Но при этом Клим вовсе не напоминает бездушную машину. Он просто держит под контролем все эмоции, не позволяя себе ничего лишнего. Что бы ни бурлило внутри, внешне совершенно бесстрастен. Мне бы научиться реагировать вот так…
— Не можешь вспомнить? — хмыкает он, и я понимаю, что мое молчание затянулось.
Пожимаю плечами.
— Даня любит итальянскую кухню.
— Надо же, — выразительно хмурится Орлов. — Нужно будет заехать к врачу. Что-то меня совсем память подводит. Даже не помню, когда интересовался вкусами твоего муженька.
Его саркастическое замечание звучит почти обидно, но удивительно уже то, что мужчина в принципе об этом подумал. С Даниилом мы десятки раз были в ресторанах, но место выбирал всегда он. И никогда не спрашивал ни про аллергию, ни про какие-то предпочтения. А мне и в голову не приходило возмутиться по этому поводу или хоть как-то озадачиться. Воспринимала все, как само собой разумеющееся.
— Лучше поздно, чем никогда, — произносит мужчина, не глядя на меня. Но я знаю абсолютно точно, что он все-все заметил. И мои горестно опущенные губы, и закипевшие слезы в глазах. Может, даже мысли прочитал, похоже, у него это отлично получается.
— О чем вы? — я зачем-то продолжаю старательно делать вид, что не понимаю. Разумеется, безуспешно. И голос неестественно дрожит, и тон совсем не убедительный.
Клим снисходительно улыбается.
— Соня, вранье — вообще плохая штука. А когда еще и не умеешь это делать, лучше не начинать. Притворяться у тебя не получается.
— Ладно, — я неожиданно для себя самой вскипаю. — Тогда и вы скажите мне правду! Зачем приехали? Что вам нужно от меня? Ни за что не поверю, что не с кем провести вечер в ресторане!
— Я этого и не говорил, — уголки его губ дергаются в подобии улыбки.
— Но вы и не говорили, почему выбрали меня. Или это просто жалость? Тогда тем более не стоит тратить время! — повышаю голос почти до крика. Это неправильно, но сдерживаться невыносимо тяжело. Да, мне нужно выговориться. Поделиться с кем-то тем, что наболело. Но с чего я взяла, что этим кем-то станет практически чужой для меня человек? Все-таки всхлипываю.
— Почему, когда ты больше всего нуждаешься в поддержке самых близких людей, они тебе отказывают? Почему предают в самый сложным момент?
Меня душат слезы, и нет сил это скрыть. Размазываю бегущие по щекам дорожки и впиваюсь глазами в Орлова. Как вышло, что сейчас рядом — только этот, совершенно чужой мне человек? Не любимый муж, не папа… Почему их нет со мной?!
— Знаешь, что написано в Библии? — Климу, как всегда, удается выбить у меня остатки почвы из-под ног. Нашел время говорить о великом… Но когда слышу следующие его слова, останавливается дыхание. — «Проклят человек, который надеется на человека и плоть делает своею опорою»*.
* Книга пророка Иеремии 17:5.
— Ты достаточно взрослая и сильная, чтобы справиться со своими проблемами самостоятельно. Конечно, если захочешь.
— Нет, — я мотаю головой. — Не могу. У меня ничего не получается. Вот я сделала, как вы сказали, ушла от мужа, но все равно люблю его. И…
— Так. Еще раз, — перебивает Орлов. — Не приписывай мне того, чего не было, девочка. Знак равно между «выздороветь» и «уйти от мужа» я не ставил.
— Но как же… — мне становится страшно. Если я неправильно его поняла, то и поступила тоже, значит, неверно. И могла не расставаться с Дэном?
Клим тормозит у какого-то ресторана. Мельком скольжу затуманенными от слез глазами по незнакомой вывеске и снова поворачиваюсь к нему.
— Любовь не измеряется близостью к тому, кого ты любишь, Соня. Можно находиться от родного человека за тысячи километров — и все равно будешь чувствовать, что с ним происходит. А можно спать в одной постели и при этом не иметь ничего общего. Твой случай, да? — он не ждет ответа, просто констатирует факт. — Если ты не можешь жить без кого-то, подумай, точно ли тебе нужна такая жизнь? И нет, я опять не имею в виду, что надо умереть или расстаться. Речь о приоритетах — и только. От любви крылья за спиной расправляются. А если ты летишь носом в грязь, значит, называется это как-то иначе. Не обязательно все доламываться, достаточно просто найти себя посреди руин.
Глава 56
Перелистываю страницу за страницей, не в силах выбрать хоть что-то. Аппетита нет, и яркие, красивые изображения блюд меня совсем не привлекают. В этом ресторане ни разу не была — уже хорошо. Обойдемся без ненужных воспоминаний.
А Орлов, кажется, все понимает. Сам-то он давно уже сделал выбор, отложил свое меню и теперь смотрит на меня. Не улыбается напрямую, но я чувствую затаенную в глубине глаз насмешку.
Становится неловко. Не похоже, чтобы мужчина куда-то спешил, но и вряд ли он рассчитывал кучу времени потратить на то, чтобы наблюдать за моими капризами. Я вздыхаю и снова утыкаюсь в папку, собираясь ткнуть в первое попавшееся блюдо. Но Клим неожиданно хмыкает и выдает:
— Думай сейчас не о том, что тебя в бараний рог скручивает от тоски и одиночества, а о том, что написано на этой странице. Чего тебе хочется?
