– Помни, что во всем виноват священник, а не ты, – говорила она. – Он забрал у нас только наше имущество, но не наши мечты.
В пещере было больше тайников, чем жандармы смогли бы обнаружить и за целую неделю, и Фенсу обнаружил менору, надежно спрятанную подальше.
– Ты должен разбить ее, – сказала Мария, оставшись с ним наедине. – Дон Сальваго нашел шкатулку для этрога. Он все знает.
– Я и так слишком часто отрицал свою веру, – поначалу отказывался Фенсу. – Возможно, пришло время быть готовым умереть за нее.
Но у него была Элли, и дети, и все остальные. В конце концов он прислушался к ее доводам, и они с Коулом развели жаркий костер и расплавили менору, а на вырученные от продажи серебра деньги купили все самое необходимое.
– Однажды мы все восстановим, – просто сказал он, глядя в огонь. – Наш дом – Мекор-Хаким, источник жизни. У нас будет новая менора.
Мария черпала силы из их силы, но, глядя на плавящуюся в огне менору, понимала, что ей нужно сделать еще кое-что. Она не могла позволить дамоклову мечу вечно висеть над их головами.
Она долго продумывала свой план, проверяя каждую деталь. Вместе со всеми собирала траву песколюба, чтобы набить ею тюфяки, помогала очищать пещеру от пепла и золы, выбирала мусор из источника. Фенсу купил новые ложки, горшок для жаркого и все самое необходимое. Мария, Елена и Якобус ходили в поля в поисках диких коз, чтобы завести новое стадо. Медленно, но верно жизнь возвращалась на круги своя.
Воскресным утром, еще до рассвета, Мария тихо пробралась к устью одной из дымовых труб пещеры, где хранилось оружие. Нащупав расселину в скале, она пошарила там и достала аркебузу, старинное испанское кремневое ружье. Поискав еще немного, она нашла порох и мешочек с дробью, завернула все в подол платья, пролезла через дымоход и вышла через один из потайных ходов. Потом спрятала все в ущелье и вернулась в пещеру.
Никто даже не заметил, как днем, поддерживая огонь в очаге, она взяла горящий уголек и положила его в маленькую жаровню – металлическую коробочку с дырками для воздуха. Чуть позже она сказала всем, что пойдет на прогулку, забрала из ущелья оружие и пошла к дороге из Мдины в Биргу, продолжая прокручивать в голове свой план. Молиться она не стала, ибо боялась, что усомнится и решимость покинет ее. Когда дело будет сделано, она заложит тело камнями, и никто никогда не узнает, что с ним стало.
Теперь ей хотелось лишь одного: положить этому конец.
Мария нашла груду камней с карьера, которые кто-то сбросил возле скал. Здесь было достаточно мест, где она могла спрятаться и иметь хороший обзор дороги из Мдины. Скоро он будет возвращаться по этой дороге в Биргу после еженедельного визита к сестре.
Мария достала ружье. Раньше она никогда не стреляла, но много раз упражнялась с аркебузой во время учебных тревог, которые устраивал Фенсу, поэтому хорошо знала, что делать. Ружье показалось ей тяжелым и неудобным, но Мария не спеша приступила к делу. Времени у нее было достаточно.
Насыпав порох в ствол, она засунула туда свинцовый шарик. Вставила фитиль на место, всыпала затравочный порох в пороховую полку. Когда все было готово, Мария проверила, что уголек в жаровне все еще тлеет, прикрыв ее ладонью и заглянув в одну из дырочек.
Там, в темноте, красным светом мерцал уголек.
Темно-красным, как рубины на распятии.
Темно-красным, как запекшаяся кровь.
Теперь оставалось только ждать.
Прошел почти час, и на дороге появились клубы пыли. Сердце Марии заколотилось, она вжалась в скалы и запалила фитиль угольком. Тот затрещал, потом стал гореть более равномерно, прямо над пороховой полкой. Оставалось только нажать на спусковой крючок.
Наконец он появился в ее поле зрения – спокойное лицо ничего не подозревающего человека, погруженного в свои мысли. Мария попыталась не отвлекаться на него, не терять необходимой сосредоточенности. Она подняла ружье, руки задрожали от тяжести, уперла приклад в плечо, а ствол для надежности положила на камень.
Сейчас ты умрешь за то, что сделал с Еленой, Фенсу и Якобусом. Тщательно прицелившись, Мария рассчитала, где он окажется, когда ей надо будет нажать на спусковой крючок.
Сейчас ты умрешь за то, что сделал со мной.
Он подъехал уже довольно близко, копыта осла стучали по каменистой дорожке, повозка подпрыгивала на ухабах. Ей в глаза попал дым от пороха, Мария быстро протерла их и поморгала, пытаясь смахнуть навернувшиеся на глаза слезы. Прицелилась прямо в центр груди – в висящее на груди распятие – и с удивлением заметила, что у него появилось новое. Видимо, старое носить было не с руки, в чем бы там ни покаялась эта шлюха.
