сукка, каменная хижина, используемая в праздник. Над скалой ни карет, ни лошадей, ни исполнительных лиц. Еще издалека Мария с Кристианом заметили сидящую у пещеры женщину и играющего подле нее ребенка.
– Это Елена, – объяснила Мария. – С Моисеем. Должно быть, и с остальными все в порядке. Сюда никто не приходил. – В ее голосе звучало облегчение; она положила голову ему на спину и тихо заговорила: – Прежде чем мы войдем внутрь, я должна кое-что вам сказать. Я подвергла вас большому риску, Кристиан, когда попросила нарушить клятвы, которые, я знаю, много для вас значат. И даже не объяснила для чего. – Он попытался обернуться в седле, чтобы посмотреть на нее, но она лишь крепче уткнулась ему в спину. – Пожалуйста, не смотрите на меня, иначе я не смогу.
– Хорошо.
Он снова сел ровно и приспустил поводья, так что конь замедлил ход. Поначалу она смущалась и заикалась, с трудом подбирая слова. А затем обрушила на него всю историю о том, что произошло много лет назад, – историю, щедро сдобренную слезами. Она крепко обнимала его, пряча лицо.
Вскоре оба они стояли перед входом в пещеру. Он не помнил, как они спешились. Кристиан обнял ее. Поцеловал в лоб. Потом губы его обожгли ее щеку, и Кристиан ощутил соленый вкус ее слез. Он смотрел мимо нее, на море, обнимал ее, не решаясь снова взглянуть, уверенный, что не сможет удержаться от настоящего поцелуя. Он держал ее в своих объятиях, пока буря не миновала.
– Все хорошо, – шептал он, гладя ее волосы. – Все хорошо.
Из всех причин ее скрытности, которые он только мог себе представить, истинная не пришла ему в голову ни разу. Он ощущал жгучий стыд за то, что посмел сомневаться в ее словах, когда она утверждала, будто защита Якобуса – это вопрос чести.
«По крайней мере, это дело чести для Якобуса, – нахмурившись, подумал он. – Я-то по-прежнему лжец, предавший свои обеты».
Обитатели Мекор-Хаким сначала поглядывали на Кристиана с подозрением, однако слушали его внимательно, пока Мария переводила то, что он говорил. Он сказал, что священная канцелярия инквизиции не оставит их в покое. Опасность грозит всем друзьям и родным Якобуса. Все они должны куда-нибудь перебраться, хотя бы на время.
– Вы хотите сказать, спрятаться, – сердито произнес Фенсу. – Позволить им выгнать нас из нашего дома!
– Да, – произнесла Елена, крепко обнимая Моисея.
– Да, – согласилась Элли, жена Фенсу, помнившая все.
– Да, – в один голос сказали Коул, ювелир, и Виллано, продавец воды.
Их жены тоже кивнули.
Фенсу вздохнул.
– Хорошо, – произнес он, удрученный и обессиленный. – Я знаю еще одну пещеру. Есть и другие, поближе, но та более уединенная. Если нам придется прятаться, то лучше сделать это прямо сейчас. Там нет источника. Нам придется носить воду.
Мария перевела Кристиану, о чем они говорили.
– Скажите им, что лучше уйти прямо сегодня вечером, под покровом темноты, – сказал Кристиан.
Фенсу, немного владеющий итальянским, рассвирепел:
– Я не нуждаюсь в советах чужака по поводу того, где нам прятаться от чужаков!
Быстро собрав вещи, они что-то погрузили на телегу, что-то повесили себе за спину. Мария и Фенсу заспорили о чем-то на мальтийском. Она повернулась к Кристиану:
– Он говорит, что с вашим конем у него получится перевезти все за один раз. Если позволите, он вернет вам его завтра куда скажете.
– Разумеется, я и пешком дойду. – Кристиан пришел в замешательство, когда понял, что Мария не собирается идти с ними. – Почему вы ничего не собрали?
– Я никуда не иду, по крайней мере с ними.
– Не идете?
– Конечно нет. Так я только подвергну их лишней опасности.
С логикой ее рассуждений трудно было спорить, и все же Кристиану все это не нравилось.
– Возможно, вы правы, но вам нельзя здесь оставаться и на работу ходить пока тоже нельзя. Скажите своему отцу.
– Почему вы думаете, что я не могу продолжать жить своей жизнью? – гневно откликнулась она.
– Это несерьезно. Сальваго найдет вас.
– Он ничего больше мне не сделает. Единственное, чем он может меня ранить, – сделать что-то нехорошее с ними. – Она кивнула в сторону остальных. – Поэтому им и надо уходить.
– Он еще много чего может с вами сделать, Мария, и я не смогу вам помочь!
– Я не стану прятаться. И не прошу вашей помощи. Я сама о себе позабочусь!
– Это безумие! – рассердился Кристиан. – Вы удивительно упрямая женщина!
– Пожалуй, приму это за комплимент, – задумчиво кивнув, ответила она.
Кристиан ждал Марию у рожкового дерева, пока она прощалась с остальными. Дольше всего она обнималась с Еленой, которая все это время не сводила глаз со стоящего поодаль француза.
– Ты влюблена в него, – сказала Елена.
– Вовсе нет!
– Держись подальше от рыцарей. Все они одинаковы.
– Он другой, – сердито огрызнулась Мария, а потом поспешно добавила: – Хотя какая разница. Между нами все равно ничего нет, клянусь тебе!
Елена тихо рассмеялась:
– Надо быть слепой, глухой и совсем не знать тебя, чтобы в это поверить.
