В этот момент невдалеке, за углом, послышался гул мотора и резкий визг тормозов. Менты повернули голову на шум: выскочив из-за поворота, невдалеке остановился темно-синий «БМВ», и из него выбежал взволнованный молодой человек.
— Яна! Яна! — закричал Маркел.
Растолкав перед собой зевак, он подбежал к девушке и рухнул перед ней на колени. Дрожащими руками прикоснулся к ее лицу, губам, погладил по волосам и с непонимающим видом поднес к глазам свои окровавленные пальцы. Потом резко поднялся и подошел к стоявшим рядом гаишникам.
— Кто это сделал? — тяжело выговаривая по одному слову от переполняющей его ненависти, спросил Маркел. Его руки, только что с нежностью прикасавшиеся к девушке, теперь сжались в кулаки.
— Вы родственник пострадавшей? — спокойным тоном спросил гаишник Санёк.
— Я ее парень. Где та сволочь, что ее сбила? Я с ней разберусь прямо здесь.
— Успокойтесь, Маркел. Это я с вами по телефону разговаривал. Сержант Голубев.
Мент протянул руку, Маркел было тоже, но в последний момент заметил кровь на пальцах и неловко отдернул руку за спину.
— Сержант, еще раз спрашиваю: где сволочь, сбившая мою девушку? — сержант видел, что парень явно не в себе, и опасливо отступил на шаг. Маркел был на голову выше гайца, и уже это заставляло последнего нервно смотреть по сторонам, но только не вверх, на яростно нависшего над ним человека.
— Дело в том, — начал Голубев, отступая еще на шаг и растягивая слова, — что… когда мы прибыли сюда… водитель с места происшествия уже скрылся… в неизвестном направлении.
— Ну, так объявите в розыск. Что за машина? Какой номер? Я сам помогу, пацанов подключу. Ну? Что молчите? — внутри Маркела бушевало пламя, но голова была ясной, и в ней он строил планы по поимке гада-водителя, сердце же разрывалось от боли и осознания вины. Он не заметил, что, засыпая вопросами коротышку-сержанта, наступал на него, как гора, а тот продолжал пятиться и мямлить:
— Понимаете, какая проблема — у нас нет никаких данных о машине. Не было ни одного свидетеля на улице. Время позднее…
— Вы вообще в ГИБДД работаете или где? На ней же должна остаться вмятина, следы крови… Я что, должен вас учить? — заорал Маркел в лицо сержанту, начиная выходить из себя. Сержант дернулся от неожиданности, потом с достоинством расправил китель и сказал:
— Мы знаем свою работу. Машину ищут, но на это уйдет время. Но, скажу вам честно, в таких случаях результат редко бывает положительный. Владелец, скорее всего, уже спрятал машину в гараже, и через день-два она будет как новенькая.
— Черт вас побери всех, ментов, — как штраф впаять, так из-под земли достанете. А как настоящего преступника найти — так сплошные отмазки. Ладно, я с вами еще разберусь.
Маркел зло посмотрел сначала на одного, потом на другого гайца, запоминая их приметы, сплюнул на асфальт и вернулся к Яне. Приехавшие к этому времени медики осмотрели девушку, осторожно переложили на каталку и повезли к машине «Скорой помощи».
— Яна, любимая, я здесь, рядом, все будет хорошо, — шептал Маркел, накрыв своей ладонью ледяную руку девушки, пока медики готовились принять каталку внутрь машины. Яна не подавала признаков жизни, лицо было белым, как мел. Маркел прикоснулся губами к ее холодной щеке и почувствовал, как из его глаз, наверное, впервые во взрослой жизни, потекли слезы.
— Доктор, что с ней? Она будет жить? — обратился он к одному из врачей.
— Ничего сейчас точно сказать не могу. Очевидно, что поврежден позвоночник. Большая кровопотеря. Отойдите, не задерживайте.
— Скажите хоть, куда ее везете? — в отчаянии крикнул парень.
— Центральная городская. Реанимация.
