Глава 29
Не могу поверить, что это все происходит не во сне. И не в моих воспаленных фантазиях. Что я в реальности позволяю себя обнимать, отзываюсь на поцелуи, еще и хочу продолжения. После того, что он сделал!
Ненавижу ведь, на самом деле ненавижу!
Меня не устроили его объяснения, конечно же, все это совершеннейшая чушь! И Дэн сам прекрасно понял, насколько глупо делать вид, будто не случилось ничего! Видела по глазам, как ему не понравилось мое сравнение. И хотя такая его реакция здорово польстила, это вовсе не значит, что я готова простить. Даже не собираюсь!
Только собственное тело меня предает. Постыдно отзывается на его ласки. И требует большего!
К моему стыду, я совсем не могу этого скрыть. Зачем-то позволяю ему подтолкнуть меня в комнату и захлопнуть за нами дверь. И начать ласкать еще яростнее, еще жарче. Поцелуи и горячее дыхание доводят до исступления. Дэн лапает мои ягодицы сквозь тонкие домашние шортики, гладит бедра. Запускает ладонь под резинку, добираясь до трусиков. А я там уже бесстыдно мокрая… Он это замечает, и в темном омуте пожирающих меня глаз вспыхивает торжество.
Пальцы поддевают кружево белья, гладят, дразнят, наполняя все тело пьянящим жаром. А потом он сдвигает трусики в сторону и скользит внутрь. Проводит сначала одним пальцем, потом двумя — и неожиданно насаживает меня на них, заставляя вскрикнуть. Не от боли, нет. Мне слишком хорошо и сладко сейчас. Непростительно хорошо. Я не должна этого чувствовать, не должна желать его так сильно. Надо оттолкнуть, прогнать, но ничего не выходит. Я просто не могу. Не теперь, когда его пальцы полируют меня изнутри, а вторая рука задирает футболку и накрывает грудь. Щекочет, сжимает, крутит соски.
А губы продолжают терзать рот, язык вбивается внутрь, повторяя безумный темп пальцев. Я делаю последнюю слабую попытку воспротивиться, упираюсь ему в плечи, но, помимо воли, руки взлетают, сплетаясь на шее. Зарываюсь в волосы и сама не замечаю, как начинаю постанывать. Уже не ругаться — просить. Чтобы не останавливался, не отпускал меня.
Дэн отстраняется, но лишь на мгновенье. Подхватывает, усаживая на стоящий у двери комод, и резким движением раздвигает в сторону колени. Снова дергает в сторону белье, и туда, где только что были его пальцы, приходят на смену губы. Чуткие, нежные, жадные. И если до этого я еще балансировала где-то на грани сознания, то теперь полностью утрачиваю связь с реальностью. Начинаю дрожать, изнемогая от странной, будоражащей смеси стыда и вожделения.
Его язык касается набухших складочек, обводит затвердевшую горошину. Дыхание отжигает кожу. Это что-то невероятное. Сумасшедшее. Дурманяще-сладкое. Волшебное…
Язык продолжает дразнить, а пальцы возвращаются внутрь, медленно растягивая и погружаясь все глубже. Я то плыву по волнам удовольствия, то погружаюсь в их пучину, всхлипываю, но уже не от отчаяния и тоски. Не могу сдерживать стонов. Запутываюсь пальцами в волосах Дэна, притягивая еще ближе к себе. Дыхания резко становится мало, и я уже не говорю, не зову — хриплю. Умоляю, сама не понимая, что именно мне нужно.
А он знает. Поднимает на меня черный, затуманенный страстью взгляд и вот так, удерживая зрительный контакт, скользит вверх по животу дорожкой из поцелуев. Кусает поочередно груди, приподнимает их ладонями, двигается выше, задевая языком чувствительную жилку на шее. И когда снова впивается мне в губы, я не выдерживаю. Помогаю избавиться от одежды, мечтая только о том, чтобы он как можно скорее оказался внутри. Наполнил меня до самого основания. И цепляюсь, крепко-крепко, впиваюсь в плечи, тяну его на себя, обнимая руками и ногами. Чтобы мы соприкасались везде. Как можно больше.
Он толкается глубже, заставляя тело вибрировать, посылает судороги в каждую клеточку. Двигается еще быстрее, не отрываясь от моего рта. Мнет грудь, вдавливает пальцы в кожу, вжимает меня в себя. Продолжает все это до тех пока, пока нас обоих не накрывает невероятное, нереальное наслаждение.
Глава 30
Открываю глаза, не сразу понимая, где нахожусь и что вообще приключилось со мной. Комната залита солнечным светом, а это значит, что день давно в разгаре. А я почему-то оказалась в постели.
Уже и не помню, когда в последний раз спала так долго. Разве что в школе. И ведь практически не пила накануне, тем более удивительно, что память так странно подшучивает надо мной.
А потом понимаю, что в кровати нахожусь не одна. И вспоминаю. И отвратительное видео, и собственную истерику, и раздирающую на части злость при появлении Дэна. И то, как перестала соображать в его объятьях. И злиться тоже перестала, и обижаться на него. У меня вообще не осталось никаких других чувств, кроме жгучей, совершенно неконтролируемой потребности быть рядом.
Наверное, это неправильно. Я с такой легкостью его простила. Повелась на не очень-то убедительные объяснения, что он совсем ни при чем. Будто не случилось ничего страшного.
