Но на полпути он остановился. Он не мог этого сделать. И никакая самодисциплина, никакие его важные задачи не могли заставить Нико, который почти всю свою жизнь мечтал об этом месте и о семье, просто уйти, не попытавшись разыскать родных, как бы рискованно это ни было. Встреча с Сальваго внушила ему, что это возможно. Люди, сохранившиеся в его воспоминаниях, действительно существовали. Ему необходимо было их найти.
Он вернулся на площадь. Схватил какого-то мужчину за плечо.
– Вы знаете Луку Борга? – спросил он, но мужчина покачал головой. – Лука Борг, каменотес? Мария Борг? Изольда Борг? – Аша остановил другого человека, потом еще одного. – Лука Борг! Эй, вы! Вы знаете…
– Ты! Постой!
Не думая, он обернулся, услышав приказ на турецком. И затаил дыхание, пораженный. Прямо на него смотрел дородный мальтиец в шлеме бургиньот и кольчуге. Под шлемом виднелась копна белых волос – «белых как снег, что приносят из гор для приготовления шербета султану», писал он в письме Марии. Это был Берак, мальтийский раб, которого Нико освободил от цепей, когда его галера тонула близ Джербы. И этот самый Берак пялился теперь своим здоровым глазом на столь ненавистную ему фигуру турецкого реиса, на чьем корабле он трудился четыре года.
– Здравствуй, Аша-реис, – сказал Берак.
– Не понимаю, о чем вы, – резко ответил Аша на мальтийском. – Я никакой не реис.
Берак сделал шаг вперед и крепко схватил Ашу за руку:
– Одного глаза у меня нет, но второй-то на месте. Тебя я и через тысячу лет помнить буду.
Вокруг начали собираться любопытные.
– Отпусти меня, – тихо сказал Аша. – Я тебя освободил. А мог бы отправить ко дну вместе с кораблем.
– Что ты и должен был сделать, но не сделал. Бог захотел, чтобы я дожил до этого мгновения.
Аша оттолкнул его, и Берак оступился. Аша кинулся бежать.
– Хватайте его! Это турок! Турецкий шпион!
Аше почти удалось прорваться сквозь толпу, но чьи-то сильные руки схватили его и подтолкнули ближе к обвинителю.
– Он басурманин! – заявил Берак. – Турецкий капитан по имени Аша-реис! Я был рабом на его корабле! Я бы его везде узнал!
– Он лжет! Это сумасшедший, честное слово! Держу пари, он турок только во сне видел.
– Сними с него штаны, – сказал Берак другому солдату. – Сейчас сами увидите!
Аша отчаянно отбивался и сопротивлялся, но его быстро повалили на землю и стянули с него штаны до колен.
– Я конверсо! – неистово вопил он. – По рождению иудей. Моя семья приняла христианство, когда я был ребенком!
Берак стоял над ним с торжествующим видом.
– Уж не знаю, почему ты так бегло говоришь по-мальтийски, но только у свиней-мусульман и у собак-евреев нет здесь кожи. А ты явно не еврей. – Он взглянул на остальных. – Говорю вам, он турецкий реис! – Он ударил Ашу в пах, и тот согнулся пополам.
– Что происходит?
Услышав властный голос, мужчины расступились. Перед ними стоял рыцарь. Берак поспешил объяснить.
Рыцарь схватил Ашу за запястье и задрал рукав, обнажив татуировку. Он медленно поднял глаза и встретился с Ашой взглядом.
– Это же орта, – произнес он.
Аша вызывающе смотрел на него и молчал.
– Повесить его! – безразлично распорядился рыцарь.
Берак грубо схватил Ашу, связал ему руки за спиной и повел к деревянному каркасу, поддерживающему балюстраду. Другой солдат закинул веревку на одну из балок, выступающих из стены, а третий сбегал за деревянным ящиком, на который осужденный должен был встать.
В голове у Аши роились мысли. Он ненавидел себя за то, что отправился искать Марию. Он должен был сделать то, для чего пришел, а потом сразу уйти. Дать себя поймать, да еще рабу, после того как так ловко провел стольких человек!
Ему накинули петлю на шею. Пенька обожгла кожу, когда веревку затянули потуже. Его заставили подняться на ящик. Перед ним стоял Берак. Он вытянул вперед ногу, польщенный честью выбить ящик из-под ног бывшего господина.
– Подыхай потихоньку, турецкая свинья!
Аша не боялся умереть, но сейчас он был не готов к смерти.
– Подождите! – прохрипел он.
Веревка сжимала горло, кровь стучала в висках.
– Я не турок. Меня зовут Николо Борг. Мой отец – Лука Борг, каменотес. Мою мать зовут Изольда. А сестру – Мария. Я родился здесь, в Биргу.
– Я знаю Луку Борга, – сказал кто-то в толпе. – И дочь его знаю. Я работал на них, когда строили вот эту самую стену.
– Тогда приведите их, – попросил Аша. – Они вам все подтвердят. Я такой же мальтиец, как любой из вас.
Рыцарь удовлетворенно кивнул. Он не собирался вешать подозреваемого до того, как на него взглянет великий магистр. Петля обычно развязывает человеку язык.
– Отведите его в тюрьму! – приказал он. – И попробуйте разыскать его отца. Скоро мы выясним, кто он такой.
Глава 39
Пушки над фортом Сант-Эльмо смолкли. Над островом опустилась необычайная тишина. Тишина такая же тревожная, как и обстрелы.