Маркела отодвинули в сторону, каталка с телом Яны исчезла в ярко освещенном брюхе «Скорой», двери со стуком закрылись. Парень с остекленевшим взглядом стоял посреди дороги как вкопанный. Гаишники у края тротуара переговаривались по рации. «Скорая», включив мигалки и сирену, с воем исчезла в конце улицы. Собравшиеся зеваки начали расходиться, на их лицах читалось возбуждение, реже — сочувствие. Некоторые снимали «Скорую» на камеру мобильников, чтобы, придя домой, выложить кровавое видео в соцсети. Маркелу хотелось вырвать эти телефоны и растоптать ногами, слушая хруст пластмассы, растоптать этих гаишников, эти тупые самодовольные лица посторонних людей, пока они не почувствуют такую же острую боль, как и он. И вдруг осознал, что именно он виноват во всем произошедшем. Если бы он не был таким упрямым, если бы согласился с Яной, смог успокоить ее — ничего этого не произошло бы. Всего час назад все было прекрасно, и тут — бац! — Яна ударилась о чей-то бампер, и все в жизни Маркела изменилось. И теперь он стоит посреди пустынной улицы, бессильно сжимая кулаки, и на его руках — кровь любимой девушки. А преступник, сбивший ее, как ни в чем не бывало где-то спокойно ложится спать.
Глава 2
Хлыщ проснулся поздно, около одиннадцати утра, с дикой головной болью и страшным сушняком. Глаза были словно засыпаны песком, и в закрытые веки било яркое летнее солнце. Натянув на голову одеяло, парень с протяжным стоном перевернулся на бок. Рядом с ним лежала девушка и мирно спала, свернувшись калачиком. Кто это? Спит в джинсах и футболке, я тоже — значит, с ней у меня ничего не было. По крайней мере, здесь. Как ее звать? Хлыщ наморщил лоб, перебирая имена: Эмма… Зефира… Эльвира… Точно, вроде бы Эля, Эльвира. Он достал из кармана мобильник — ни вечером, ни ночью исходящих звонков не было. Получается, что и спросить не у кого о вчерашнем вечере. Хлыщ попытался вспомнить, что было — где напился, где подцепил телочку, как добрался домой. Однако ничего не вспомнил. Кроме одного — красивая девушка влетает в лобовое стекло его машины … широко открытые глаза, струйка крови выплескивается изо рта вместе со словом «мама»… безжизненное тело на асфальте. Внутри у горе-водителя все похолодело от ужаса. Мысль, что он вчера сбил человека, возможно даже насмерть, выбросила Хлыща из постели. Он задернул шторы, ударился босой ногой о край массивной кровати и взвыл.
— Эй, чего надо? Где я? — спросонья пробормотала Эльвира, подняв голову и снова роняя ее на подушку.
— У меня дома. Проснулась уже? — шипя от боли и держась за ушибленную ногу, спросил Хлыщ.
— Ага. У нас что-нибудь было вчера?
— Вроде бы нет, судя по тому, что мы оба одеты.
— Ясно, тоже не помнишь. Черт, голова так раскалывается, что хоть застрелись. У тебя нет аспирина, альказельцера или хотя бы пива? Холодненького. От головы.
— Сейчас гляну. У самого в башке шум и — грохот.
Хлыщ прохромал на кухню и, не найдя в холодильнике пива, тихо ругнулся. Копаясь в выдвижном ящике с медикаментами, стал прикидывать, что делать дальше. Если Эльвира была вместе с ним в машине, то она могла все видеть. Черт, это фигово. Очень. Хуже некуда. Правда, может статься, что с памятью у нее еще хуже, чем у него. Хлыщ взял упаковку таблеток, набрал в стакан воды и вернулся в спальню.
— На, держи.
— Ой, спасибо.
Девушка закинула в рот пару таблеток и жадно припала к воде.
— Еще, — и отдала стакан парню. Тот послушно принес воду и присел на край кровати.
— Слушай, а ты про вчерашний вечер хоть что-нибудь помнишь? — как можно более непринужденно спросил Хлыщ, — потому что у меня в голове гул — и ноль воспоминаний.
— Что-то помню, — ответила Эльвира, морща лоб и глядя в потолок, как будто там могли быть написаны события прошедшего вечера. — Помню, как приехала на вечеринку. Как выпила с девчонками. Потом, вроде бы, то ли амфетамином подзарядилась, то ли еще чем-то.
— А потом? — поинтересовался Хлыщ.
Он напрягся и взмолился неизвестно кому — только-бы-не-помнила, только-бы-не-помнила-ничего.
— А потом с тобой познакомилась. Мне стало хреново. Мы сели в машину и ехали, ехали, эти огни били по глазам… — Эльвира застонала и прикрыла глаза рукой. — И все. Дальше — провал. Наверное, отключилась по дороге. А почему спрашиваешь? Что-то случилось?
— Да так, ничего. Просто интересно. Со мной никогда такого не было, чтобы ничего не помнить после пьянки.
— Что ж, привыкай. Если было раз, будет и еще — по крайней мере, со мной такое частенько случается. Эх раз, да еще раз, да еще много… — попробовала спеть Эльвира, но застонала и схватилась за голову. — Ох, голова болит ну просто адски. Слушай, не подкинешь деньжат — подлечиться нужно срочно.
— Почему бы и нет? Если девушке плохо, девушке обязательно нужно помочь. Подожди.
Хлыщ вышел в гостиную и облегченно выдохнул. Уф, пронесло. По крайней мере, с ней проблем не будет. Он достал из ящика пару купюр, положил на стол.
— Держи, Эль! — крикнул он.
Эльвира лениво вышла из спальни, положила деньги в задний карман джинсов и вопросительно посмотрела на Хлыща. Даже сейчас, с темными, как у панды, кругами туши под глазами, она была милой.
— Спасибо.
— Мне нужно срочно ехать по делам, так что давай, собирайся — умывайся, что там тебе еще нужно… — произнес Хлыщ, пытаясь не встречаться с девушкой взглядом.
— О’кей, без проблем. Уже ухожу. У меня самой сегодня куча дел. Звони, когда освободишься.
Девушка ненадолго скрылась в ванной комнате, потом минут пять тыкала пальцами в соломенные волосы, придав им еще больший беспорядок, и вышла из квартиры. А Хлыщ, забравшись на широкий подоконник в кухне, закурил. Правда, пальцы дрожали, и зажечь сигарету удалось не с первого раза. Но, после двух-трех затяжек в мозгах начало светлеть. Да, проблема с Эльвирой отпала, но легче от этого не стало. Хлыщ еще раз попытался выстроить в более-менее приемлемую последовательность все детали событий прошедшей ночи. Он пьяный едет с телкой, та — в отключке. Потом он каким-то образом сбивает девушку. Погибла она или нет — неизвестно. Но, судя по тем отрывкам воспоминаний, которые засели у Хлыща в голове, шансов остаться в живых у нее мало. По поводу свидетелей он тоже ничего не помнил. Видел ли кто-нибудь произошедшее или нет? В ужасе задавая себе все эти вопросы и копаясь в памяти в надежде найти ответы, Хлыщ выглянул в окно. У подъезда стоял его черный джип. Кое-как затушив недокуренную сигарету, парень метнулся во двор. Время было обеденное, но у дома было пусто и тихо. Удивленный и обрадованный, Хлыщ оглянулся по сторонам — действительно, никого — ни детей в песочнице, ни старух на лавочке. Даже вездесущего дворника — и того не видать. Парень подошел к машине — капот и крыло были сильно помяты. Присмотрелся поближе — на капоте были видны следы засохшей крови. Достав из багажника ветошь и шампунь для мойки машин, Хлыщ оттер капот до блеска, озираясь на каждый звук и трясясь от страха. Он понимал, что толку от этого нет никакого. Если машину найдут менты — сколько ни затирай следы, отвертеться не получится. Единственная надежда была на отца. Раньше он уже не раз вытаскивал сынка из неприятных ситуаций. Но по сравнению с этим то были цветочки. Убийство человека в состоянии опьянения — дело серьезное. Даже если девушка не умерла, но останется калекой на всю жизнь — тоже большая проблема. Хлыщ страшно боялся отца. Тот, хоть и отмазывал сына, но относился к нему строго и на каждый его очередной проступок бурно реагировал. Мог даже ударить в порыве гнева или, что еще хуже, оставить без денег на карманные расходы. А они составляли примерно среднегодовой доход учителя, чем молодой мажор любил прихвастнуть в среде себе подобных. Он поднялся к себе, вынес брезент и накрыл машину. Потом снова вернулся в квартиру и набрал номер телефона отца.