Чектор яростно клацнул зубами:
– Говорят, мы скоро встретим троллей. Я убью многих за Несесситас.
Перейдя на драконий язык, друзья вошли в стойло База и задернули за собой занавеси.
А Моно тем временем продолжал знакомить Релкина с его новыми товарищами по отряду.
– Шим из Сеанта, он ухаживает за медношкурым Ликимом.
Шим был худым бледным юношей с серебристыми волосами и странными, почти бесцветными глазами.
– Это Томас Черный Глаз, его дракон – Чам из Голубого Камня. Отсутствующий глаз Томаса прикрывала повязка. – Солли работает с Ролдом, медношкурым из Троата.
У Релкина уже голова шла кругом. Следующим был высокий, мрачного вида юноша.
– Это Свейн из Ривинанта. Он ухаживает за Влоком. Они – ветераны расформированного Стодвадцатьвторого.
Свейн – ветеран? Из расформированного отряда? У Релкина на языке завертелось сразу несколько вопросов.
– Рад познакомиться, – сказал он, пожимая руку Свейну.
– И я тоже, – с кислой миной ответил юноша.
– Твой отряд расформировали? Почему?
– Три драка выбыло из строя из-за болезней ног. Белая плесень, если ты знаешь, что это такое. Один погиб в водопаде в Арго, и еще один вышел в отставку из-за неизлечимой травмы коленей. Тогда-то они и расформировали Стодвадцатьвторой. Не дали нам ни единого шанса.
– Мне очень жаль.
– Вам, как я слышал, тоже пришлось несладко, – заметил Свейн из Ривинанта.
– Ну, вроде того, – отозвался Релкин, глядя снизу вверх на своего более высокого собеседника.
– Рассказывают настоящие небылицы о ваших подвигах, – продолжал Свейн. Надеюсь, ты просветишь нас, как все было на самом деле.
Глядя в спину уходящему Свейну, Релкин чувствовал, что с этим парнем у него будут проблемы. Оставалось только гадать, что представляет собой его Влок.
Глава 3
Настал следующий день. Холодный северный ветер гнал по небу к югу серые тучи, свистел между деревянными стенами стойл, раздувал полотнища солдатских шатров. Люди, натянув зимние одежды, старались держаться поближе к жаровням.
После завтрака Релкин, только-только начавший осмотр своего оружия, был вызван к самому генералу Пэксону, командующему гарнизоном форта. Неохотно оставив разложенные мечи, кинжалы, палицы и арбалет со стрелами, юноша влез в холодную форму.
Натянув марнерийскую голубую куртку и красную шерстяную шапку с блестящей кокардой Стодевятого драконьего, Релкин отправился в башню Речных ворот, где располагался кабинет генерала.
Там было тепло и дымно и полным-полно штатских, занимающихся снабжением армии. Поднявшись на третий этаж, Релкин предъявил стражникам вызов и прошел в большую комнату с мохнатым кенорским ковром на полу. Весело плясало пламя в огромном камине.
Из-за длинного, заваленного свитками стола поднялся генерал Пэксон. Не выпуская из руки пера, он жестом предложил Релкину сесть.
– Вижу, ты умеешь отдавать честь, – усмехнулся он. – Редкое искусство для молодого драконира.
Пэксон был рыжеволосым мужчиной крупного сложения. Могучий воин, он десять лет сражался в первых рядах Второго полка Первого марнерийского легиона.
– Добро пожаловать обратно в Далхаузи, юный драконир Релкин. Судя по всему, в истории с Туммуз Оргмеином вы проявили себя более чем достойно.
Релкин старался сидеть неподвижно, ничем не выдавая своего волнения.
– Если уж на то пошло, то, насколько мне известно, мы через день-два наградим тебя Звездой Легиона. Судя по всему, этот вопрос вызвал самое горячее обсуждение. – Генерал улыбнулся. – Кое-кто, похоже, полагал, что не подобает вручать Звезду Легиона какому-то там сопливому дракониру. Но у меня есть все основания полагать, что твое награждение поддержали некоторые весьма влиятельные люди.
Релкин постарался не улыбнуться. Не кивнуть. Звезда Легиона была высшей наградой, и вручали ее крайне редко. И то только за особо геройские поступки.
Значит, леди Лессис запомнила и его тоже. Сперва меч Экатор, теперь звезда. Сердце Релкина переполнялось гордостью, но под пристальным взглядом генерала он старался оставаться невозмутимым.
Выждав мгновение, Пэксон удовлетворенно кивнул.
– Ты крепкий орешек, – улыбнулся он. – Как мне и говорили. – Он отодвинулся от стола. – Драконир со Звездой Легиона. Первый за всю историю, и, узнав о награждении, он даже бровью не повел… Но я вызвал тебя не за этим.
Видишь ли, у нас появилась одна проблема…
– Да, господин генерал?
– Дикий дракон. Тот самый, что вернулся с вами из Туммуз Оргмеина.
– Пурпурный дракон с Кривой Горы?
– Тот самый, – кивнул генерал. – Дракон жил с нами всю зиму. Он был совершенно ненасытен. Еще немного, и он пустил бы наш форт по миру.
– Без него, сэр, мы никогда не выбрались бы живыми из Туммуз Оргмеина.
– Да, я знаю. Сильный союзник, но невероятно прожорливый. – Пэксон потер подбородок. – Клянусь молоком матери, чтобы наесться, ему требовалось по быку в день.
