— Не забывайся, — сердито сказал Григорий Эпфимович.
— Ну что ты, дядя, — ответил император. — Молодой человек говорит очень интересные вещи. Послушать его, так империя прогнила, а законы ничего не стоят.
— При всём уважении, — Зануда устало потёр переносицу, — как верно подметил Эварницкий, после того как я за ним два года дерьмо разгребал, империя дала мне пинка под зад, отправив в глушь. А как снова запахло жареным, так понадобился. Если мои слова прозвучали слишком резко, то с удовольствием замолчу и уйду в отставку. Заниматься всем этим не имею ни малейшего желания.
— Что, правда в глушь отправили? — не впечатлённый император глянул на дядю.
— Вроде бы.
— Вроде бы?
— Я за его карьерой не слежу. Если подумать, то могли и отыграться.
— А зря. Смотри, какой пылкий специалист. Так, значит, предлагаешь уладить вопрос с Эварницким миром? Какова вероятность, что он после этого пойдёт в разнос?
— Он уже пошёл. И это мы ещё господина Радамира не видели. Который за прошедшие два года наверняка подтянул форму и получил парочку или парочку десятков убойных артефактов от парня. Насколько мне известно, империя буквально плюнула на Радамира, похоронив его. Отличная причина для обиды. Кстати, стоит заметить, что Елена Блохина и слуга Эварницкого — обе серьёзно выросли по звёздам. Уверен, что и боевые навыки подтянули. Это говорит о том, что вся их компания точно не прохлаждалась эти два года. Резюмируя — у нас есть талантливый артефактор, он же проклятый бог, которого кто только не пытался убить, и ничего, парень отбивался. Ещё у нас есть Великий Мечник, у которого тоже могут найтись претензии к империи. Если сложить эти два факта, то я бы рекомендовал не пробовать их устранить.
— Эварницкий не одинок, — с намёком заметил Григорий Эпфимович.
— Вы серьёзно? — спросил Зануда. — Походу, надо всё же менять мир проживания… — покачал он головой. — Эльфы тоже себя умными считали, когда его на дуэль провоцировали. Напомните, что там с ними стало?
— Хватит вам, — поднял ладонь император. — Твою версию, чего делать не стоит, мы услышали. Что же тогда стоит?
— Ваше величество совсем не рассматривает вариант просто сдержать слово и следовать договору?
— Ты что, — поднялся Григорий Эпфимович и стукнул ладонью по столу. — Поставил себе целью на плаху наговорить⁈ Думай, с кем разговариваешь!
— Уверен, вы легко найдёте аналитиков, чьи речи сладки, — спокойно ответил Зануда, который достиг предельной точки смирения, но не перед императором и его окружением, а перед ситуацией.
— Спокойнее, Григорий Эпфимович, — сказал император. — Служащих со сладкими речами мне действительно хватает, здесь Андрей Тимофеевич прав. Ладно, иди, — махнул император рукой. — Продолжай наблюдение за ситуацией.
Зануда поклонился, вышел из кабинета.
Когда дверь за мужчиной закрылась, император повернулся к дяде.
— Как это понимать?
— Мальчишка слишком дерзкий, — поджал тот губы.
— Да при чём здесь это, — отмахнулся Михаил Второй, — почему вопрос с судом не решён?
Григорий Эпфимович пару раз хлопнул глазами. Ситуация выходила максимально глупой. Император давал приказ уладить этот вопрос. Вопрос улажен не был. Это несмотря на чистки в службе.
— Я не следил за ситуацией, — ответил старик. — Но у Эварницкого много недображелателей. Влиятельных недоброжелательных. В теории, приказ мог затеряться где-то по пути с десяток раз.
— Как интересно, дядя, — улыбнулся император. — Значит, приказы государя можно и не выполнять. Да и слова Суслова расходятся с тем, что мне обычно на стол ложится. Его послушать — так Эварницкий вовсе и не наглел. Всех остальных послушать — так Эварницкий исчадие ада. Кому верить? Впрочем, вопрос риторический. Интересно здесь и другое. Как ты этого Суслова оцениваешь?
— Обнаглел.
— Думаешь? А я вот вижу хорошего служащего, с которым обошлись несправедливо. Если исходить из того, что он хороший аналитик, то его поведение сейчас можно объяснить тем, что Суслов не верит в мирное урегулирование конфликта.
— Так о том и речь. Он может говорить об Эварницком что угодно, а по факту — тот как бешеный пёс.
— Я имел в виду то, дорогой дядя, — холодно ответил император, — что наш аналитик не верит в успех не из-за Эварницкого, а из-за того, что порядка нет. Уж не знаю, что и думать. Заговор какой-то.
— Я бы не был столь радикален в оценках. Это всё же Эварницкий. С ним всегда так.
— В нашем деле твои слова не могут сойти за оправдание.
Григорий Эпфимович не нашёлся, что сказать. Зато император нашёл, о чём подумать.
Глава 7Семь великих мечей, или Как Эварницкий подсобил там, где не был
Вечером забрал Елену, и мы с ней отправились в один из лучших отелей в городе. Где и провели ночь со всем доступным комфортом.
Единственное, утро омрачило появление Зануды в дверях нашего номера.
— Молодец, сменил работу! — похвалил я мужчину, похлопав его по плечу. — Быть лакеем при отеле не так престижно, зато полезнее для нервов.
— Мне как-то не до шуток, — ответил Зануда.
