мную шляпу от лица и осмотреться. Он недоверчиво рассматривал каменную стену, когда водоворот огоньков внезапно рассеялся. Хафлинг повернулся к Лютиену, который, казалось, собирался заговорить.
— И даже знать не хочу, — прервал Оливер юношу, не давая тому открыть рта.
9. БРИНД АМОР
Они очутились в естественной пещере, почти круглой, около тридцати футов в диаметре. Стены выглядели грубыми и неровными, свод нависал на разной высоте, но пол был довольно гладким. Деревянная дверь, ничем не примечательная, находилась слева от друзей. Возле нее располагался деревянный стол, заваленный пергаментными свитками. Некоторые были заключены в серебряные тубусы, другие просто скатаны в трубочки, а многие разложены на столе, прижатые странными пресс-папье, вырезанными в виде небольших горгулий. Дальше, слева, возвышался пьедестал, на котором покоился идеально круглый, сверкающий хрустальный шар.
Стул стоял справа от приятелей, как раз перед массивным столом со множеством полок и ящичков, возвышавшихся над ним. Как и стол, он был завален пергаментами. Человеческий череп, извивающийся древовидный канделябр, четки из чего-то похожего на сушеные циклопьи глаза и десятки чернильниц, склянок и длинных перьев для письма завершали образ. Друзья уже не сомневались, что они неожиданно оказались в личных покоях мага.
Оба спешились, и Оливер вслед за Лютиеном отправился осмотреть круп Ривердансера. Юный Бедвир вздохнул с облегчением, обнаружив, что стрела лишь поцарапала преданного коня, не нанеся серьезных повреждений.
Он кивнул Оливеру, подавая знак, что все в порядке, затем уставился на загадочный хрустальный шар, пока хафлинг обследовал письменный стол.
Ничего не трогай, предупредил Лютиен, поскольку в юности он слышал много сказок о грозных колдунах и понимал, что силу, способную создать светящийся туннель и перенести их сюда, не следовало раздражать излишне вольным обращением.
Изумление юноши возросло, когда он присмотрелся к хрустальному шару. Там был он! И Оливер, двигавшийся по пещере, тоже. Он увидел Тредбара с Ривердансером, отдыхавших после долгой скачки. Сперва Лютиен подумал, что это просто отражение, но быстро понял свою ошибку. Казалось, что он смотрит на самого себя откуда-то с потолка.
Укрывшись за столом, Оливер сунул в карман флакончик.
— Положи на место! — рявкнул Лютиен, наблюдая за каждым движением хафлинга в кристаллическом шаре.
Оливер с любопытством оглянулся, не понимая, откуда юноша узнал о его проступке.
— Положи на место, — повторил Лютиен, видя, что хафлинг не спешит расставаться со своей добычей.
Юноша грозно нахмурился.
— Неужели ты собираешься упускать такие сокровища? — разочарованно спросил Оливер, неохотно вынимая небольшой флакончик из кармана. — Знаешь, ингредиенты могут оказаться весьма экзотическими. В конце концов, это жилище чародея.
— Чародея, который спас нас, — напомнил грабителю юноша.
С глубоким вздохом Оливер поставил флакон обратно на стол.
— Ваша благодарность высоко оценена, — послышался голос справа от Лютиена. Он в изумлении уставился на пустое пространство, затем отступил на шаг, когда стена зашевелилась. Прямо из камня выступил хозяин удивительной пещеры. Сперва даже цвет его лица, казалось, совпадал со скалистой стеной. Затем постепенно лицо и руки приобрели обычный телесный оттенок.
Он выглядел очень старым. Как минимум таким же старым, как отец Лютиена, но держался с силой и грацией, впечатлившей юного Бедвира. Широкая развевающаяся мантия была ярко-голубого цвета, а волосы, свободно струившиеся по плечам, и борода — белыми, снежно-белыми, как шелковая шерсть Ривердансера. Глаза, такие же голубые, как мантия, сверкали энергией и мудростью. От углов его глаз расходились глубокие морщины — от бесконечных часов, проведенных за пергаментами, подумалось Лютиену.
Когда юноша наконец смог оторвать взгляд от одетого в мантию человека, он оглянулся и заметил, что появление их загадочного хозяина произвело впечатление даже на бесшабашного хафлинга.
— Кто вы? — спросил Оливер.
— Это не важно.
Галантный разбойник сорвал с головы шляпу, начиная традиционный грациозный поклон.
— Я…
— Оливер Берроуз, называющий себя Оливером де Берроузом, — прервал его маг. — Да, да, конечно. Так и есть, но это тоже не имеет ни малейшего значения.
Он взглянул на Лютиена, словно ожидая, что юноша назовет себя, но тот решительно, даже вызывающе скрестил руки на груди.
— Твой отец очень скучает по тебе, — заметил волшебник, одной фразой сметая возведенную Лютиеном защиту.
Оливер подскочил и встал рядом с юношей, желая поддержать его.
— Я наблюдал за вами обоими некоторое время, — объяснил волшебник, медленно проходя мимо них к столу. — Вы проявили находчивость и храбрость, как раз такие качества, какие мне требуются.
— Зачем? — поинтересовался Оливер.
Волшебник повернулся к нему и молча протянул руку.
Оглянувшись на Лютиена и пожав плечами, хафлинг извлек из кармана флакон и кинул ему.
