— Ты успел нагрубить наместнику, — сказала она. — Вступил в контакт с архидемоном, после чего резко изменился и прибавил в силе. Это не та ситуация, когда можно не идти навстречу.
— Я вроде бы дал тебе честный ответ. Ты же обвиняешь в том, что я не иду навстречу. Даже если так, то хочется спросить, а что вы мне сделаете, но не буду. Задавай свои вопросы, госпожа центурион, — махнул я рукой.
— Почему ты… стал взрослее? — неуверенно, сомневаясь, спросила она.
— Не могу ответить. Считай, что моя божественная природа сказалась.
— А силы откуда? Ты ведь стал сильнее?
— Возможно, — улыбнулся я.
— Давид… — произнесла она угрожающе.
— Давай сократим эту часть, — перебил я. — Во-первых, архидемона я не призывал, но прогнал. Пусть наместник не переживает, награждать меня не надо. Во-вторых, против города ничего не замышляю, я ныне обычный школьник, не более. Собственно, всё. Больше мне нечего тебе сказать. А если кому-то это не нравится, — задействовал я Голос на все мои тринадцать звёзд, — то я готов дать отпор любому.
Как бы определить, где та грань, когда демонстрация силы ведёт к спокойствию, а не к эскалации конфликта?
Фетисова с Занудой пришли в себя, когда я уже вернулся в мастерскую и продолжил работать. Теперь ей либо утереться, либо привлекать тех, кто способен выдержать Голос такой силы. Сомневаюсь, что в городе найдётся много подходящих по требованиям. Да и неважно. Я бы ответил иначе, но, согласно договору, не имел права упоминать игры со временем. А как иначе объяснить все изменения — не представляю. Не поверят же, как бы ни врал.
Следующие три дня я бодался с власти предержащими в городе. Самое смешное, что ко мне опять Зануду послали разбираться. Было очень сложно удержаться, чтобы не поглумиться. Но всё же я обучаемое существо. Одной трагедии хватило, чтобы постараться не усугублять.
У власти же возникла дилемма. Я был готов сотрудничать, но не тратить время впустую. Надавить же на меня не получалось. Любые угрозы в отношении меня просто не работали.
За три дня я собрал под сотню артефактов. Ничего сверхвыдающегося. Я бы сказал, что поделки среднего уровня, которые Дорохов мог реализовать по своим каналам. Михаил Сергеевич, надо сказать, смотрел на то, как я работаю, с зафиксированными в верхней позиции бровями. У него в голове не укладывалось, откуда такие навыки. По итогу мне на счёт упало чуть больше пятнадцати миллионов. Мог бы заработать в разы больше, но это не соответствовало моему новому плану. Школьник, который делает обычные артефакты, не то же самое, что школьник, который выбрасывает на рынок великие артефакты.
По чуть-чуть, шаг за шагом, заработаю себе состояние. А так для старта хватит.
В одно конкретное время я оказался недалеко от места появления Асмодея. Конкретно — в той точке, где мы с Фло появились после возвращения от глохарцев и атланта. Таков был договор с госпожой Баланс. Фло появится там же, где и в прошлый раз.
Она и появилась. В теле, в котором я видел её в последний раз, без каких-то изменений. Удивительно, но факт. Моя слуга как-то умудрилась выжить после массовой трагедии в столице. Впрочем, почему как-то. Я ведь сам проектировал работу артефакта на случай ранений и экстремальных ситуаций.
— Господин? — неуверенно произнесла она, увидев меня.
— Он самый, — улыбнулся я. — Готова начать жизнь заново?
— Я… Да, — кивнула она уверенно, подобравшись. — С вами рядом — готова.
— Тогда пошли. Не будем слишком сильно шатать временную линию и накормим тебя в том же кафе.
— В этом есть смысл? Я ведь уже другая.
— Почему бы нет? Мало ли.
Мы прошли в кафе, которое очень смутно отложилось в моей памяти. Самое смешное, что минут через пятнадцать история повторилась. На разговор пожаловал наместник. В прошлый раз он предложил отправиться мне на учёбу, под крылышко императора.
Что предложит в этот раз?
— Какими судьбами, наместник? — спросил я, лениво потягивая кофе, когда мужчина подошёл, давя всех своей аурой.
— Не нравишься ты мне, пацан, — сказал он без расшаркиваний. — Что с тобой делать — неясно. Поэтому вали из моего города.
— Хорошо, — не стал я спорить.
— И что, свалишь? — прищурился он.
— Готовность к конфликту не означает желания конфликта. Мне с тобой нечего делить, Дровосек. Но если очень хочешь почесать кулаками, то я не прочь выйти за город.
— Обойдёмся без этого. Просто покинь город. У тебя сутки.
— Хорошо, — спокойно ответил я.
Не самый плохой вариант развития событий. Наместник действует в рамках ожиданий. А то, что явился сам лично, легко объяснить. Продемонстрированная мною сила дала понять, что либо он сам приходит, либо надо армию присылать.
— Господин стал добрее? — спросила Фло, поддёв меня, когда наместник ушёл.
— Учусь не создавать конфликты на ровном месте, — улыбнулся я.
Из Санкт-Петербурга я уехал без всяких проблем. Удивительное дело.