На холме над пещерой Мекор-Хаким янычар Абу смотрел на рассыпавшиеся ковром по небу звезды. Приподняв платье, он услышал, как струя его мочи бьет о камни. Остальные лежали в палатках или сидели у небольшого костра возле рожкового дерева и играли в карты.
Закончив свои дела, Абу повернулся, чтобы идти обратно на пост, но вдруг споткнулся и упал в глубокую, по пояс, яму. Он подтянулся на руках и вылез, оцарапав ногу. И тут услышал неожиданный звук. Тогда он расшатал несколько камней, которые со стуком покатились вниз по невидимому холму.
Абу раздвинул камни и ветки, думая, что тут может находиться пещера – одна из многочисленных, испещряющих остров. Подобную пещеру у самого берега они уже успели осмотреть. Обнаружив отверстие, он наполовину заполз внутрь и прислушался. Тишина. Абу вернулся к костру за факелом.
– Что такое? – спросил Насрид.
– Похоже, я обнаружил пещеру, господин.
– Кариф, иди с ним! – приказал Насрид.
Другой янычар вскочил и отправился следом за Абу. Абу посветил факелом в дыру:
– Видишь? Тоннель.
Они с Карифом отодвинули еще несколько камней, закрывающих вход. Держа факел в одной руке, а саблю в другой, Абу скользнул в пещеру. Кариф не отставал.
Ближе всех к ним находился Фенсу. Он сидел на корточках за сталагмитом у самого основания тоннеля. При первых же звуках падающих камней все обитатели пещеры подползли к своим постам и схватились за оружие, как и было оговорено заранее. Они прятались в абсолютной тишине – добыча, ожидающая хищника. Фенсу держал палец на курке арбалета. Стрела вставлена, тетива натянута.
Абу быстро спускался вниз по склону, подпрыгивая на заднице. Тоннель заканчивался узким выступом, от которого ступеньки вели непосредственно в пещеру. У входа в пещеру Абу задержался, посветил вокруг факелом. Пещера выглядела большой, но никаких признаков жизни не наблюдалось. Идеальное место для лагеря. Абу спустился до конца. Где-то высоко над ним в темноте терялся свод пещеры.
Кариф встал рядом с ним, почти бесшумно скатившись по склону.
– Клянусь костями наших предков… – благоговейно выдохнул он, когда они оба принялись осматривать грандиозную пещеру.
Абу осторожно шел впереди, держа саблю наготове. Он увидел очаг и котелок. Очевидно, когда-то в пещере жили люди. Наклонившись к очагу, он пощупал золу.
– Холодная и старая, – констатировал он. – Вероятно, они сбежали, еще когда заметили наш флот.
– А зерно оставили, – заметил Кариф, обнаруживший несколько плетеных корзин и глиняных кувшинов.
Абу держался очень настороженно.
– Посмотрим, что еще они оставили.
Он поднял факел и принялся освещать одну секцию пещеры за другой, быстро перемещая взгляд. Там была лестница и выход к нише. Ступив на перекладину, он заглянул внутрь и увидел перед собой широко раскрытые глаза Елены, которая притаилась в нише вместе с Моисеем. Мальчик взвизгнул от страха. Пораженный, Абу шагнул назад и поднял саблю.
– Ка… – начал было он, но стрела, выпущенная Фенсу, попала ему в висок.
Абу рухнул, не успев больше издать ни звука, сабля со звоном выпала из рук, факел тоже полетел на пол.
Удивленный возглас Карифа тоже быстро оборвался ударом сзади. Над убитым стоял Коул, держа в руках большой меч с двойным лезвием.
Моисей заплакал.
– Тихо! – шикнула на него Елена.
Она прижала его к себе, и он уткнулся ей в грудь.
– Забирайте оружие из второго тоннеля! – прошептал Фенсу. – Готовьтесь бежать.
Виллано и Каталдо бросились к дальнему тоннелю и вскоре вернулись с ружьями и мечами. С холма доносились крики. Турки все слышали.
При первых же звуках Насрид и его люди вскочили и приготовились действовать. Они зажгли факелы от костра и разбежались по холму, зовя своих пропавших товарищей.
Фенсу зажег еще два фитиля и отдал их Коулу и Виллано. От едкого дыма Виллано чихнул. Опустив арбалет и удерживая его ногой, Фенсу повернул рукоятку. Закрепив веревку, вставил еще одну стрелу. Протянул арбалет Элли, которая умела обращаться со смертоносным оружием не хуже любого мужчины.
– Застрелишь следующего, – сказал он.
Она присела на корточки и замерла в ожидании. С другой стороны от входа присел Каталдо с аркебузой наготове. Фенсу прикрепил тростниковый факел сбоку на стене, чтобы пламя освещало всех, кто спускается в пещеру.
– Они были здесь! – позвал товарищей янычар из оврага и минуту спустя нашел вход. – Сюда!
И он полез в отверстие вперед ногами. За ним последовали двое, а через минуту еще двое.
– Проверьте, есть ли тут другие входы, – распорядился Насрид, и янычары принялись обследовать подножие холма со всех сторон, продолжая звать своих пропавших друзей.
Первый янычар, держа меч наготове, спрыгнул на пол внутри пещеры. И тут же наткнулся на арбалет Элли. Услышав шум, следующий за ним человек крикнул, задрав голову вверх, чтобы предупредить остальных. Сверкнул выстрел из аркебузы, наполнив пещеру грохотом. Янычар рухнул замертво. Над ним с криками к отверстию устремились еще десятки янычар.