— Я бы удивился, будь иначе. На то ты и Зануда, господин Зануда.
— Хватит над ним издеваться! — донеслось из спальни. — Он не так уж плох!
— Господин Не Так Уж Плох, чего пришёл-то? — спросил я.
— Попросить, чтобы ты в ближайшую неделю ничего не делал.
— Дышать можно?
— Говоря, ничего не делал, я имею в виду, не устраивал родовые войны, не нападал на герцогов, не вызывал на дуэли, никого не убивал, ничего не взрывал. В общем, вёл себя максимально мирно.
— С чего бы мне быть таким добреньким? — прищурился я. — И кто просит? Лично ты?
— Считай, что это просьба от императора.
— Почему именно неделя?
— Решаем, как быть с тобой.
— Иначе говоря, ты предлагаешь мне неделю бездельничать, пока империя готовит план по моему уничтожению?
— Вряд ли до этого дойдёт. Особенно если ты больше ничего не учинишь.
— Дорогой! — позвала Елена. — Неделя — это не так уж много!
— Женщины, — вздохнул я. — Всего два года встречаемся, а смотри, как вертит мной, — сказал я шёпотом.
— Я всё слышу!
— Мой тебе совет. Бери девушку, у которой мало звёзд. А то этот сверхслух…
— Это я тоже слышу! — возмущённо добавила Елена.
— Короче, — вздохнул я ещё разок. — Будет тебе неделя. Неделю я сам никого трогать не буду. Сам, — выделил я это слово. — Но, если кто-то выступит в мою сторону словом или делом, отвечу. Можешь так и передать императору или всем тем начальникам, что стоят между тобой и государем.
— Так и передам. Спасибо за понимание и содействие. Не буду отвлекать.
— Бывай, — махнул я рукой и закрыл дверь. — Кто это там такой разговорчивый? — повернулся я в сторону спальни. — Иди сюда, совращать буду!
— Сам иди! — послышался смех.
Первую половину дня мы провели на отлично. Цивилизация — замечательная штука. Это особо хорошо понимаешь, когда пытаешься найти хорошего цирюльника в чужом мире. Не скажу, что мы за два года одичали, но уровень сервиса нечего и пытаться сравнивать. Поэтому оба отправились приводить себя в порядок. Я уложился в час, Елена же пропала на все три.
После чего мы произвели набег на элитные магазины одежды. Правда, были ограблены не магазины, а мой кошелёк, но это мелочь, недостойная внимания. Очередной намёк всем заинтересованным на то, что с деньгами у меня порядок и бедствовать не собираюсь. Ещё с тех пор, когда всякие гильдии убийц грабил и по городу скакал, у меня столько налички скопилось, что надолго хватит.
Вечером в ресторане встретились со Скворцовым-Старовым. Гриша подошёл вальяжной походкой довольного жизнью аристократа. В костюме. Не официальном, а повседневном, но всё равно намёк, что он здесь скорее по работе, а не просто так заглянул встретиться.
— Елена, — поздоровался он. — И Эварницкий. Так сразу и не скажешь, рад ли я видеть твою рожу, — улыбнулся мужчина.
— Ты садись, садись. Кушать будешь?
— Не откажусь.
— Как супруга?
Какое-то время уделили заказу, еде, напиткам и светской беседе. А там и до дела дошло.
— Мой род готов взять на реализацию твою продукцию, — сообщил он. — Скажем, за пятьдесят процентов от стоимости.
Я вскинул брови, Гриша хмыкнул и поправил.
— Я бы мог озвучить тебе такое предложение, но не буду. Двадцать процентов нас устроит. Но не меньше.
— А как же поторговаться?
— Это я тебе, как хорошему знакомому, сразу конечный результат сообщил. Мне велели настаивать на пятьдесят.
— Дерзкие у тебя хозяева.
— Не хозяева, а любимый зять и глава рода, — криво улыбнулся Гриша. — Так что, согласишься?
— Двадцать так двадцать.
— А вот за то, что мы проведём сертификацию и подтвердим своим именем качество изделия, придётся заплатить дополнительно.
— Сколько хотите? — прищурился я.
Прищурился и Гриша. Елена рядом фыркнула.
— Не хочу с тобой торговаться, — ответил мужчина, бросив на девушку взгляд. — Давай так поступим. Озвучить, что хочешь ты. Я озвучу то, на что смогу прожать семью.
— А там мы подумаем, как тебе получить свой гешефт, — понимающе кивнул я.
— Именно, — довольно улыбнулся Старов. — Также мы готовы взять на реализацию и следующую партию.
— Шустрые какие, — хмыкнул я. — Давай пока ещё пару вопросов закроем. Мне есть что ещё предложить. Во-первых, вот это, — достал я подготовленное кольцо. — Готов отдать лично тебе на реализацию. У тебя ведь есть доступ на биржу и аукцион? У меня он тоже появится, но не вижу смысла ждать, да и лень этим заниматься. Товаров там где-то на двести миллионов. Готов отдать за десять процентов. Это не артефакты пространства, а всякая всячина, поэтому и процент такой.
— Что там? — заинтересовался Гриша.
— Ты глянь. Мы никуда не спешим.
Пропал он минут так на пятнадцать. В кольце было где-то две трети того, что мы прикупили в чужом мире с целью дальнейшей конвертации в деньги. То есть то, что никому из нас лично не было нужно для использования. Товары там самые разные, как гот