И это сулило то, что следующая ночь будет непростой.
– Мне нужно поспать, – сказал я. – Но вы, профессор, следите за окрестностями, если вам дорога жизнь, и разбудите меня, коли возникнет такая необходимость.
Он быстро кивнул.
– А завтра, в пути, поговорим о том, кого вы призвали и чего этим хотели достичь.
На этот раз он кивнул с куда меньшим энтузиазмом.
– Спите спокойно, – сказал он. – Раскрою над вами охранительный полог моей силы.
– Это весьма меня утешает, – пробормотал я в ответ. Завернулся в плащ и лег на бок.
Заснул почти сразу же.
Нойшальк был еще в паре шагов, а я уже вскочил с ножом в одной руке и с распятием в другой. Бог одарил меня чутким сном, что не раз сослужило мне добрую службу в опасных ситуациях. Однако нынче передо мной стоял всего лишь демонолог, которого своей реакцией я застал врасплох.
– Эм-м… простите, – пробормотал он, замерев. – Светает уже…
Я взглянул на погруженный в утреннюю серость лес, перевел взгляд на небо. Солнца не было видно, но темные клочья туч уже напитывались грязно-розовым светом.
Вчерашняя схватка с демоном, увы, подорвала мои силы, и поэтому я чувствовал себя будто после пьяной ночи. Тошнота, головная боль, слабость…
Однако не было времени ни на отдых, ни на стенания о тяжелой судьбе. Я полез в переметные сумы за едой и вгрызся в черствую краюху и сыр. Увидел, как Нойшальк поглядывает, как я ем. С красными опухшими глазами и несчастным выражением на лице. Даже его элегантно подстриженная бородка была теперь растрепана, а в волосах запутались травинки.
– Угощайтесь, – предложил я ему с набитым ртом, и чернокнижник, не раздумывая, воспользовался приглашением.
Потом мы быстро оседлали лошадей и уже без задержек погнали лесной тропою, оставив восходящее солнце за спиной.
– А теперь рассказывайте, – приказал я, когда мы выехали в поле, что позволило скакать рядом, стремя в стремя.
Говорить на серьезные темы, сидя на скачущем рысаке, не слишком удобно, но при обоюдном желании это затруднение преодолеваемо. Вот только как быть, если такового желания нет – по крайней мере, со стороны Нойшалька?..
– Это требует куда как долгих объяснений, – крикнул он, а ветер, казалось, затыкал ему рот. Нойшальк закашлялся. – Муха, чтоб ей, – прохрипел и некоторое время прочищал горло, а затем сплюнул в сторону. – Когда остановимся, чтобы напоить коней, я вам все расскажу, – пообещал.
Может, он и был прав. Мы ведь не могли гнать целый день, лошади такого не выдержали бы. Конечно, это были крепкие животные, привыкшие к долгой скачке, но стоило с умом использовать их силы и время от времени останавливаться на короткий отдых. Я и так подумывал, что хорошо бы самое позднее завтра найти купца, который продаст нам новых коней: это повысило бы шансы довезти Нойшалька до Амшиласа живым и невредимым.
Я размышлял, не спланировать ли наш путь так, чтобы каждый раз ночевать у святого места, в церкви или хотя бы неподалеку от придорожной часовенки. Однако злая судьба распорядилась, чтобы при себе у меня не оказалось карты, а здешние околицы я знал не настолько хорошо. Кроме того, демон посчитал бы подобные действия признаком враждебности и моего нежелания вести дальнейшие переговоры.
Я мог бы разместить Нойшалька в любом ближайшем монастыре, а сам помчаться за подмогой в Амшилас. Но человека без глубокой веры не спасут ни пребывание в святом месте, ни обладание благословенными реликвиями. Да и как колдуны, богохульники, еретики могли ожидать, что им помогут символы веры, над которой они смеялись и которую ненавидели.
Конечно, я мог попытаться убедить набожных монахов или священников помочь мне с Нойшальком. Но, во-первых, я не знал, где таковых искать, а во-вторых, не хотел никого подвергать опасности. Уж во всяком случае не из-за дурно понятого сочувствия либо милосердия! Да и в рапортах подобные вещи выглядят весьма неприглядно, а таковой рапорт мне – как для Его Преосвященства епископа Хез-хезрона, так и для владык монастыря Амшилас – составлять придется.
Изо всех этих рассуждений вытекал невеселый вывод: я мог полагаться лишь на собственные силы. Противопоставить ловкости демона свою ловкость, его ярости – глубочайшую веру. Но я ведь не чародей из языческих легенд – тот, кто мановением мизинца призывал молнии и ураганы. Я – лишь скромный инквизитор, обладающий некими талантами и вынужденный платить высокую цену за всякую попытку прибегнуть к своим силам против могущества, исходящего не из этого мира.
Но я не думал, что после всего услышанного могу оставить Нойшалька на волю демона. Поймите меня, милые мои. Я нисколько не переживал за паршивую жизнь чернокнижника, поскольку тот растратил ее, чтобы бежать чуда избавления. Для меня важным было лишь знание, которое следовало вытряхнуть из его головы. А с этой проблемой наверняка могли справиться монахи Амшиласа, терпеливость которых в общении с грешниками сравнима была лишь с жаром их веры.
