Меч и ятаган — страница 29 из 87

– Охотно, – сухо кивнул ла Валетт.

– Тогда, с вашего позволения, – примирительно улыбнулся испанец, – мы тут с офицерами доедим, допьем и отправимся почивать.

Их диалог оказался прерван тем, что двери в трапезную открыл кто-то из слуг и впустил в нее небольшую группу людей. Томас посмотрел через плечо. Вошедших укрывали простые плащи с эмблемой Ордена на сердце – судя по всему, это были рыцари, которых ла Валетт ранее вызвал с глубины острова. Кое-кто из них был сравнительно молод, хотя вид имел весьма внушительный. Остальные, судя по шрамам и отметинам лет, были закаленными ветеранами. Когда они направлялись к не занятым пока стульям и скамьям, внимание невольно привлек один из немолодых уже рыцарей, примерно одного с Томасом возраста, – рослый, жилистый аскет с проплешиной на макушке. В свою очередь и он, заприметив Томаса, приостановился и после секундного колебания медленно направился к нему.

Баррет, выдвинув из-под себя стул, встал и сделал несколько шагов навстречу. На подходе рыцарь резко втянул носом воздух, после чего с нарочитым хладнокровием произнес:

– Сэр Томас? Значит, послание все-таки дошло.

– Как видишь. Сколько воды утекло, Оливер… Сколько времени минуло…

– Я надеялся, что от поездки тебя что-нибудь удержит. Ордену ты не нужен.

– Великий магистр считает иначе.

Оливер Стокли скосил глаза на конец стола.

– У шевалье короткая память. Он забывает об уроне, который ты нам нанес.

Сердце Томаса вновь сжалось от полузабытых прегрешений.

– Я был тогда другим человеком. Так же, как и ты. С той поры не было дня, чтобы я, вспоминая, не страдал и не каялся. Ты все не можешь мне простить?

– Нет. И не собираюсь.

Томас печально покачал головой.

– Больно от тебя это слышать.

– Отчего? Или ты думал, что я все позабуду только за то, что ты внял призыву ла Валетта?

– Оливер, у нас сейчас заботы поважнее. И у тебя, и у меня. Прошлого я изменить не могу, но сделаю все от меня зависящее, чтобы сохранить будущность нашего Ордена.

– Делай что хочешь, – надменно поднял подбородок сэр Оливер. – Только от меня держись подальше. Иначе я за себя не отвечаю.

Томас кивнул; сердце словно окутал саван.

– А я-то думал, что между нами что-нибудь изменится… Ведь ты когда-то был моим другом.

– Пока не раскрыл подлинную твою сущность. Я сказал все, что хотел. Ты здесь. Так и быть, дерись, коли приехал. Но когда все кончится, чтобы ноги твоей здесь не было. Уезжай безвозвратно.

– Спасибо на добром слове. Но у меня к тебе еще вопрос.

Тонкие губы сэра Оливера сжались в змеистой улыбке, став еще тоньше.

– Я так и знал, что он его задаст, – проронил он с сухой язвительностью, словно обращаясь к какому-то невидимому собеседнику.

– Тогда скажи мне… – Томас смолк, охваченный неуверенностью. Спрашивать, откровенно говоря, было боязно. Ну да была не была. – Она жива? Мария, что с ней? Как она?

– Умерла.

– Что?!

В глазах сэра Оливера мелькнул сполох, вслед за чем лицо будто окаменело.

– То, что слышал. Мария умерла. Для тебя, Томас. С того самого дня. И больше меня о ней не спрашивай, иначе, видит Бог, я удушу тебя здесь же, собственноручно.

Глава 17

По окончании трапезы Томас с Ричардом в сопровождении ординарцев Великого магистра проследовали к обители английских рыцарей – преобразованному в гостиницу дому, который некогда принадлежал каким-то виноторговцам, а затем его, обосновавшись на острове, постепенно прибрал к рукам Орден. Поставив наземь дорожные сундуки постояльцев, ординарец постучал в дверь и притих в ожидании.

Вот в недрах дома зашаркали шаги, и дверь отворилась. Зайдя в некогда такой знакомый зал, Томас огляделся и между делом посмотрел на слугу – сутулого старика в льняной рубахе, обвислых панталонах и башмаках. Неверный свет от медного подсвечника бросал тусклые блики на морщинистое, одутловатое лицо.

– Зачем пожаловали, господин? – громким и тонким голосом спросил старик, туговатый, видимо, на ухо.

– Я английский рыцарь Ордена. Меня и моего эсквайра определили здесь на постой.

– Так вы англичане? – заметно удивился старик. – Милости просим. Вы у нас, можно сказать, первые почитай что за десять лет. Английский рыцарь у нас квартирует всего один.

Пока он говорил, Томас его узнал, а узнав, улыбнулся.

– Боже правый! Дженкинс, уж не ты ли это?

– А как же. Он самый. – Старикан прищурился, близоруко оглядывая позднего гостя. – А вы кто такой будете, что знаете меня по имени?

– Неужто ты меня не узнаёшь? А я-то думал, вспомнишь.

Старик поднял подсвечник и вгляделся в лицо Томаса, теперь уже вблизи.

– Так это… – Блеклые глаза его расширились. – Нет, не может быть. Это же… сэр Томас! Томас Баррет! – изумленно обрадовался старик. – Матерь Божья! Сэр, я ж вас уже и видеть не чаял!

– А я вот он, легок на помине, – рассмеялся Томас. – А как там другие наши слуги? Харрис, Чепмен?

Щербатая улыбка старого слуги потускнела.

