Теплый валун приятно грел спину Кельды. Здесь, на пригорке, солнце к полудню хорошо прогрело камни. Каменистый холм маленьким островком возвышался над лесом. Кельде казалось, что они уже близки к цели, но Станах, сказав, что это еще вовсе даже и не предгорье, поверг ее в уныние.
– Это так, шишка на ровном месте, – сказал гном и показал на высокие голубые пики, видневшиеся на юге. – Настоящие горы еще далеко.
Кельда растирала гудевшие ноги. «Настоящие горы!» Камень, к которому она прислонилась, был гладким и теплым, словно печь в ее родном доме! Возле нее так приятно было греться зимой! Тени облаков скользили по земле. Кельда закрыла глаза. Она вспомнила о матери. И снова, словно наяву, увидела огонь и широкие крылья летящего дракона.
Слева, чуть ниже того места, где она сидела, между камней пробивался родник; его журчание и голос Станаха отвлекли Кельду от воспоминаний. Она открыла глаза.
Лавим, уже наполнивший фляжки водой из родника, прыгал по камням не хуже горного козла. Он протянул Кельде ее фляжку, достал свою, отвинтил крышку и забулькал, запрокинув голову.
– Станах свалился в ручей и теперь кричит, что это я его толкнул.
– Так ты его и вправду толкнул?
– Да нет! Он сам поскользнулся. Посмотри-ка на него, а? Теперь у него по крайней мере есть причина ругаться и ворчать.
Кельда посмотрела поверх головы кендера. Мокрый до колен, Станах медленно поднимался по склону. Он взглянул на сидевшего рядом с Кельдой кендера, свернул в сторону и уселся рядом с Тьорлом. Оба не сказали друг другу ни слова. Когда Кельда повернулась к кендеру, то увидела у него в руке свой нож. Лавим, улыбаясь, держал нож на ладони.
– Смотри, что я опять нашел.
– Лавим, отдай!
Кендер отдернул руку и сжал ладонь в кулак. А нож теперь лежал на другой ладони.
– Я думал, ты хотела, чтобы я научил тебя им пользоваться.
– Ну конечно, но…
– Никаких «но»!
Кельда улыбнулась.
– Ну хорошо. Но я не думаю, что мне так уж необходимо знать всякие фокусы.
– Не знаю, не знаю… Вообще-то, было бы неплохо научить тебя некоторым простым трюкам. Я и правда хороший фокусник. О да, я отлично понимаю, что невежливо все время говорить только о себе, но я… – Он пожал плечами, увидев, что Кельда нахмурилась. – Ну хорошо, хорошо. Не буду болтать. А если вот так?
Он поднял руку и неуловимым движением бросил нож.
Кельда оглянулась вокруг, но ножа нигде не увидела.
– Где же он?
Лавим ткнул пальцем в сторону большого куста ниже по склону.
– Там, я думаю, нас ожидает кое-какой сюрприз. – Кендер вскочил на ноги, пробежал по камням и нырнул в куст.
Вернулся он с большим серым зайцем в руках. Нож попал тому точно в сердце.
– Надеюсь, Тьорлу не нужно будет сегодня терять время на охоту. Нож для того и существует, чтобы его бросали и пронзали им то, что нужно. – Лавим сказал это совершенно серьезно. Очевидно, он уже входил в роль инструктора. – Да, только для этого и нужен нож. Ну конечно, еще и для того, чтобы резать мясо и открывать замки.
Он оценивающе посмотрел на руки Кельды.
– Твоя рука хорошо приспособлена для бросания камней и ножей. Я видел это тогда на дороге. Если бы на тех солдатах не было кольчуг, им бы сильно не поздоровилось от камней, что ты в них бросала. Просто тебе следовало целиться им в головы. Наверное, ты тогда не подумала об этом. Ну а теперь бери нож.
Лезвие было все в заячьей крови. Кельда осторожно взяла нож двумя пальцами.
– Нет, нет, нет. Не так. Смотри, как нужно. – Лавим положил нож вдоль ее ладони.
На ее плащ капнула заячья кровь; Кельда содрогнулась, она почувствовала подкатывающую к горлу тошноту.
– А теперь бросай нож. Бросай сверху вниз,, так, как ты бросала камни, только нож легче камней и поэтому полетит дальше. Ну, смелей, постарайся попасть вон в тот старый пень.
Из небольшой ямки в пяти ярдах от них торчали почерневшие остатки сожженного молнией ясеня. Кельда прицелилась и, собравшись с духом, бросила нож. Бросок получился недостаточно точным, нож упал к корням ясеня.
– Не так уж и плохо. Для начала. Но бросать нужно сильней, и рука в момент броска должна быть направлена точно в цель. – Лавим принес Кельде нож. – Попробуй еще.
Во второй раз нож только слегка оцарапал кору. С третьей попытки нож вошел в пень.
– Отлично! Теперь то, что надо. – Лавим снова принес нож и бросил его к ногам своей ученицы. – Вообще-то учиться лучше в специальной комнате, где ты думаешь только о том, чтобы попасть в цель, и не беспокоишься, как бы не потерять нож. Однако нож не только бросают, его еще и вонзают.
Кельда опять вздрогнула. Она закрыла глаза и судорожно вдохнула воздух.
Лавим дернул ее за рукав.
– Кельда, ты меня слышишь?
Девушка молча кивнула.
