Надо же… Кое-кто не даёт мне достать мои же игрушки.
Молот лёг в руку. Второй рукой я достал перо Харона. Вот оно чувствовало себя здесь как родное, обнажив свою суть в виде пальца Лодочника. Я размашисто вывел надпись «друг смерти». Молот засверкал. Откуда ни возьмись налетели светящиеся духи, но я направил молот против них и поглотил.
Пора прогуляться.
Вздохнув, чувствуя, как тяжело это даётся, я пошёл вперёд. Тело балансировало на грани, будто размышляя на тему того, стоит умирать или пока рано. Восприятие сбоило, где-то работало лучше, а где-то натыкалось на стены, сквозь которые было не в силах пробиться. Моё зрение перестраивалось, мрак расступился. Уходили и краски вместе с ними, пока не достигли полного монохрома.
Звание лабиринта мёртвых оправдывало себя. Я чувствовался, как каменные проходы перестраиваются, запутывая меня.
Так дело не пойдёт.
Сегодня у меня день мифов. Я иду по стопам Орфея, но мне поможет и нить Ариадны. Самой нити у меня не имелось. Как и чего-то похожего на верёвку.
Зато у меня всегда с собой моё искусство.
Парадокс в том, что смертные, умирая, попадают в мир мёртвых так, как привыкли себя воспринимать. Любимая одежда, украшения, что-то самое значимое. А что может быть значимым для девушки, которую недавно позвали замуж и которая готовилась стать замужней женщиной?
Кольцо. Которое её жених сковал сам.
Само это кольцо не переместилось сюда, но его проекция… Я мог лишь надеяться и, достав кусочек металла, переплавил его.
«Указывающий путь к невесте кузница, которую он ищет», — вывел я поэтичное название.
Надев кольцо на палец, уловил что-то смутное, где-то далеко.
Мне хватит.
Цербер был тем ещё шутником. Представьте себе псину размером с трёхэтажный дом, которая любит подкрадываться абсолютно бесшумно, со спины, и поймёте, о чём я толкую.
— Ну, привет, дружок, — сказал я внешне спокойно, когда мне на плечо капнули слюной. — Хочешь поиграть?
Цербер рыкнул, ткнув меня носом, отчего я чуть в ближайшую стену не улетел.
— Я к тебе с вкусняшками. Может, договоримся? — предложил я.
Псина договориться не захотела. Левая голова ещё задумалась, а центральная, вытянувшись, попыталась сцапать. Я ушёл небесным шагом в сторону, чувствуя отдачу и то, насколько это здесь сложнее.
Цербер радостно гавкнул. Любит, когда добыча убегает.
— Дружок, я тебе не мячик, чтобы за мной гоняться… Хочешь шоколадку? — предложил я.
Шоколад я собирал именно для цербера. Как рассказывал Орфей, этого охранника он отвлёк сладкими фруктами. Чем шоколад хуже?
Вильнув хвостом, цербер бросился за мной. Я от него. Зубы клацали особо близко. Изловчившись, закинул в пасть горсть шоколада.
Цербер притормозил, сглотнул. Задумался и посмотрел на меня очень уж умным взглядом.
— Только не говори, что ты сейчас думаешь, что если сожрать меня целиком, то весь шоколад достанется тебе, — покачал я головой.
Цербер довольно рыкнул. Где-то Орфей точно обманул.
— У меня есть не только пряник, дружок… — пригрозил я.
Тварь бросилась вперёд, дохнула ледяным пламенем. Я сместился в сторону, а потом резко оказался у цербера под брюхом, обрушив молот на одну из лап. С тех же успехом я мог пнуть и гору. Пёс резко опустился, чуть не раздавив меня. Правая голова сработала как пресс, раздробив камень там, где я только что был.
— Уверен, что хочешь играть в эту игру?
Отбросив молот, я достал меч души. Второй рукой — перо Харона. И вот последнее впечатлило Цербера куда больше. Он недоверчиво рыкнул, высек искры когтями.
— Если не хочешь, чтобы на нём появилась надпись «разрезающий Цербера», лучше сделай вид, что не заметил меня, — предупредил я. — В этом случае ещё и шоколадку получишь. Хорошая сделка, соглашайся.
Цербер плюхнулся на задницу, наклонил головы. Все три. Две — по часовой стрелке. Одну — против.
Я скинул рюкзак, вытряхнул весь шоколад. Подумал и бросил весь рюкзак. Не думаю, что у этого существа начнётся несварение из-за обёрток.
Цербер подошёл, слизнул в один заход.
Я отошёл назад и собрался продолжить путь. Эта зверюга решила проследовать за мной. Ей, видите ли, стало любопытно, как далеко я зайду.
Мне вот любопытно не было. Я знал, что зайду далеко.
Глава 16Когда мир мертвых сопротивляется
Мир мёртвых сопротивлялся моему здесь нахождению. Чем дальше я забредал, тем более сильное давление опускалось на меня.
Как бы не загнуться раньше времени. Но это вряд ли. Смерть в моём случае — это смена формы.
Вместе с Цербером, который одним своим присутствием отгонял духов и осколки душ, дошли до врат. Располагались они в гигантской пещере. Сто каменных воинов перекрывали стену и сами врата. Пёс насмешливо рыкнул, спрашивая, как я собираюсь пройти.
— Постучаться не вариант? — спросил я на истинном.