– О-хо-хо. Все уже на том свете, сэр. Я один остался.

– А тебе, если я не ошибаюсь, на сегодня все семьдесят будет?

– Шестьдесят восемь, сэр, – хмуровато уточнил Дженкинс. – В декабре стукнуло.

– Так что ж тебя здесь до сих пор держит, на службе?

– А куда мне еще податься, сэр? Меня уж и не ждет никто. А пока тут квартирует хоть один английский рыцарь, я вроде как при деле.

– Что за шум? – грянул из затенения голосина, напоминающий рык. – Что там у тебя творится, Дженкинс? Старый ты чертяка! Кто эти друзья-приятели?

Из коридора в зальцу ввалился какой-то здоровяк с бычьей шеей (если можно считать таковой переход между коротко стриженной головой и плечищами). В подслеповатом свете подсвечника детина смотрелся на десяток лет младше Томаса (разница в возрасте, не скрываемая даже запущенной щетиной на щеках). На вновь прибывших он посмотрел сдвинув брови.

– Томас Баррет, значит? – пахну́л он кислым вином, услышав имя рыцаря. – Наслышан. Только не помню толком от кого. Ну а я, стало быть, сэр Мартин ле Гранж, из Уиклбриджа, близ Херефорда. Слыхали, наверное?

– Увы, нет.

– Значит, много потеряли. Ну что ж, устраивайтесь, – обратился он к вновь прибывшим, – Дженкинс о вас позаботится. А я сейчас на боковую. Совсем уж было заснул, да тут вы нагрянули. Так что поговорим с утра, идет?

И он, повернувшись, исчез в проеме коридора.

– Н-да, прием не из самых радушных, – ухмыльнулся Ричард. – Он всегда такой… приветливый?

– Только когда в подпитии, – успокоил Дженкинс.

Томас деликатно кашлянул.

– Не соблаговолишь ли показать наши апартаменты?

– Да господи, сэр Томас, о чем речь! – радостно засуетился слуга. – Чего я стою как истукан! А вы тоже хороши, не подгоняете… Пойдемте-ка за мной.

Он с готовностью подхватил одной рукой сундук, другой – подсвечник. Томас, нежно перехватив старчески дряблую руку, заставил его опустить громоздкую ношу.

– Багажом займется Ричард. Он у нас молод, силен.

– И чертовски устал, – вставил оруженосец.

– Тем более что в твоем возрасте, Дженкинс, – пропуская намек мимо ушей, заметил Томас, – перенапрягаться вредно.

Старый слуга выпрямил спину и гордо выпятил подбородок.

– Я прислужник английской обители, и этим все сказано. Это мой долг.

– Ух ты. Верно. Ну а как ты будешь выполнять свои обязанности, если выведешь себя из строя, скажем, переноской чрезмерно тяжелой клади? – улыбчиво поддел Томас.

Дженкинс хотел что-то возразить, но махнул рукой.

– А, ладно. Ступайте за мной, благородные сэры.

Томас тронулся следом, в то время как Ричард, досадливо что-то пробормотав, подхватил багаж и тоже поспешил, чтобы не отстать от озерца зыбкого света, исходящего от свеч. На выходе из зальцы Томас поглядел вверх, на знакомое место, где к поперечинам стропил крепились щитки с гербами английских рыцарей, состоявших в разное время на службе у Ордена. В некоторых местах там виднелись прогалинки – щиток рыцаря, запятнавшего орденскую честь, согласно статуту, изымался. Прогалин, кстати, было всего ничего. Глаза торопливо отыскали место, где когда-то крепился щиток Баррета. Сейчас там виднелся простой деревянный колышек, пронзавший, казалось, само сердце жарким наплывом вины и стыда.

– Так вы здесь с сэром Мартином одни обитаете? – поинтересовался Ричард.

– Одни, юный господин. Есть еще один постоялец, сэр Оливер Стокли, но он редко когда сюда наведывается. Я его уже несколько месяцев не видел. У него есть дом на полуострове, возле Шиберраса, вот он там нынче и живет… Ну вот мы и пришли. – Дженкинс остановился у одной из дверей и, повозившись, зашел туда сам и поманил следом гостей. – Это уже не та келья, сэр, что была у вас когда-то. После вашего отъезда ее переделали в кладовую. А эта, надеюсь, будет вам как раз по чину.

Он поднял подсвечник, и Томас увидел, что комната довольно просторна, примерно десять на пятнадцать футов. Есть кровать, сундук, столик и табурет, крючки для одежды. А сзади, высоко на стене, – закрытое ставнями окно.

– Годится, – Томас удовлетворенно кивнул. – Ричард, мои вещи можешь оставить здесь.

– А где спать мне, сэр? – растерянно огляделся молодой человек.

– Не волнуйтесь, юный господин, – с хохотком сказал слуга. – Эта комната не про вас. Ваши хоромы поскромнее, но тоже здесь, под боком. В прежние времена вы бы ютились в них еще с тремя оруженосцами, а по нынешним будете блаженствовать там один.

– Разве у сэра Мартина нет своего эсквайра? – спросил Томас.

– Он ему не по карману, сэр. Их семью в свое время дочиста разорил наш Старый Медный Нос – и земель лишил, и всего на свете. Давно, много лет назад. Потому-то, начать с того, сэр Мартин и вступил в Орден. За своим оружием и снаряжением он следит сам. Прямо так мне и говорит: не лезь не в свое дело. А я ему только печь топлю, кухарю да подметаю иногда. Понятно, теперь, когда у нас в обители есть свой оруженосец, то, может, наш юный господин хоть чем-то сэру Мартину да пособит?