— Я сняла квартиру, — снова опускаю глаза к бумагам. — Вещи попозже заберу. Когда буду готова за ними заехать.
— Ничего не понимаю… — Дэн откашливается. — Зачем квартиру? Ты что… — в его голосе появляются какие-то незнакомые интонации, — решила бросить меня?
— Ну вот, а говоришь, не понимаешь, — мне и зеркало не нужно, чтобы знать, насколько кривой выходит улыбка.
— Что случилось?! — вот теперь он в самом деле напуган, и боль внутри становится острее. Намного-намного острее. Потому что дело вовсе не во мне. Ему не меня страшно потерять, а папины деньги. Какой же дурой я была, когда считала иначе!
— Просто не хочу больше быть твоей женой. Мне не понравилось, Дэн. И да… — какой смысл его мучить? Все равно же не испытает и половины того, что чувствую я. — Можешь не переживать. Пока не закончится этот год, не буду подавать на развод. Ты получишь свои деньги, все, до копейки. Только сделай одолжение… — сглатываю саднящий горло ком, — постарайся как можно реже попадаться мне на глаза. Это слишком тяжело.
Глава 51
Месяц спустя
Дэн
— Дэн, ты зануда! Даже не знал, что можешь быть таким скучным! — бубнит Пашка, забирая себе мой бокал.
Как будто напиться — это выход. Проходил — знаю. Не помогает ни хрена.
Надрался еще в первый день. Сначала праздновал внезапно привалившее счастье, а потом пытался залить столь же внезапно появившуюся дыру внутри.
Это казалось идеальным решением — то, что придумала Соня. Остаться формально женатыми, но при этом каждому жить своей жизнью. Без обязательств, без потребности играть навязанные роли.
Вот только обретя желанную свободу, я почему-то ей не радуюсь.
Эйфория взмахивает пышным хвостом, но растворяется слишком быстро, так и не успев как следует расцвести. Даже до утра не дотягивает. Просыпаюсь не с легкостью, а с душащим противным чувством гадливости, будто ночью умудрился вляпаться в какую-то грязь. Хочется отмыться, соскрести ее с себя, но сколько бы не стоял под душем, это не помогает.
Радость сменяется злостью: как она могла меня бросить? МЕНЯ?! Такого же не было никогда в жизни. Ни одна женщина не уходила первой. Наоборот, расставания все боялись. А Соня, моя тихая, скромная, по уши влюбленная жена, выходит, не боится.
Даже решил поначалу, что это такой изощренный способ манипулировать мной. Сделать вид, что мы расстаемся, чтобы добиться чего-то своего. Плохо понимал, чего именно Соня может хотеть — у нас же нормально все!, — но других объяснений не находил. И ждал со дня на день, когда всплывет что-то неожиданное.
Вот только время идет, утекают день за днем, а моя супруга и не думает что-то менять. Наоборот, кажется, она всерьез решила общаться как можно меньше.
Разумеется, мы видимся на работе, но даже с администратором на ресепшн я общаюсь чаще, чем с собственной женой. Соня старается вообще со мной не пересекаться. Не смотрит в мою сторону на совещаниях, не задает вопросов, не интересуется вообще ничем. Будто нас ничто не связывает. Зато исправно переводит деньги. Каждую неделю. Каждую гребаную неделю, почти минута в минуту! Как будто это единственное, что имеет значение!
А я вообще-то взрослый мужик и в состоянии сам себя обеспечить! Без этих ее подачек!
Теперь выходка отца кажется еще более отвратительной. Может, он специально хотел унизить меня, сделав зависимым от женщины? Что ж, тогда ему это вполне удалось.
Оказывается, чувствовать себя брошенным очень мерзко. Особенно, когда на лице жены при мимолетной встрече я не вижу ни тени переживаний. В ее глазах больше не вспыхивает та любовь, которая была столь очевидна. Соня мне не рада, и это почему-то ужасно задевает! И алкоголь тоже не помогает — омерзительное ощущение никуда не уходит. Как и дурацкие поездки по клубам и барам, которые регулярно предпринимают парни, чтобы расшевелить меня. Ничего не помогает!
— Еще скажи, что ты соскучился, — задумчиво проговаривает Костя, разглядывая меня. — Выглядишь именно так. Тоскующий Ромео.
— Ерунду не мели! — хмуро отзываюсь, не глядя на друга. Делать мне нечего — скучать. Злит просто вся эта ситуация. Соня слишком много берет на себя. Думает, вот так можно взять и избавиться от меня?
— Ты разве не этого хотел? — поднимает бровь Никита. — Никаких обязательств, никаких чувств. Просто секс. Или тебе как раз секса и не хватает? Так вопрос решаемый, сейчас устроим.
Он ржет и поднимается, качнувшись от количества выпитого. Куда-то уходит, а спустя несколько минут возвращается. Не один — с эффектной фигуристой блондинкой. Девушка, в отличие от него, трезва. И хороша собой. Очень хороша.
— Говорят, здесь кто-то заскучал? Конечно, меня же не было рядом, — пухлые губы соблазнительно улыбаются, заранее разрешая все на свете. — Идем?
Она стреляет глазами наверх, туда, где расположена вип-зона. И снова смотрит призывно-горячим взглядом. Чуть приоткрывает рот, увлажняя губы кончиком языка. Наманикюренные пальчики демонстративно поглаживают обнаженные плечи.