— Зачем? — поспешно спросил Лютиен, не желая отвлекаться от темы, а также чтобы отвлечь внимание опасного чародея от выходки Оливера.
— Терпение, мой мальчик! — беззаботно ответил волшебник, казалось, ничуть не задетый попыткой воровства. Он мельком взглянул на флакон, затем ухмыльнулся хафлингу.
Оливер вздохнул и, вновь пожав плечами, достал из кармана такой же флакон и бросил его колдуну.
— Я всегда беру запасной, — объяснил он смущенному Лютиену.
— И по-моему, даже не один, — ехидно заметил волшебник, вновь взмахнув рукой.
Оливер исторг третий глубокий вздох, и на этот раз очередной флакон перелетел через комнату. Одним взглядом чародей водворил его обратно на стол и сунул в карман остальные флаконы Оливера.
— Итак, — сказал он, потирая руки и приближаясь к друзьям. — У меня есть для вас предложение.
— В Гаскони мы не очень любим колдунов, — заметил Оливер.
Маг остановился, обдумывая его слова.
— Ну, — произнес он, — я все-таки спас вас. Лютиен уже собирался согласиться с этим вполне справедливым с его точки зрения заявлением, но Оливер оборвал его.
— Ба! — фыркнул хафлинг. — Это были всего лишь одноглазые! Тех, от которых мы не смогли убежать, встретила бы моя рапира!
Маг с иронией взглянул на Лютиена. Юноша промолчал.
— Очень хорошо, — произнес колдун. Он подошел к стене, и голубые огоньки вновь заплясали. — Тогда в седло. Это займет всего минуту или две. Циклопы наверняка все еще там.
Лютиен хмуро посмотрел на Оливера, и когда хафлинг пожал плечами в знак поражения, колдун улыбнулся и убрал магический проход.
— Я только торговался, надеясь получить более высокую цену, — объяснил хафлинг шепотом.
— Цену? — изумился колдун. — Я избавил вас от неизбежной гибели!
Он покачал головой и вздохнул.
— Очень хорошо, — сказал он после минутного размышления. — Если вы настолько высоко оцениваете свои услуги, я обеспечу вам проход в Монфор и предоставлю некие сведения, которые помогут вам уцелеть, когда вы попадете туда. К тому же, я полагаю, смогу убедить ограбленного купца в том, что дальнейшие преследования недешево ему обойдутся и принесут немало неприятностей. А услуга, о которой я прошу, хотя, без сомнения, опасная, не займет много времени.
— Объясните, — мрачно сказал Лютиен.
— Разумеется, за обедом, — ответил маг, указывая на деревянную дверь.
Оливер потер руки — теперь маг заговорил на весьма приятную тему — и повернулся к двери. Но Лютиен стоял неподвижно, скрестив руки на груди и сжав челюсти.
— Я не обедаю с тем, кто не назвал своего имени, — заметил юный Бедвир.
— Я тем более, — заметил Оливер.
— Это не имеет значения, — повторил маг.
Лютиен не двинулся с места.
Колдун остановился прямо перед ним, и они, не мигая, уставились друг на друга.
— Бринд Амор, — величественно произнес облаченный в мантию старик, и его тон заставил Лютиена задаться вопросом, а не должен ли он знать это имя.
— А я Лютиен Бедвир, — ровным голосом ответил юноша, глядя на волшебника с вызовом, словно ожидая резкой реакции.
Однако Бринд Амор смолчал, и друзья без дальнейших разговоров проследовали в соседнюю комнату, примыкавшую к кабинету хозяина.
Стол был накрыт на троих, а один стул, явно предназначенный для самого малорослого из гостей, был гораздо выше остальных.
— Нас ожидали, — сухо заметил Оливер. Однако когда хафлинг увидел сверкавшее на нем столовое серебро, хрустальные кубки и белоснежные, накрахмаленные салфетки, он благоразумно решил воздержаться от презрительных замечаний. Фарфоровые тарелки, казалось, с нетерпением ожидали, когда их наполнят пищей. Судя по той торопливости, с которой Оливер уселся на высокий стул, он испытывал не меньшее нетерпение.
Бринд Амор отошел к кирпичной стене комнаты, изрядно отличавшейся от оставленной позади пещеры. Он открывал шкафчики, дверцы которых полностью сливались с кирпичами стен, и доставал блюда — жареную утку, разнообразные экзотические овощи, прекрасное вино и чистую, холодную воду.
— Неужели колдун не может создать себе слугу, — заметил Лютиен, заняв свое место, — или хлопнуть в ладоши, чтобы тарелки сами перелетели через комнату?
Бринд Амор хмыкнул в ответ на замечание.
— Мне может понадобиться моя мощь сегодня, попозже, — объяснил он. — Уверяю вас, использование магической энергии очень утомительно, и будет обидно, если наши поиски не увенчаются успехом, из-за того что я поленился пройти через комнату и принести еду.
Лютиен без возражений принял подобное объяснение. Он был голоден и, кроме того, понимал, что любые важные сведения придется потом повторять ради Оливера. Сейчас хафлинг уже ничего не слышал, закопавшись в миску с репой, приготовленной по какому-то хитроумному рецепту.
К тому времени, когда Лютиен поднял бокал для последнего глотка, он признал, что Бринд Амор накрыл лучший стол из тех, какие ему когда-либо приходилось видел.