– Тогда хорошо. Вонзать нож – чудная штука. Нет, не чудная, конечно, но чем-то странная. Тоже искусство. Если ты стоишь вплотную к противнику, не пытайся вонзить нож сверху вниз – ты наверняка попадешь в какую-нибудь кость и особого вреда ему не причинишь. А тебе нужно сразу свалить его с ног. Поэтому наноси удар снизу вверх. Тогда ты попадешь в печень или в почки. Поняла?
– Я… да… Думаю, поняла.
Лавим взглянул на нее.
– Ты что-то побледнела, Кельда. Плохо себя чувствуешь?
Кельда проглотила подступивший к горлу комок.
– Нет, нет, ничего. Я чувствую себя прекрасно.
– Ты уверена в этом? Может быть, продолжим урок позже? Или ты согласна еще несколько раз бросить нож?
Кельда сказала «да» и стала бросать нож. В первый раз немного промахнулась, во второй – попала точно.
– Молодец, давай-ка еще побросай, – поощрил ее Лавим. – Ты начинаешь чувствовать, как нужно это правильно делать.
Кельда снова бросила нож и промахнулась примерно на ярд;
Вокруг пня росла густая трава. Кельда стала искать нож в траве, но не нашла. За пнем склон круто опускался к лесу; внизу, там, куда не доходила тень от деревьев, она заметила блестевшее на солнце лезвие. Кельда быстро пошла вниз по склону.
У подножия холма было сыро, ее ботинки шлепали по лужам, увязали в грязи. Кельда подняла нож и хотела было идти назад, но тут увидела, что ветки кустов недалеко от нее дрожат. Кельда осторожно пошла к кустам.
Раздвинув колючие ветки кустарника, она остановилась как вкопанная. Ей открылась небольшая полянка, покрытая мягкой, не по-осеннему зеленой травой, на траве лежал молодой человек. Его правая рука была изогнута так, как человеческая рука не может быть изогнута, а откинутая левая рука словно бы умоляла о помощи. Жив ли он?
Кельда поднесла руку ко рту и закусила ее, чтобы не закричать. Молодой человек лежал на правом боку, его длинные светлые волосы омывал протекавший через полянку ручеек; с левой стороны они прилипли к лицу. Кровавая рана тянулась по всему лицу от глаза до рта. Красная одежда была покрыта пятнами крови – и уже засохшей, и совсем свежей. Кельда услышала короткий прерывистый вздох.
– Лавим! – закричала она. – Тьорл! Станах!
Молодой человек застонал и открыл глаза, темные и тусклые от невыносимой боли.
– Леди, – прошептал он. С трудом вздохнув и облизав языком окровавленные губы, он попытался начать снова: – Леди, не могли бы вы мне помочь?
Станах упал перед Музыкантом на колени, руки его дрожали. Он положил ладонь на грудь мага и ощутил слабое тепло уходящей жизни. Музыкант был еще жив, но это была уже агония. Говорить он уже не мог, лежал безмолвно и неподвижно.
Да, он еще не был мертв, но всем было ясно, что долго ему не протянуть. Обе его руки и несколько ребер сломаны, в легких полно крови.
Подошел Тьорл – он ходил осмотреть окрестности: не прячутся ли те, кто напал на Музыканта, где-то поблизости? В левой руке он держал лук и стрелу, в правой – старую флейту из вишневого дерева. Молча протянул флейту Станаху.
Станах взял флейту и осторожно погладил пальцами полированное дерево. Подумав, он положил флейту рядом с изуродованной правой рукой Музыканта.
– Где ты ее нашел, Тьорл?
– Недалеко отсюда. Станах, мне надо прямо сейчас поговорить с тобой. Станах кивнул и медленно поднялся на ноги. Эльф посмотрел на Музыканта, затем оглянулся на Кельду. Она стояла с Лавимом в стороне, у края поляны, Тьорл жестом попросил ее подойти.
– Побудь с ним, Кельда.
Кельда не произнесла ни слова. Она присела рядом с магом, ее зеленые глаза были невыразимо печальны, лицо залито слезами. Лавим молча опустился на землю рядом с ней. Станах мельком взглянул на них и пошел за Тьорлом в глубину леса.
Тьорл вложил стрелу в колчан, но лук зачехлять не стал.
– Твой друг выглядит так, будто побывал в лапах целой шайки бандитов. Станах молча кивнул.
– Я не обнаружил никаких следов того, что здесь кто-то был. Ничего, ни малейшего следа. Да и сам он непонятно как оказался здесь… Что ты думаешь обо всем этом?
– Я не знаю. Он ведь маг и… – Станах откашлялся. – В Торбардине знали о его переносящих заклинаниях. – Он чуть заметно улыбнулся. – Он мог перенести куда угодно и кого угодно, правда, после этого любого просто выворачивало наизнанку… Впрочем, я не думаю, что его изуродовали далеко отсюда: у: него не хватило бы сил, чтобы перенести себя на большое расстояние. А далеко ли отсюда дорога в Старую Гору?
– Миль пять, может быть, немного больше, – сказал Тьорл, – Значит, вот там его и схватили. Или где-то поблизости от того места, где он ждал меня.
– Извини меня за то, что…
– Да чего уж тут, – проворчал Станах.
Он повернулся и пошел назад, к Музыканту, но не успел сделать и двух шагов, как Тьорл схватил его руку.
– А как насчет Меча?
– Насчет Меча? – Станах прикрыл глаза. – Я не знаю, – с горечью сказал он. – Я же не пришел к Музыканту вовремя, понимаешь? Я не смог помочь ему – и он уже не сможет помочь мне. Пусти меня хоть посидеть с ним, пока он еще не умер.
Гном повернулся и пошел к магу. Тьорл молча последовал за ним.