Вижу краешек кружева, подрагивающий на пышной груди при каждом вздохе. Понимаю: достаточно сделать всего шаг. Потом даже напрягаться не придется. Она со всем справится сама. Сама разденется, сама найдет множество изощренных способов меня ублажить. Справится наверняка. Я за этот месяц почти превратился в монаха, и сейчас тело настойчиво и возмущенно требует своего. И очень хочется плюнуть на все, что не дает покоя, и оторваться с этой красоткой.
Соня сама виновата. Это ее решение. Не хочет быть рядом — не надо. Я же не должен хранить верность человеку, которому не нужен. Все так просто. Так доступно. Протяни руку — и наслаждайся. Предстоящая ночь точно не будет скучной и унылой. И тоскующим Ромео меня больше никто не назовет.
— Ну что, мой хороший, идем? — снова улыбается блондинка.
Глава 52
Изящные пальцы скользят по моей руке вверх, к плечу. Влажные губы приоткрыты, глаза блестят. Ее как будто совсем не смущает то, что кругом люди. Всем своим видом показывает, что готова к продолжению. Прямо здесь и сейчас.
Раньше бы даже не задумался, что ответить на такое приглашение. Красотка обещает жаркую ночь. Длинную и сладкую. Так просто. Так близко.
Но с изумлением понимаю, что не хочу ее. Как не хочу напиваться в поисках желанного забвения. Не хочу терять ясности мыслей. Непонятно зачем, но мне нужно остаться трезвым. Свободным и от алкоголя, и от всех этих доступных девиц. С ними и делать-то ничего не надо — удовольствие обеспечено одним лишь участием. Но мне не нужно ТАКОЕ удовольствие.
Мне нужна моя робкая, скромная Соня. Ее неумелые, но такие искренние ласки. Пьяный восторг в глазах, которых она испытывает рядом со мной.
Испытывала… Разве что зубами не скрежещу от досады. Я же уверен был, что эта девочка никуда от меня не денется. Будет любить всю жизнь. Смотреть восхищенными глазами, готовая на все.
Тело ноет от неудовлетворенного желания, но я не хочу насыщаться с этой красивой куклой, которая умеет хорошо играть, но на самом деле лично до меня ей нет никакого дела.
— Увидимся, парни, — киваю друзьям, высвобождая руку из захвата цепких пальцев. — Я домой.
Даже смешно становится от их оторопелых лиц. Неужели не сомневались, что отправлюсь кувыркаться с этой блондиночкой? Она тоже в изумлении вскидывает брови.
— Хочешь, чтобы мы поехали к тебе?
Улыбаюсь, качая головой. Сумбур внутри постепенно отступает, и теперь совершенно очевидно, что поступаю правильно.
— Да, я хочу домой. Но один. Извини.
Она растерянно хлопает глазами. Ресницы настолько длинные, что кажутся искусственными. Или такие и есть? Ну, точно кукла.
— Я тебе не нравлюсь?
— Нравишься, — пожимаю плечами. — Но для постели этого маловато.
Мне не хватит для секса одной только симпатии. Хочу большего. Нежного трепета от моих прикосновений. Волнующего смущения. Доверчивости, которую невозможно сыграть. Я хочу СОНЮ.
Это откровение грохочет в голове, бьет по вискам, шокируя своей простотой. Все действительно слишком просто. Вот он — тот ответ, который я не мог найти целый месяц. То самое решение, без которого не получалось успокоиться.
Заполучить Сонин адрес оказывается совсем не просто. Ее отец не слишком расположен со мной общаться. Даже слушать не хочет — едва удается убедить его не бросать сразу трубку.
— Расскажи-ка мне, Даниил, почему я должен тебе помогать? — хмуро интересуется тесть. — Моя дочь превратилась в тень себя самой. Ты ее сломал. Испортил жизнь единственному человеку, который был готов терпеть твои выходки. Она только работает, ничего не хочет. Домой возвращаться отказывается. Уже и не помню, когда улыбалась последний раз.
Мне трудно что-то возразить, хоть я и не видел Соню расстроенной. Когда мы встречались на работе, она была сосредоточенной и холодной. Не выглядела так, будто ей плохо. Или я не туда смотрел?
— Андрей Сергеевич, ну пожалуйста! Мне нужно с ней поговорить.
— И снова разбередить все раны? Я и на брак ваш согласился только потому, что Соня уверяла, будто жить без тебя не может. Но как чувствовал, что ничего хорошего не выйдет из этой затеи. А сейчас ты чего хочешь? Чтобы я добровольно согласился добавить моей девочке страданий? Назови хоть одну причину, по которой я должен позволить снова портить ей жизнь?
— Я не собираюсь ничего портить! — почему-то выходит не очень уверенно, а Авдеев только скептически хмыкает в ответ.
— Ты же не умеешь по-другому, мальчик. Твой отец умирал в боли и тоске от того, каким никчемным существом ты вырос. Себя во всем винил. Да, возможно, он позволял тебе слишком много. Избаловал. Но я — не он, Даниил. Решай сам свои проблемы, а дочку мою в покое оставь. Ты и мизинца ее не стоишь!
Отключает телефон, оставляя меня в буквальном смысле с открытым ртом. Не ожидал услышать ничего подобного. Не подозревал, что он такого обо мне мнения. То, что сказал об отце… Неужели тот и правда так сильно горевал? Я ведь уверен был, что все нормально. А Соня? Она в самом деле переживает? Значит, ей не все равно?