– И все-таки ты заблуждаешься.
Елена снова обняла Марию:
– Ты моя лучшая и единственная подруга во всем мире. Я не хочу, чтобы тебя кто-нибудь обидел. Помни о Якобусе. Он отдал тебе все.
– Я не просила его об этом, – отстранившись, возразила Мария.
– И все же он сделал это. Он любит тебя, Мария. Держись подальше от ордена.
– Орден подарил тебе Моисея.
– Да, и в нем смысл моей жизни. Но я блудница. Его отцом с таким же успехом мог стать пекарь или моряк. Ты – другое дело. Ты можешь выбирать. И ты должна сделать правильный выбор. А лучше Якобуса не найти.
– Хватит об этом! А теперь идите. Я скоро вас навещу.
Были уже глубокие сумерки, когда небольшая группа беглецов двинулась в путь по каменистой дороге, освещаемой серебристой луной. В телеге позвякивали горшки, сковородки и украденное Фенсу серебро. Дети, козы и собаки трусили позади.
Мария смотрела им вслед, пока они не скрылись во тьме. Когда над рожковым деревом повисла тишина, ей вдруг стало страшно повернуться, взглянуть на него. Он по-прежнему стоял неподалеку и смотрел на нее.
Она медленно направилась к нему. Теперь оба ощущали неловкость, от прежней непринужденной атмосферы не осталось и следа.
– Я беспокоюсь за вас, – сказал он. – Надо бы найти другую пещеру.
– Да, я так и собираюсь сделать.
– Могу я вам помочь?
– Спасибо, я справлюсь.
– Ну тогда мне пора.
– Пожалуйста, не уходите сразу. Прогуляйтесь со мной.
Она не стала приглашать его в пещеру, а повела вдоль скал к тому месту, где можно было спуститься на берег. Дорогу было едва видно в тусклом лунном свете.
– У вас будут неприятности из-за того, что вы так припозднились?
Он засмеялся:
– Не то слово. Великий госпитальер, наверное, велит мне отрезать часть себя. Это все не важно. Что-нибудь придумаю. В последнее время мне не привыкать говорить неправду.
– Мне очень жаль. Вы столько сделали для меня, а я так груба.
– Ничего страшного.
– Вы любите свой орден?
– Орден? Вовсе нет. Хирургию – да, люблю. В мире нет больницы лучше. Мне повезло, что я тружусь именно там.
Она повернулась к нему:
– Я хочу узнать о вас все, Кристиан де Врис. О каждой… – Закончить она не успела.
Он притянул ее к себе и поцеловал. Она ответила ему страстными, голодными губами. Кристиан снял мешок с плеча. Расстелил плащ на камне. Из мешка они соорудили вполне сносную подушку.
Дрожащими пальцами он расстегнул на ней джеркин. Кристиан чувствовал ее напряжение.
– Я делаю вам больно?
– Нет. Просто я… боюсь. У меня не было мужчины с тех пор, как…
Проведя рукой по ее волосам, Кристиан поцеловал Марию в шею:
– Мне тоже страшно.
– Я этого не хотела, – прошептала она со слезами на глазах.
– Я тоже, – хрипло произнес он. – Простите. Мне следовало уйти. – Он приподнялся на локте и сел.
– Нет. Прошу вас. Не оставляйте меня никогда!
– Никогда.
Мир вокруг потускнел и отошел на второй план, когда Кристиан с Марией погрузились в волны мягкого и нежного узнавания друг друга под чистым звездным небом.
Глава 33
Когда Кристиан вернулся в Биргу, его голова кружилась от любви. Терзавшие до того мысли он попытался запихнуть куда-нибудь подальше, где можно будет разобраться с ними позже. А сейчас он наслаждался светом умиротворения, счастья, полноты жизни и страсти, какой не испытывал раньше. Ему не хотелось, чтобы что-либо омрачало мысли о Марии. Город Биргу был прекрасен, остров Мальта совершенен, цвет неба ярче, чем обычно, а люди добрее. Он как будто не жил раньше. Он прошел вдоль стены над Калкара-Крик, любуясь кораблями в гавани. Идя легким шагом, он тихонько насвистывал. Последний раз он свистел еще мальчишкой.
Откуда-то из-за дома вышел барон Антонио Бука. В одной руке он держал меч, еще один протягивал Кристиану.
Кристиан инстинктивно отпрянул:
– Это безумие, барон. Уверяю вас, нет ни малейшего повода!
– Есть, – ответил Бука и кинул Кристиану меч; тот поймал его, но тут же опустил. – Пришло время заплатить за то, что вы сотворили с моей женой!
– Я ничего не творил.
Бука сделал выпад. Кристиан без труда увернулся.
– Я не собираюсь с вами драться, – сказал он.
– Черт побери! Я прикончу вас, хотите вы драться или нет! – Барон вновь взмахнул мечом; Кристиан поднял свой клинок и легко отразил удар.
– Я не намерен драться с вами, – повторил он.
Бука схватил меч обеими руками и принялся размахивать им взад и вперед, ожесточенно и решительно. Мастерство владения мечом ему заменяла ярость. Кристиан отклонился в сторону, увернулся и отступил назад. Меч Буки зазвенел, ударившись о низкую стену. Лицо барона покраснело от бессилия. Провернувшись на месте, он ударил рыцаря в грудь, но увидел, что снова промахнулся. Он взвыл от отчаяния. Ну почему его руки не могли поразить обидчика в самое сердце?