Я равнодушно мажу взглядом по картинкам в меню.
— Ничего.
— Так. Дубль два, — невозмутимо отзывается Орлов. — Из всего того, что не хочется, чего хочется больше? — Он подсовывает папку почти мне под нос. — Внимательно смотри. Помнишь, да? Думать надо не о том, сколько дней у тебя не было секса и насколько ты несчастна, а какое на вкус, ну, к примеру, вот это чахохбили. Или можешь выбрать что-то другое.
Чувствую себя так, словно наклонилась над кастрюлей с кипятком: лицо обдает почти нестерпимым жаром. Я и с Дэном-то толком не научилась говорить о таких вещах, а с чужим мужиком — и подавно. Конечно, он не собирается обсуждать подробности моей интимной жизни, но даже упоминание о таком жутко смущает. Тем более, что Клим прав. Я думаю именно об этом. Соскучилась до безумия, мне даже физически не хватает Даниила. И вряд ли кто-то другой на свете способен что-то исправить.
— Пусть будет чахохбили, — выдавливаю улыбку. — Тем более, что я его все равно никогда не пробовала.
— Уже что-то, — мужчина улыбается на этот раз открыто. — Не все потеряно, значит, — он поднимает руку, подзывая официанта.
***
Ужин проходит на удивление спокойно. Мы почти не разговариваем, а еда неожиданно оказывается вкусной, хотя я была уверена, что не смогу проглотить ни кусочка. Но переживать в присутствии Орлова сложнее, он как будто заранее знает все, что я могу почувствовать. И удерживает от этого даже без слов, одним только строгим, проницательным взглядом. Или мне просто как раз и нужна была вот такая встряска.
В любом случае, я благодарна Климу за этот вечер. Что вытащил из рутины, заставив хоть как-то переключиться. Да и не донимал особенно. Могу совершенно точно сказать, что хорошо провела время. Настолько, насколько это в принципе возможно сейчас, в моем положении.
К сложной теме мужчина возвращается, лишь когда останавливает машину у моего дома.
— Боль до конца не уйдет, Соня. Во всяком случае, не сразу. Ты просто научишься с ней жить и не сходить при этом с ума.
— Зачем вы это делаете? — уточняю шепотом. — Зачем я вам?
— Мне? — Орлов приподнимает бровь. — Абсолютно незачем. Ты нужна своему мажорчику, только он пока этого не понял.
Внутри что-то противно скребет. Мотаю головой.
— Не нужна я ему.
— Да ну? — хмыкаем Клим. — Тогда что он делает здесь? Это же твой подъезд? Может быть, конечно, просто мимо проходил, когда шел за хлебом, но вряд ли. Да и сомневаюсь, что он в принципе знает, где какие-то магазины находятся.
Я моментально теряю дар речи. Выбираюсь из машины, растерянно глядя на переминающегося с ноги на ногу Даниила. Что он здесь забыл? Адрес откуда узнал? Просила же папу не говорить…
— Соня, ты на часы смотрела? — Дэн возмущенно сверкает глазами. — Уже почти ночь, а ты где-то…
Шляешься — повисает в воздухе непроизнесенное. Он вовремя останавливается. К счастью. Если бы сказал вслух, не знаю, смогла ли бы сдержаться, чтобы не наговорить в ответ гадостей. Неужели действительно считает, что имеет право предъявлять мне претензии? Мы ведь расстались, несмотря на то, что формально брак продолжает существовать.
Все равно хочется ответить что-то резкое, но пока я подбираю слова, встревает Клим.
— Так бывает, мальчик. Когда долго не интересуешься собственной женой, это может начать делать кто-то другой.
— Другой — это ты что ли? — не помню, чтобы когда-то видела Дэна таким злым. На скулах желваки, ноздри раздуваются от ярости. Сжал кулаки и вот-вот набросится на Орлова.
Неужели и правда ревнует? Поверить не могу. Так этого хотела, а сейчас не чувствую ничего, кроме досады. Где же он раньше-то был? Целый месяц. За это время я не то что изменить ему могла, но и вообще полностью перекроить жизнь. Влюбиться, уехать на другой край света. Забеременеть. А он появляется, как ни в чем ни бывало, еще и изображает возмущение.
— Что ли, — от голоса Орлова разит таким холодом, что я вздрагиваю. Не представляю, как он поведет себя дальше. На что вообще способен. Придумал же этот странный ужин, чтобы я что-то поняла. И сейчас, похоже, преследует ту же цель.
Клим нарочито медленно склоняется ко мне. Задевает сухими, теплыми губами висок.
— Сама справишься? Или остаться с тобой? — его шепот различаю лишь я, а со стороны нетрудно представить, как это выглядит: будто он меня целует. Успеваю лишь качнуть головой, как Дэн тут же оказывается рядом.
— Отвали от моей жены!
От ледяной ухмылки Орлова становится по-настоящему страшно. Хочу что-то объяснить, остановить назревающие разборки, но не успеваю. Клим вскидывает руку и резким, выверенным ударом врезается Дэну в лицо.
— Давно пора подпортить твою смазливую физиономию. Чтобы нечем было соблазнять наивных дурочек.
Я на мгновенье будто дышать перестаю. Цепенею, не зная, что делать дальше. Броситься к мужу, согнувшемуся от удара, или удерживать Орлова, если тот вздумает продолжать. Но Клим лишь брезгливо морщится, отряхивая пальцы. Отворачивается, направляясь к машине и бросает мне напоследок короткое: