Беатрис, будто что-то вспомнив, крикнула:
— Теперь ты понимаешь, в чем дело, Дэвид? Эти исчадия ада подослали парня, который, несомненно, побывал в руках индейцев, чтобы он выложил нам эту небылицу и отвлек наше внимание, пока они удирают, захватив Роджера! Разве не так? Что может быть яснее? Ну скажи, Дэвид!
Пэрри опять заколебался. Козлиная физиономия Рамона выражала готовность бедняги ко всему.
— Здорово меня замаскировали! — ухмыльнулся проводник. — Даже выкрасили кровью!
— Не слушай его! — вмешалась Беатрис Пэрри. — Кому не известно, что эти гаучо только и знают, что драться между собой, разве не так?
— Похоже, так, — согласился муж.
— Тогда выходит, этого малого порезал в драке один из сообщников. А когда они увидели, что его придется оставить, он им сказал: «Пошлите меня в дом, и я стану там вроде колпака на соколе!» Именно этого и добился, в то время как Глостер с остальными скачут прочь с моим бедным Роджером. Но какое тебе до этого дело, Дэвид?
Она говорила не повышая голоса, отчего ее слова казались вполне убедительными. Дэвид Пэрри бросился к ней.
— Мне в этом не разобраться! — воскликнул он. — Не буду даже и пытаться. Кажется, ты права. Я устал во всем сомневаться. Поэтому намерен отыскать моего мальчика, и помоги тому Бог, кто его схватил!
— О, дорогой! — прильнув к мужу, пропела Беатрис, злобно глядя через его плечо на Алисию, как бы обещая, что ее еще ждет отмщение.
Глава 41ПРЕЖДЕ ЧЕМ УПАЛ ЗАНАВЕС
Знай Том, что происходит в доме, что Пэрри снова в согласии с женой, в его голове поселились бы самые мрачные мысли. Но почти в то же самое время он торжествовал победу и сердце его пело от радости. Ибо перед ним с сияющей улыбкой на обычно суровом лице стоял юный Дэвид Пэрри.
— Ты меня знаешь, Роджер? — спросил он.
— Конечно знаю, — ответил тот. — Думаю, ты выставишь меня из дому, как это постоянно говорит мама. Ох, как она тебя ненавидит, Дэвид!
— А ты?
— Я больше боюсь, чем ненавижу, потому что теперь понимаю, что ты выиграешь.
— Что я выиграю?
— Да все! Потому что тебе помогает он!
Роджер был поразительно взрослый человек, намного взрослее, чем прежде времени приобретший жизненный опыт юный Дэвид, взрослее самого Тома Глостера. Он обладал необычной способностью с легкостью добираться до сути вещей.
Беззлобно улыбаясь, малыш посмотрел на Тома:
— Мне с тобой было здорово интересно. После того как я перестал бояться, что ты случайно раздавишь меня под мышкой. А потом было очень здорово! До свидания, Томас-дьявол! — И он со смехом убежал.
Странный ребенок — полумладенец, полустарик. Глостер никогда не думал, что вообще может быть на свете такое существо.
Перед ними, отливая металлическим блеском и сверкая словно стеклянными глазами, встали две лошади. Их держал под уздечки человек с перевязанной наспех головой. Повязка лихо съехала на сторону, придавая парню пиратский вид.
— Опять Кристофер Блэк! — узнал его Том Глостер.
— Да, Блэк, — подтвердил тот. — Решил сам привести лошадей, чтобы быть уверенным, что ты поступишь разумно.
— Как?
— Берешь этих коней и спокойно, без помех, уезжаешь с мальчишкой отсюда.
— А-а! — протянул Том.
Юный Дэвид вцепился в мускулистую руку своего спасителя.
— Мы хотим облегчить тебе жизнь, Глостер, — заявил Блэк. — Прежде всего, мы восхищаемся тем, как ты с нами дрался. Победа действительно за тобой, потому что, несмотря на все наши усилия, — Бог свидетель, мы сделали все, что в наших силах! — нам не удалось тебя остановить и ты все же добрался до дома. Но теперь, когда видишь, что тебе не попасть внутрь, мы положимся на твое честное слово, что ты не попытаешься пробраться туда опять и вернешься обратно тем же путем через пампасы, каким приехал. Когда тронешься в этом направлении, тебе не будет угрожать никакая опасность. Понимаешь, Глостер? Никакая опасность. И у меня для тебя тысяча долларов. Вторую тысячу получишь по прибытии в Сан-Франциско.
— Будто им можно верить, Том! — пробормотал мальчишка.
— О, можешь верить, потому что убрать тебя с дороги стоит этих денег. Мы знаем, что можем с тобой справиться и здесь. Но это обойдется во много жизней. Тебя можно взять только так, но нам уже надоело. С нас достаточно.
— Рамон жив? — поинтересовался Том.
— Жив.
— Ведите его сюда и еще одного коня, а я дам вам обещание уехать.
— Рамона? Знаешь ли, его немного поранили. Он не усидит на коне.
— Тогда никаких обещаний! — заявил Глостер.
— Из-за этой крысы, из-за гаучо? Неужели станешь из-за него ввязываться в неприятности?
— Он человек, — гордо заявил Том.
— Который тебя дважды продал.
— А потом за нас дрался, — возразил парень. — Как видишь, выходит так на так.
— Если дело только за ним, то, клянусь, пошлем его следом в целости и сохранности.
— Обещаний не принимаю, — отказался Том. — Ты лжец и убийца. Сколько раз ты хитрил, обманывал, пытался перерезать нам глотки? Если получу Рамона, будем квиты, потому что я не уверен, что сегодня мы сможем попасть в дом. Но если его с нами не будет, попробуем еще раз.
— Слава Богу! — воскликнул мальчик. — Я уже подумал, что ты сдаешься!
Блэк рванулся было вперед, но удержался. Медленно выпрямился.
— Тогда все, — заявил он. — Дурак навсегда дурак. Валяй, Глостер! А я-то думал, ты чему-то научился! Валяй, суй голову в петлю! Она тебя дожидается!
Том с мальчиком вскочили на коней. Правда, не стали выезжать на открытую поляну, а снова скрылись в лесу. Они слышали, как бандит зычным голосом отдавал своим людям команды рассыпаться вправо и влево и открыть огонь, если Глостер попытается приблизиться.
Во всяком случае, одну часть соглашения Блэк выполнил. У Тома с Дэвидом была пара добрых коней, и они, не обращая внимания на газоны и клумбы, пустили резвых животных напрямик через парк. Позади не раздалось даже сделанного наугад выстрела, им удалось благополучно пересечь парк во всю ширину. Натянув поводья, Том обернулся к смело скакавшему мальчугану:
— Как думаешь, Дэвид, что теперь?
— Думаю, если этой ночью я не попаду в дом, то никогда больше не получу возможности отстоять свои права и навсегда их потеряю. Но если вернемся… запахнет кровью.
— Что ты хочешь сказать?
— Кого-то ждет смерть, — со странным спокойствием пояснил мальчик.
Висевшая высоко луна светила во всю силу. Из-за нее лицо Дэвида выглядело мертвенно-белым; к тому же он страшно исхудал, и Тому показалось, что перед ним уже мертвец. Глостер вздрогнул.
Потом спросил:
— Что будешь делать, Дэвид?
— Нет вопроса! Конечно, вернусь обратно. Иначе буду недостоин носить мое имя. Но тебе, Том, нет никакого смысла ехать со мной.
— Покинуть тебя в беде?
— Не в этом дело! Ты сопровождал меня весь долгий путь. Когда я попал к ним в руки, ты меня снова выручил и дал мне еще один шанс. Ты вернул мне жизнь — это больше, чем можно ожидать. Нет, нет! Большего я не имею права требовать от тебя ничего! — И тихо добавил: — Я вел себя довольно отвратительно, Том. Со мной было нелегко. Прости меня за это. Ни у кого не было такого друга, каким ты был для меня!
Глостеру еще не доводилось быть свидетелем такого взрыва чувств мальчугана. И сейчас это было на него не похоже, потому что сказанные, казалось бы от сердца, слова он произнес сдержанным голосом, будто выучил их заранее.
— Вот что, Дэвид, — ответил Том Глостер. — Мы едем вместе. На этот раз должны увидеть твоего отца, даже если придется пробиваться в дом пулями. В какой стороне дом?
В свойственной ему манере мальчишка, воздав должное другу, не стал возражать и, развернув коня, указал направление:
— Вон там! Но чтобы не услышали, лучше спешиться.
Они тут же спешились и, держась мест потемнее, двинулись через высокий кустарник. Ветер стих. Не было слышно ни стука копыт, ни выстрелов, ни голосов. Все поместье погрузилось или делало вид, что погрузилось, в сон. Такая тишина казалась страшнее тысячеголосого рева.
Вскоре перед ними блеснули стекла окон, и они вышли к боковой стороне дома. Шепотом обменялись соображениями.
— Тут сбоку есть дверь, — показывая рукой, возбужденно зашептал мальчик. — Нам, кажется, повезло! В суматохе ее оставили открытой. Как только окажемся внутри, отца найдем без труда. Он скорее всего в библиотеке!
Они постояли, пристально вглядываясь в окружающее дом пространство.
— А если это ловушка? — предположил Том. — Скажем, нарочно оставили дверь открытой, чтобы нас заманить?
— Может быть и так, — согласился мальчуган. — Но я не думаю! Такой случай, Том!
По молчаливому согласию они решительно шагнули вперед.
Ступая как можно тише, подошли к двери. Том Глостер сильной рукой отстранил мальчика назад и с револьверами в обеих руках вошел первым.
Как будто приветствуя его, все пространство от пола до потолка вдруг залило светом. Позади с треском захлопнулась дверь, и в тот же ошеломительный миг в голове Тома зазвенело, он рухнул на пол, лишь успев увидеть перед собой стреляющего с обеих рук Кристофера Блэка, а позади него других людей.
Глостер почувствовал, что проваливается в пылающую пропасть. По лицу текло что-то горячее, мокрое, густое. Понял — это кровь, и удивился, что бешено мелькающие мысли вертятся вокруг такой вещи, как кровь. Но до сознания не доходило, что он ранен, и, возможно, смертельно.
Потом его одолели другие мысли. Во-первых, сожаление, горькое до слез сожаление, что вот наконец судьба привела их с Дэвидом в дом его отца и тут все рухнуло. А во-вторых, еще была надежда, смешанная со страхом, что, может быть, Дэвид прав и потребуется только одна смерть. Его смерть станет ценой за восстановление мальчика в правах.
А принадлежит ли ему это право?
Даже в это заполненное болью, потрясением, ужасом и недоумением бесконечное мгновение мысль, путаясь, продолжала работать.