Ладони вспотели, но руки делали свое дело. Во рту пересохло, как в пустыне. Мышцы болели от усилий держать ружье неподвижно. Мушка, казалось, живет своей жизнью, прыгая с распятия на живот, а потом на кончик носа. К тому же еще и повозка все время подпрыгивала на дороге. Наконец, сделав глубокий вдох, Мария нажала на спусковой крючок. Запал коснулся пороха, и ружье выстрелило.
Тяжелый свинцовый шарик вылетел из дула и ударил Сальваго в голову в тот же самый момент, когда раздался выстрел. Погода стояла безветренная, поэтому облако дыма долго не рассеивалось. Отдачей Марию отбросило на спину, и она лежала на камнях, оглушенная и задыхающаяся. Плечо отчаянно болело, рядом с ней в пыли валялась аркебуза. Задыхаясь, Мария с трудом встала и выглянула из-за скалы.
Сальваго сидел на козлах. Он удивленно дотронулся рукой до того места, где пуля царапнула кожу, а потом посмотрел на окровавленные пальцы. Медленно до него стало доходить, что произошло. Он привстал и осмотрелся.
И тут он увидел ее.
Мария понимала, что у нее нет времени перезаряжать ружье, но под джеркином на поясе висел нож. Если он бросится на нее, она его просто зарежет. А пока она взяла камень поувесистей и стала ждать, с вызовом глядя на него, провоцируя его подойти, и боясь, что он это сделает.
Он не двигался с места. Она бросила в него камень и попала в плечо. Взяла с земли следующий камень.
Сальваго продолжал сидеть совершенно неподвижно и смотреть на нее. На секунду Марии показалось, что он пытается что-то сказать ей. Священник сглотнул и зашевелил губами, но слова умерли где-то глубоко внутри.
Он хлестнул осла и через минуту исчез.
Отъехав подальше, Сальваго остановился и вылез из повозки. От шока его стошнило. Может быть, послать за ней жандармов, подумал он, хотя какой в этом смысл.
Она попыталась отомстить, но у нее ничего не вышло. А что с ней будет дальше – уже не важно. Тем вечером он попрощался с сестрой и ее мужем и теперь ехал в гавань. Вскоре он поднимется на борт корабля с зерном, отбывающего в Сиракузы, а там пересядет на другой, следующий в Чивитавеккья.
Врата Рима.
Врата Ватикана.
В конце концов Святая церковь призвала своего сына и готова принять его в свои объятия.
Книга четвертая. Аша
В чем разница между турками и османами? Все очень просто. Турком можно стать только по праву рождения. Осман же – подданный империи. Осман – это состояние ума.
Это самое состояние ума потомков чресл Эртогрула, вождя небольшого племени, которое помогло анатолийцам победить монголов. Его сын Осман первым получил меч султана – меч дома, носящего его имя, имя османской династии.
В пророческом сне Осман увидел, что его потомки будут править огромным царством, центром которого станет Константинополь и власть которого превзойдет все великие империи прошлого: персов, римлян и арабов. Он увидел, что царство это раскинется от Кавказа до Балкан, а подданные будут черпать воду из Нила, Тигра, Евфрата и Дуная. Он видел, как на севере империи падает снег, а на юге бушуют песчаные бури.
Решив воплотить эту мечту, Осман объединил разрозненные кланы туркмен, суровых кочевников, которых называли гази и которые скакали по степям Евразии на выносливых низкорослых лошадях. Монголы оттеснили эти племена на запад. Турки проникли в Анатолию и по приказу султана начали осаждать границы Византийской империи, восточной части бывшей Римской империи, которая уже и так была близка к распаду.
Третий султан по имени Мурад закрепился на полуострове Галлиполи у европейского побережья Дарданелл, и оттуда его армии стали совершать набеги на Европу, чем привлекли внимание ее вздорных хозяев. Один за другим византийские города покорялись османам, которые вскоре захватили всю Анатолию, Балканский полуостров и Крым, в конце концов взяв под контроль практически все Черное море.
Наконец, собрав достаточно сил, они двинулись на главную цель – Константинополь. Известный с античных времен под названием Византия, город стоял на пересечении множества путей, морей и континентов, культурных и торговых связей. В 1433 году Мехмед, седьмой султан османов, осадил город с применением артиллерии, причем его канониров обучали европейцы. Ученики превзошли своих учителей, и город, который веками не сдавался под натиском гуннов и славян, арабов и аварцев, все же пал под огнем орудий Мехмеда.
На этом завоевания не закончились. Девятый султан Селим, известный как Селим Грозный, победил армии мамлюков, присоединив к Османской империи Дамаск и Каир, Палестину и священный город Иерусалим, а затем Арабский полуостров со священными городами Меккой и Мединой. Благодаря этим завоеваниям султан Османской империи стал калифом, духовным лидером ислама.
Процветание империи было связано не только с военной мощью или улыбкой фортуны. Первый султан империи Осман заложил основы для ее развития, принципы, которым следовали его преемники и которыми руководствуются и по наши дни: справедливость прежде силы и богатства, а также терпимость ко всем народам, населяющим землю. Под османским владычеством жили люди разной религиозной, расовой и культурной принадлежности. Сама имп