткуда не следует, что он жил потом на эти деньги. Наверное, имел какую-то ренту.
– А почему футляр, по-твоему, был дешевый?
– Потому что внутри в нем находилась обыкновенная товарная квитанция! Смотри же сам, давай посмотрим вместе ваш священный тамплиерский текст!
а lа… Saint Jean
36 р charrete de fein
6… entiers avec saiel
p… les blancs mantiax
r… s… chevaliers de Pruins pour la… j. nc
6 foiz 6 en 6 places
chascune foiz 20 a… 120 a…
iceste est l’ordonation
al donjon li premiers
it li secunz joste iceus qui… pans
it al refuge
it a Nostre Dame de l’altre part de l’iаи
it a l’ostel des popelicans
it a la pierre
3 foiz 6 avant la feste… la Grant Pute.
– Ну?
– Господи, ну почему вам не пришло в голову хотя бы раз взять в руки путеводитель по Провэну? Первое, что там сообщается, – что здание Гранж-о-Дим, в котором была найдена записка, это место традиционного сбора купцов. Провэн являлся главным центром знаменитых шампанских ярмарок. Здание Гранж-о-Дим стоит на улице Святого Иоанна. В Провэне торговали чем угодно, но особенно бойко – сукнами, которые назывались draps или dras, и каждая штука запечатывалась печатью – гарантией качества. Второй специализацией Провэна были розы, алые розы, завезенные крестоносцами из Сирии. Такие знаменитые, что когда Эдмонд Ланкастер женился на Бланш д’Артуа и принял титул графа Шампанского, он выбрал своим гербом алую розу Провэна, откуда и происходит Война Алой и Белой розы, поскольку у Йорков на щите была белая.
– Откуда ты все это знаешь?
– Из буклета, изданного туристическим бюро Провэна и который дают даром в туристическом агентстве. Но это не все. В Провэне имеется замок под названием Донжон, а также есть Хлебные ворота – Porte-aux-Pains, есть церковь Прибежища – Eglise du Refuge, есть, как легко догадаться, целый ряд церквей, называющихся Нотр-Дам, по ту и эту сторону реки, а также была, а может быть, есть до сих пор улица Круглого Камня – там была установлена «налоговая плаха», и туда налогоплательщики короля сносили десятинные деньги. Есть улица Белых Плащей и, наконец, улица Grande Putte Muce, нетрудно понять происхождение названия, проще говоря – квартал борделей.
– А попликане?
– А в Провэне была община катаров, которых потом, как положено, всех сожгли. Даже и главный инквизитор происходил из них же, из покаявшихся катаров, Роберт Похотливец. Поэтому неудивительно, что имелось в городе какое-то место, связанное с памятью катаров – павликиан – попликан, а особенно после того как катаров ликвидировали.
– Но в 1344 году их еще не ликвидировали…
– Да с чего же ты взял, что бумага восходит к 1344 году? Твой полковник предлагал читать «через тридцать шесть лет после сенного воза». Действительно, в то время сокращение «р» с апострофом означает «post» – «после», но если «р» без апострофа, это значит «pro» – то есть «за». Написал эту бумажку обыкновенный купец, и содержится в ней попросту перечень сделок на ярмарке, на улице Святого Иоанна (а вовсе не в Иванову ночь), и тридцать шесть – это тридцать шесть сольдов, денаров или какие у них там ходили монеты, что являлось сговоренной ценой одной или каждой телеги сена.
– А как же сто двадцать лет…
– Почему «лет»? Из-за сокращения «а»? Я взяла словарь сокращений и увидела, что в ту эпоху употреблялся особый значок для аббревиатуры «денье» или «денаров» – в одном написании похоже на дельту, а в другом на тэту, в общем, неподготовленный человек легко принимает это за «а», в особенности если он уже где-то читал насчет ста двадцати лет, в любом попавшемся очерке по розенкрейцерству, «post 120 annos patebo!». Ну а после этого… полковника понесло. «It» он читает как «iterum», хотя «iterum» сокращали «itm», a «it» могло означать только «item», иначе говоря «то же самое», и широко используется в повторяющихся списках. Купец, по всей видимости, должен был развезти клиентам букеты провэнских роз, вот что значит строка «г… s… chevaliers de Pruins». А там, где полковник видел vainjance (потому что искал рыцаря мщения – Кадоша), разумнее читать joinchée – «турнир». Розы употреблялись для украшения головных уборов, из них делали цветочные ковры для представлений и праздников. Вот как я предлагаю читать завещание тамплиеров:
На улице Святого Иоанна
по 36 грошей за повозку сена.
Шесть новых штук сукна, с печатями
на улицу Белых Покрывал.
Розы крестоносцам для турнира:
шесть букетов по шесть в шесть мест,
за каждый 20 денье, итого 120 денье.