На отдых мы остановились на заросшем камышом берегу маленького озера. К воде вел глинистый скользкий спуск, и нам пришлось осторожно свести коней, поскольку те не слишком-то желали идти по засасывавшей копыта грязи.
– Ну и? – потребовал я, когда мы уже совладали с конями.
– Ошибка, – пожал плечами Нойшальк. – Обычная человеческая ошибка, которая случается даже с ученейшими из мужей. – И не было никакого сомнения, что, говоря эти слова, он имел в виду себя самого.
– То есть?
Он плеснул в лицо водой и напился из сложенных ладоней. Вероятно, чтобы выиграть время.
– Я намеревался вызвать другого демона, – сказал он, вскарабкавшись на берег. Сел на плоском обомшелом камне. – Знаете… такого, что… – я увидел румянец на его щеках, – …что позволил бы удовлетворить мужские потребности.
– Гвозди и терние! – рассмеялся я. – Миленького же суккуба вы себе вызвали. Любите таких вот красненьких тварей с рогами, когтями и клыками?
– Смейтесь-смейтесь, – пробормотал он, совершенно не оценив моей блестящей шутки. – Полагаю, сей Белизарий сожрал призванного мною демона или, возможно, прогнал, а сам занял его место. Но я решил использовать представившуюся возможность…
– Ну да, – снова пошутил я. – Это ведь очевидно. Когда в публичном доме вместо шлюшки в дверях встанет разбойник с кинжалом, всякий думает лишь о том, как использовать представившуюся возможность.
– Ваше чувство юмора грозит сделаться обременительным, – заметил Нойшальк раздраженно. – Не забывайте: вы лишь допросник, а моя власть над сущностями родом из бездны не имеет себе равных!
Я не стал комментировать его слова, хотя мне припомнилось, как прошлой ночью чернокнижник сидел, согбенный, с ужасом следя за моей перепалкой с демоном. Если и вправду был он сильнейшим среди демонологов, тогда я – свидетель упадка этой мерзейшей профессии.
– Так чего вы пожелали от Белизария? – спросил я.
– Хм-м… – Он огладил бороду. – Если коротко? Заклятия, что давало бы мне власть над всяким живым существом.
– Неужели? – фыркнул я. – И вы не подумали о том, что если б он и вправду мог совершить нечто подобное, то придержал бы этакую власть для себя самого?
– Вы не разбираетесь в герметических вопросах, – высокомерно заявил Нойшальк.
– Наверняка, – признался я. – И что случилось после?
– Он отдал мне заклятие, о котором я просил, – сообщил после долгого молчания демонолог. – Но степень его сложности, трудность получения необходимых ингредиентов и особых препаратов, которые следует для него приготовить, делают его совершенно непригодным для использования.
– То есть вы получили план дома без работников, кирпичей, дерева и денег, – рассмеялся я. – Ну и без гарантии, что это именно план и именно этого дома. Весьма умно.
– Для меня это заклятие совершенно непригодно, – сказал он. – Имея в виду ограниченные средства, коими я располагаю. Но причина тому – вовсе не недостаток моих знаний, – прибавил он быстро, взмахнув рукою, будто отгоняя муху, – а только мои скромные материальные возможности. Однако, полагаю, монахи Амшиласа найдут способ реализовать это необычное заклинание, а? – Он внимательно и с хитрым блеском в глазах поглядел на меня.
– Об этом стоило бы поговорить с ними напрямую, – ответил я, поскольку его мечтания больше напоминали сказочки о мечах-кладенцах и скатертях-самобранках.
Внезапно Нойшальк резко дернулся и едва не упал с обомшелого камня. Я заметил на его лице гримасу страха.
– Уезжаем отсюда! – почти закричал. – И быстро!
Я схватил коней под уздцы и вывел их из воды.
– Сейчас поедем, – сказал я спокойно, ласково поглаживая морду своего коня. – Но, может, скажете сперва, что вас укусило?
Он сжал кулаки так, что хрустнули кости. Я также заметил, что лицо его побледнело от ужаса, а на лбу выступили капельки пота.
– Молю вас, едемте отсюда! – Удивительно, но в его голосе я действительно услыхал мольбу.
Я уселся на камень, с которого Нойшальк едва вскочил, и начал снимать сапог.
– Отдохнем минутку, – предложил ему, – иначе кони не выдержат.
– Вы не понимаете, не понимаете, – почти кричал он. – Ладно, поеду сам.
Он двинулся в сторону своего коня и схватил узду. Я поднялся и придержал его руку.
– Нойшальк, – сказал спокойно, – если не будешь со мной откровенен – умрешь. Поэтому хорошенько подумай…
– Кто-то за мной гонится, – сказал он сдавленно и уставился на носки своих сапог. – И приближается. Я чувствую…
Здесь было не лучшее место, чтобы с кем-то сражаться: прячась за густыми кустами, к озеру можно было легко подобраться и подстрелить нас, как уток. Однако я надеялся, что даже если чернокнижник говорит правду, его преследователи не успели приблизиться к нам. Поэтому я решил, что лучше будет, если все выясним по дороге. Ибо я не принадлежу к тем людям, которые, услышав крик: «Пожар!», тратят время, расспрашивая, что горит, где горит и точно ли горит, да еще вступают в спор о том, какие следует предпринять меры.