Релкин кивнул. Все драконы отличались отменным аппетитом.
– Ну так вот, – продолжал генерал, откладывая в сторону перо. – Короче говоря, суть в том, что у нас дракону показалось слишком тесно, и пару месяцев тому назад он ушел в горы. А потом на нас посыпались жалобы от эльфов Тунины.
Они утверждали, что наш дракон, дескать, распугал им всю дичь и сделал нормальную охоту просто-напросто невозможной. Затем нам пришлось иметь дело с паникой в районе Арго Лэндинг. Там пропало несколько овец, и пастух утверждал, что за ним по пятам гналось какое-то чудовище. Неделю назад, или что-то около того, мы услышали, что дракон появился в лесах вдоль Дэлли. – Пэксон тяжело вздохнул. – А два дня назад ко мне сюда заявился один крестьянин. Он сказал, что уже потерял половину своих коров и, видимо, и лесу, к югу от форта, завелся какой-то монстр. Этого мы допустить никак не можем. – Лицо генерала стало суровым. – Разбой должен прекратиться. Но мне не хотелось бы применять к дракону силу. Я понимаю, он дикий и не привык к людским обычаям. Я 1акже знаю, что он очень грозный противник. Но и его можно убить, и если придется, то мы это сделаем. Релкин ждал продолжения.
– Я хочу, чтобы ты с Базилом нашел этого дикого дракона. Уговорите его покинуть Кенор.
Релкин кивнул. Баз лучше всех знал этого своего дикого сородича. Пожалуй, и в самом деле будет лучше, если поговорит с ним именно он.
Пэксон встал:
– Он должен уйти на север. И очень скоро. До меня уже дошли слухи об охотниках, собирающихся добыть его голову. А этого нам тоже очень бы не хотелось.
– Да, сэр. Я полностью с вами согласен. Мы отправляемся немедленно.
– Удачи, молодой человек. По возвращении сразу же доложите мне.
Два дня спустя Релкин и Базил выследили дикого дракона в его логове на западном берегу реки Дэлли.
Огромный пурпурно-зеленый дракон спал. Проснувшись от свиста Релкина, он вылез из своей пещеры, готовый в клочья разорвать всех и каждого, кто осмелится встать на его пути.
Но перед собой он увидел Релкина с Базилом, и ярость угасла в его глазах.
Улеглась вздыбленная чешуя на загривке. Расслабились могучие мускулы.
– Привет, – прогремел дракон.
Со времени сражения в Туммуз Оргмеине Пурпурно-Зеленый немного научился человеческой речи, но пользоваться ею дракон не любил. И теперь он обратился к Базилу на древнем языке их рода:
– Привет тебе, дракон со сломанным хвостом. Добро пожаловать на мою охоту.
Вместе мы будем бродить по миру, выбирая себе для пропитания лишь самое лучшее.
Они с Базилом, как было в обычае у драконов, пожали друг другу предплечья.
Дикий дракон по-прежнему значительно превосходил по размерам своего бескрылого сородича, но по всему было видно, что он голодает.
– В этих краях неважная охота, – заметил Базил.
– Ха! Разве разбирается в этом тот, кто питается лапшой?
При слове «лапша», не имевшего аналога в древнем драконьем языке, Релкин встрепенулся. Базил тихонько зашипел.
– Здесь нет дичи, – сказал он. – Есть только принадлежащие людям животные.
Если ты будешь питаться ими, то рано или поздно люди тебя убьют.
– Они не посмеют! Я сам их убью! И как это так получается, что они присваивают себе право владеть животными?
– На это я не могу тебе ответить, – пожал плечами Базил. – Но то, что они тебя убьют, я знаю совершенно точно. Они придут с хитроумными ловушками, с силками и ядом. Быть может, они просто всадят в тебя столько отравленных стрел, что ты потеряешь власть над своим телом. Тогда они перережут тебе глотку и отсекут голову.
Пурпурно-Зеленый отчаянно замотал головой, но во взгляде его Базил прочел отчаяние. Дикий дракон, похоже, прекрасно понимал всю безвыходность своего положения.
– Не надо себя обманывать, – продолжал Базил. – Я знаю, что, несмотря на магию леди, к твоим крыльям никогда уже не вернется их былая сила.
– Они отросли, – печально согласился дракон. – Раны зажили, но ты прав, прежней силы нет. Я не могу летать.
– А значит, – в упор глядя на своего дикого сородича, подытожил Базил, охотиться по-настоящему ты не можешь. Ты громадный дракон. Ты не можешь охотиться как кошка или какой-нибудь лев. Подкрасться, затаиться, внезапно прыгнуть на свою жертву – это не для тебя. Ты должен парить и с небес обрушиваться на добычу. Вот какой должна быть твоя охота.
И тут Пурпурно-Зеленый не выдержал:
– Да, я недостаточно быстр. За все это время я не ел ничего, кроме медведей да одного старого и больного лося.
Что правда, то правда. В эру быстроногих животных четырехтонному динозавру с предельной скоростью пятнадцать миль в час прокормиться было ох как не легко.
– Но ты ел не только это.
– Ах… – Пурпурно-Зеленый печально поник головой. Минуту он не поднимал глаз, что-то шипя себе под нос. Потом устало признался:
– Это правда. Я не понимаю, как одно животное может владеть другим. Все животные принадлежат тому охотнику, который сможет одолеть их и съесть. Ну и еще их собственным матерям.