Заказы таковы:
сначала в Замок.
То же к Хлебным Воротам,
то же к церкви Убежища,
то же к церкви Богоматери за рекой,
то же к старому дому павликиан,
то же на улицу Круглого камня.
И три букета по шесть перед этим праздником
в квартал куртизанок, —
потому что и им, бедняжкам, тоже хочется нарядиться на праздник, украсив цветами шляпки.
– Ох, – сказал я. – По-моему, ты права.
– Права, права. Товарный чек, и никаких сомнений.
– Погоди. Пускай товарный чек. Но шифрованное сообщение ведь говорит о тридцати шести Неуловимых.
– Совершенно верно. Вашу квитанцию я разобрала за полчаса, а над чертовой шифровкой провозилась два дня. Пришлось заказывать Тритемия в библиотеке. Сначала я пошла в Амброзиану, потом в Тривульциану, и там и там меня, как полагается, протомили бог знает сколько времени. Ты знаешь, чего стоит получить книгу в отделе редкостей. В конце концов все оказалось довольно просто. Прежде всего, очевидно, что «les 36 invisibles separez en six bandes» – это не тот французский язык, на котором писал купец. Вы ведь сами обратили внимание на то, что это выражение использовано в памфлете семнадцатого века, когда розенкрейцеры появляются в Париже. Но дальше вы рассуждаете в точности как любимые вами «одержимцы»: сообщение зашифровано по Тритемию, значит, Тритемий заимствовал метод у тамплиеров, а если у тамплиеров есть фраза, бытовавшая в розенкрейцерских кругах, значит, План, приписываемый розенкрейцерам, на самом деле изобретен тамплиерами. Что сделал бы любой здравомыслящий человек? Перевернул бы ваше рассуждение. Если послание зашифровано по Тритемию, значит, оно создано после Тритемия. Если в нем использованы выражения семнадцатого века – оно написано после семнадцатого века. Какова самая простая гипотеза? Что Ингольф, разгадывая провэнскую запись и будучи, как впоследствии и полковник, помешан на герметизме, из сочетания тридцати шести и ста двадцати немедленно вообразил себе розенкрейцеров. А будучи помешан еще и на тайнописи, он начал баловаться переводом найденного им текста на язык Тритемия. Это простое упражнение. Он взял криптосистему Тритемия и записал свою любимую розенкрейцерскую фразу.
– Остроумно, но не более доказательно, чем конъектуры полковника.
– Хорошо. Смотри, смотри дальше. Сама-то абракадабра, использованная Ингольфом, не взята непосредственно из Тритемия! Да, слова выдержаны в том же любимом ассировавилонско-каббалистическом вкусе, но сами слова не те. А ведь если Ингольфу требовались слова, начинающиеся на заведомые буквы, проще всего было взять их из Тритемия. Так, может быть, Ингольфу нужны были определенные буковки и на втором, и на третьем, и на четвертом местах? Может, он захотел перепижонить самого Тритемия? Тритемий предлагает сорок больших криптосистем. В первой имеют действие только первые буквы, во второй – первые и третьи. Еще в одной читается первая буква одного слова, первая буква второго не читается и так далее. При некоторой усидчивости по этому принципу можно изобрести еще хоть сто криптосистем. Что же до десяти малых криптосистем, полковник работал только с первой схемой, она самая примитивная. Но все остальные схемы построены по принципу второй, которую я тебе перекопировала. Вообрази, что внутренний обод подвижен и что ты его можешь поворачивать таким образом, чтобы начальная А совпадала с любой точкой наружного круга. Так ты получишь первый шифр, где А переписана через X и так далее, второй шифр, где А переписана через U и так далее… В каждом ободочке двадцать две буквы, значит, из каждого круга можно вытянуть не десять, а двадцать один шифр, двадцать второй будет недействителен, потому что в нем А означает А.
– Не говори только, что для каждой буквы каждого слова ты перепробовала двадцать один шифр.
– А у меня высокий Ай Кью, и я везучая! Знай, Пиф, с кем имеешь дело… Самые короткие слова состоят из шести букв. Значит, рабочих букв в каждом слове только шесть, последние буквы прилеплены для красоты. Шесть так шесть. Путем подбора вариантов я пришла к выводу, что Ингольф зашифровал все первые буквы, следующие оставил так, третьи опять зашифровал, перескочил через две и взялся за шестые. Для первых букв он применил колесо номер один. Для третьих – колесо номер два. Я попробовала читать и получила текст. Потом я попробовала третье колесико для шестых букв и тоже получила текст. Не исключаю, что Ингольф что-то наворотил и с промежуточными буквами, но мне хватило этих трех, а ты, если хочешь, продолжай ковыряться.
– Не терзай. Что ты там вычитала?