Вряд ли Цербер понимал русский язык, поэтому общаться с ним приходилось на божественном, что дополнительно нагружало организм. Это место также не было предназначено и для разговоров. Использование Голоса давалось раз так в пять тяжелее, чем обычно.
Фыркнув, Цербер отошёл в сторону и улёгся. Центральная голова следила за мной, левая высунула язык и тяжело дышала, а правая — решила вздремнуть.
Я оценил, с чем предстоит столкнуться. Сотня каменных гигантов. Нечего и думать с ними сражаться. Если подготовиться получше, может, у меня и были бы шансы. Но цель этих истуканов такая же, как и лабиринта. Задержать, измотать. Остальное в большинстве случаев сделает сам мир мёртвых. Время в данном случае играет против меня.
Помощь пришла, откуда я и не ждал.
В одной руке у меня был меч, в другой — молот. Последний вдруг резко потяжелел, наливаясь силой. Я криво усмехнулся.
Надо же.
Когда у артефактора, который враждует с богами и прочими могущественными личностями, появляется свободное время, то помимо всего прочего, он занимается вопросами безопасности. А когда разбирается с ними, в оставшееся время берётся за козыри последнего шанса. Когда всё совсем плохо и терять особо нечего. Прошло не так уж много времени, чтобы новости о произошедшем дошли до Фло обычным путём. Получается, она пришла к выводу, что пора действовать, по другой причине. Там что-то случилось?
Как бы там ни было, прямо сейчас Фло запихнула в источник один из связующих артефактов. Его смысл — обеспечить канал передачи энергии. Где бы я ни находился. Это не единственный козырь, который я приготовил, но единственный, который был способен помочь на расстоянии.
— Смотри и учись, Цербер, — хмыкнул я, направляя молот.
Пером Харона на нём я вывел новую надпись — открывающий двери.
— Стой! Стой! Стой! — прозвучал звонкий голос.
От двери отделилась тень, промелькнула по каменному полу, поднялась и сформировалась в силуэт человекоподобного существа.
— Элиот, дружище! Может, не надо⁈ — слегка нервно спросил оно.
— А ты ещё кто?
— Привратник. Отвечаю здесь за порядок.
— Хм… Тогда либо не мешайся, либо открой мне дверь.
— Обратно вернуться не хочешь? Пока не поздно.
— Уже поздно. Очень поздно, — уронил я тяжёлые слова.
Я уже накопил заряд и собирался выстрелить, когда существо уступило.
— Хорошо! Двери открыты! О цене за вход предупреждать не буду! Просто не нужно здесь всё ломать, договорились?
— Благодарю, — кивнул я, опуская молот.
И направился вперёд.
Лабиринт пройден. Впереди ждал Харон.
Река мёртвых выглядела как самая обычная река. Купаться в ней не рекомендовалось. Чистая энтропия в концентрированном виде здоровью не способствует.
До самой реки ещё требовалось добраться. Я двинул вперёд по мёртвым пустошам. Постепенно вокруг стало появляться всё больше душ, которые шли в одном со мной направлении. Больше и больше. Тысячи, десятки тысяч.
К чему бы это? Мир мёртвых вовсе не станция метро. Здесь каждого за ручку не переводят. Процесс автоматизирован полностью, если нужно. То, что я вижу тысячи душ… В этой части вселенной постоянно кто-то умирает, в больших количествах, но сдаётся мне, мне дали на это посмотреть не случайно. И… Мой взгляд за что-то зацепился, я присмотрелся и вскинул брови.
— Зануда! — крикнул я.
Одна из душ дёрнулась, вышла из потока. Уставилась на меня. Обычно мужчина умел держать лицо, а здесь его брови полезли наверх.
— Отстань! Я умер! — крикнул он нервно. — И не хочу больше иметь с тобой дел!
— Я здесь не по твою душу, — направился я к нему. — Как умер-то?
— Сам не знаю, — задумался он и уставился на свою прозрачную руку. — Так странно… Это что, правда жизнь после смерти?
— Это переходная форма после смерти, в сторону новой жизни. Не боись. Немного в очереди постоишь, очистку пройдёшь и на новый витальный круг отправишься. Уверен, твоя следующая жизнь будет куда приятнее.
— Ты так спокойно об этом говоришь… — покачал он головой. — Ты тоже умер?
— Нет, пока живой.
— А что тогда…
— Император убил Елену.
— Вот оно что… — понимающе кивнул он.
Сначала на его лице мелькнул ужас, но тут же — облегчение.
— Как хорошо, что я уже мёртв, — повеселел он. — Не мне теперь с этим разбираться.
— Судя по всему, ты свою работу провалил.
— Они сделали что-то плохое… — огляделась душа. — Я чувствую… Много жертв. Пойду я. Не хочу здесь застрять.
— Давай-давай, — махнул я рукой. — Удачи.
Я потерял к нему интерес. По той простой причине, что увидел ещё кое-кого знакомого. В мою сторону против потока душ шла женщина с младенцем на руках. За ней следовала могучая фигура угрюмого мужчины.
— Даура… — сказал я, невольно сглотнув. — Так вас — тоже?
— Твоя шляпа оказалась с подвохом, — ответил за неё Радамир.
— Тсс, — шикнула на него жена. — Давид не виноват.
— Богам веры нет, — угрюмо ответил мечник. — Что с тобой случилось? Тоже убили?