Требовалось решить ещё многие вопросы и, скажу без всякого стеснения, я мандражировал. Возможно, это является слабостью или безответственностью, отрицать не буду. И слабость, и безответственность.
Елена Блохина, без всяких сомнений, являлась для меня дилеммой личного, философского и этического характера. Где она сейчас должна жить, я знал. Ломиться туда не спешил. Вместо этого создал страницу в социальных сетях. Простой способ найти человека, если не знаешь его номера. Тонкость в том, что мне точно не известно, захотела ли Елена сохранить память прожитой жизни, в какой момент времени её вернули, и в каком состоянии она сейчас пребывает. Для меня прошёл год. А для неё? Секунда? Тоже год?
Надо было уточнить, но все мы умны задним числом.
Елена вышла на связь, когда мы с Фло сели в скоростной поезд до столицы.
— Во-первых, — написала она без всяких приветствий, — осознать себя в момент рождения и жить со взрослым сознанием в теле младенца — отвратительно. Как вспомню, так вздрогну. Во-вторых, посмотри на эту нежную руку, — прислала она мне фотографию. — Кольцо видишь? Вот и я не вижу. Плохо, господин Эварницкий. Поматросили и бросили.
Несколько минут я пялился на экран телефона. Кажется, глупо улыбался и чесал макушку. Что достойного ответить на такой заход, у меня с ходу не нашлось.
Так, значит, Елена переродилась? Либо это маленькая подстава от госпожи Баланс, либо из-за того, что Елена ушла на перерождение, её пришлось… кхм… переродить в себя же. Оригинальное решение, ничего не скажешь. У Радамира и Дауры должно быть иначе. Они вроде бы не успели перейти черту.
— Виноват по всем пунктам, — написал я. — Если госпожа разрешит исправиться, то мчу на всех парах. Только за кольцом где-то по пути сверну.
— Госпожа разрешает. Только не пугай моих родителей. Мне нынче семнадцать лет, знаешь ли.
— Обещаю быть осторожным.
— И ещё, — написала она следом. — Один господин, который никогда больше не будет носить шляпы, костерит и ругает тебя, потому что снова испытывает некоторые трудности с перемещением, в то время как его жена-школьница внезапно оказалась в свои семнадцать лет беременна. Этой девушке также крайне трудно объяснить своей матери сей замечательный факт.
От удивления я крякнул. Вот оно как. В переписке Елена шифровалась. Написала не со своей страницы, а со свежесозданного аккаунта. Название смешное — хозяйка Кота. И грустное. Кот-то погиб. Вряд ли его вернули. Да и не позволил бы я его оставить. Дракон был создан с помощью Гефеста, которому веры не было и раньше, а уж сейчас… Да, недооценивал я коварство богов.
— Нужно время, чтобы собрать для него что-то, — отписался я. — Еду в столицу.
— Опять поездом? Тот случай, когда можно и побыстрее. Я семнадцать лет ждала! Моё терпение не настолько велико!
Прозвучало донельзя иронично, и кто знает, как описать всю ту гамму чувств, что посетила меня.
— Добирайся сама, — сказал я Фло.
— Судя по вашей улыбке, господин, я догадываюсь, куда вы собираетесь, — улыбнулась она.
— На связи, — бросил я, покидая купе.
Из поезда я выскочил на ходу. Он скоростной, но моя техника шага куда быстрее. Нет времени ждать!
Когда-то боги сказали, что мне останется только истинная любовь. Что ж, я не самый романтичный парень, но если девушка после смерти, перерождения и семнадцати лет ожидания всё ещё меня хочет, я не имею других вариантов, кроме как побыстрее её увидеть.
Пусть мне страшно, стыдно, неловко и самые разные чувства терзают сердце, но что это всё на фоне того, через что прошла Елена?
Выпрыгнув, я разогнался, обогнал поезд и помчался к столице.
Я бы мог рассказать свою историю по-разному. Лихая жизнь сменилась трагедией, а трагедия — любовной историей. Но кому, как не мне, знать, что за любым концом всегда следует начало.
Тем не менее, будучи Сказителем, я оставил за собой право самому расставлять акценты, и поймите меня правильно. Наша встреча с Еленой была наша. Я не собираюсь об этом рассказывать. Разве что самую малость. Как домчал до родительского дома девушки. Как не обнаружил её там. Как прочесал город и обнаружил её, спешащую домой. Как появился перед ней, как мы увидели друг друга, как смотрели, поражённые.
Госпожа Баланс, без всяких сомнений, жестока и коварна. Кому, как не бессмертной, знать, насколько время беспощадно со смертными. Семнадцать лет проведённых Еленой в ожидании, могли убить любые чувства. Должны были убить.
Но не убили. Как не убили и мои.
Это было слишком прекрасно, интимно и волнительно, чтобы я об этом рассказал. Поэтому и промолчу. Да и как описать взгляд? Прикосновения? Минуты тишины? Нереальные поцелуи, когда это всё казалось иллюзией? Никак. Не хватит мне красноречия.
Поэтому буду краток. Мы встретились. И было это — прекрасно.
— Господин Эварницкий… — промурлыкала Елена. — Не хочется об этом говорить, но я нынче — семнадцатилетняя девушка.