Но ведь поверила ему, потому что этого очень хотелось. Потому что не представляю без него своей жизни. И, хоть и объявила об отмене свадьбы, мне даже при одной мысли о таком повороте событий становится тяжело дышать.
Выходит, я слабая? Завишу от него так сильно… Будь на моем месте кто-то другой, ни за что бы не посоветовала сдаваться и уступать. Но получается, мы умными можем быть, только когда это не касается нас лично.
Все понимаю головой, а сердце не соглашается. Я сама себя убеждаю, что Дэн изменится. Повзрослеет, остепенится после свадьбы. Не зря же говорят, что из таких вот раздолбаев и получаются самые надежные мужья. И, хотя у меня нет ни малейшего желания это проверять, иначе, похоже, не выйдет. Я уже не могу без него. Не хочу.
Переворачиваюсь на бок, так чтобы можно было беспрепятственно рассмотреть спящего парня. Меня посещает дежавю: это ведь уже было, совсем недавно. Вот так же я просыпалась и боялась пошевелиться, чтобы не потревожить его сон. И вот так же любовалась. Теперь, правда, сердце не заходится от счастья, мне скорее тоскливо, чем радостно, но это не отменяет того факта, что Даниил Ярославский — самый шикарный представитель мужской половины человечества. Несмотря на пережитые обиды и боль, мои чувства никуда не делись. Наоборот, стали еще острее, потому что я отчетливо поняла, что могу потерять его.
Будто почувствовав мой взгляд, Дэн вдыхает и открывает глаза. И тут же по его лицу растекается улыбка сытого, довольного кота.
— Сонечка… Доброе утро.
Я так и не успела взглянуть на часы, но уверена, что утро осталось далеко позади.
— Мне кажется, что скоро вечер.
— Неважно, — он вытаскивает руку из-под одеяла, притягивая меня к себе. — Главное, что добрый. И что мы вместе. Спасибо, что простила меня.
Выглядит счастливым и, в отличие от меня, абсолютно спокойным. Перебирает мои волосы, гладит спину, невесомыми поцелуями осыпает лицо. Он слишком хорошо изучил и прекрасно знает, как я на него реагирую. Не могу избавиться от чувства, что это умелая манипуляция, способ максимально закрепить полученный результат. Но я хочу попробовать. Дать нам еще один шанс. И убеждаю себя в том, что Даня тоже очень сильно в этом нуждается.
Глава 31
Проходит время — и эйфория спадает. Меня снова начинают одолевать сомнения. Нет, я не думаю, что Дэн солгал. Но ведь и я сама была в похожей ситуации. Сюрприз, который устроили девчонки, оказался ничуть не лучше приглашения на мальчишник стриптизерш. Но я не смогла там остаться, сбежала при первой же возможности. Потому что в моем понимании иначе нельзя.
А Дэн, хоть и не знал, ничего не сделал. Остался там. С друзьями. С этими девицами. Не счел нужным что-то поменять.
Вчера ночью, едва только увидела то дурацкое видео, успела поговорить с папой. Точнее, говорил он, а я рыдала, но суть-то не меняется.
— Сонечка, это же не измена. Такое часто бывает на мальчишниках, не стоит придавать особое значение. Я, конечно, не в восторге от твоего жениха, но вот в этой ситуации не могу его не поддержать. А ты слишком строга, придираешься к мелочам.
Я захлебывалась слезами и не могла возражать, а после и вовсе заперлась в своей комнате. Слова отца только добавили переживаний.
Помню маму, слишком хорошо помню, несмотря на то что ее давно нет с нами. И их отношения с папой тоже помню. Они казались мне идеальными. Мама доверяла ему безоговорочно, всегда находила оправдание и для задержек на работе, и для достаточно частых, иногда таких несвоевременных командировок.
Я впервые в жизни сомневаюсь в родном отце. Его мужская солидарность по отношению к поступку Дэна не может не наталкивать на определенные мысли. Если нормально накануне свадьбы любоваться на обнаженных женщин, может, допустимо и все остальное? Было допустимо для него, а теперь поэтому он и для Даниила придумывает оправдания. Тогда что же будет дальше?
Эля сказала бы, что я загоняюсь. Наверное. И другие подруги, если бы решилась обсудить это с ними.
А сам Дэн и вовсе после нашего с ним разговора и близости решил, что все в порядке. Что можно просто заговорить меня, залюбить — и заставить позабыть обо всем.
А я не могу. Не получается. Обожаю его и безумно боюсь потерять, но кажется, перестала доверять. И понятия не имею, как быть с этой проблемой.
Мне не с кем поговорить. Оказывается, в моей жизни нет ни единого человека, с кем я могла бы сейчас поделиться сокровенным. Ни с отцом, ни с подругами, ни с любимым. Даже с ним. Безумный парадокс: я не представляю своего существования без него и одновременно не представляю, как оставаться рядом.
— О чем задумалась? — не замечаю, как Дэн входит в кабинет. Склоняется ко мне, целуя волосы, накрывает плечи ладонями, и я чувствую их тепло даже через одежду. — Долго тебе еще? Я подумал, может быть, сходим в ресторан? Поужинаем.
Вчера я обрадовалась бы этому предложению. Сегодня ищу в нем подвох. Это глупо: раз уж решила сохранить отношения, надо идти навстречу. И, наверное, стоило бы согласиться, тем более что такое случается нечасто. Понять… сама не знаю, что. С кем-то поговорить. Знать бы еще только, с кем…