– Дорогой дядя, да будет тебе известно, что китайцы тоже бильярд любят, а по своей азартности они на одном из первых мест в мире, – не без удовольствия показал свои знания Виталий. – Не исключено, что они бильярд и придумали.
– Не будь занудой, Виталий! Их трое – один, почти совсем европеец, очень на какого-то киноактера похож, такой обаятельный, улыбчивый, а двое – бритоголовые, как монахи из Шаолиня.
– Это ты точно определил. Тот, которого ты назвал киноактером, на самом деле знаменитый Джеки Чанг, действительно киноактер, звезда. А двое других, скорее всего, действительно из Шаолиня. Так сказать, для антуража, хотя, может быть и вместе с ним снимались. Только они вряд ли монахи. Скорее, офицеры невысоких чинов из китайского спецназа, они там проходят подготовку, – Виталий не упустил случая показать свои познания в различных сферах жизни Китая. – Чанг, кстати, какое-то время там стажировался, так что многое в фильмах делает сам. А вообще-то он учился в Шанхае, в училище при Национальной опере. Как тебе его английский?
– Владеет прекрасно, с небольшим китайским налетом. А откуда ты знаешь, что он на английском говорил? – Игнат был несколько озадачен.
– Так ведь, элементарно, Ватсон, – пошутил Виталий. – Китайского не знаешь ты, русского не знает он, так что остался только английский. К тому же сейчас проходит какой-то кинофестиваль, в программе есть и его фильм. Вот он и нарисовался в Москве. Но их визит – это не страшно. А что их интересовало?
– Сначала спросили, знаю ли я тебя, а потом, нет ли у меня меча? – откровенно сообщил Игнат.
– Надеюсь, ты не стал расспрашивать, откуда им известно мое имя? – на всякий случай уточнил Виталий.
– Обижаешь, Штир Лис! – пошутил дядя.
– Все правильно. Если знают, значит надо. Меня ты знаешь, меча у тебя нет. Так что не беспокойся, тревогу трубить рано. Пусть Василий фотографирует, Филипп – программирует, а я, когда настанет момент, всех вас соберу по какому-нибудь хорошему случаю.
– Да я и не беспокоюсь. Вы же вроде как из Токио вернулись? Что-то узнали, где меч?
– Пока нет. Один, вроде бы, нашелся, но, сам понимаешь, пока в руках у меня его нет, ничего сказать не могу.
В Липецк Виталий и Ма отправились на фирменном поезде, девятый вагон – спальный, двухместное купе. Вполне комфортно. Вот только стук колес был непривычен – в Питер они ездили скоростным «Сапсаном» и уже подзабыли, что такое «под стук колес». Поезд тянулся медленно, останавливался на всяких полустанках, но в семь утра был в Липецке, хотя мог бы проехать это расстояние и гораздо быстрее. Впрочем, у РЖД на все свои планы.
В гостинице «Липецк» номер был забронирован и готов, из окна открывался красивый вид на противоположную сторону улицы. К невысокому зданию, подле которого стояли машины и, невзирая на ранний час, толпилась молодежь – верный признак дворца бракосочетаний, примыкал прекрасный от золота березовых листьев осенний парк, сбегавший вниз по пологому склону к реке. Они с Ма наскоро умылись и пошли к завтраку, чтобы заодно и окончательно согласовать план своих переговоров. Все-таки они приехали с предложением начать здесь производство косметики и, возможно, парфюмерии новой линии «Красный мак».
Чем Липецк для бизнеса привлекателен? Да всем. Во-первых – южнее Москвы, город областной, но небольшой, вокруг много небольших городков. Во-вторых – хорошая дорога на юг, близко та же Украина. К тому же рядом – Дон. В общем, для ведения небольшого бизнеса с точки зрения транспортной логистики вполне подходящая точка, с хорошими перспективами.
В начале десятого Виталий позвонил кому-то в областную администрацию и, оказалось, что собеседник на месте и ждет их. В общем, день начался неплохо. При этом в буквальном смысле – до администрации они прошлись пешком – погода выдалась ясной, солнечной. Лето закончилось, но было еще тепло. А вот из администрации они поехали на машине в… Елец. Оказалось, что там прекрасная вода, елецкие даже славятся своим пивом. Липчане, кстати, тоже пиво варят, но многие предпочитают елецкое. Пиво пивом, но для них важным было убедиться в пригодности воды в парфюмерном производстве. Все оказалось, как нельзя лучше. Местный градоначальник, очарованный обаянием Ма и, в её лице, заинтересованным китайским инвестором, храбро выпил стакан воды прямо «из-под крана». За обедом уже Ма храбро выпила рюмку местной – совершенно дивной, по уверениям мэра – наливки. Расстались «высокие договаривающиеся стороны», довольные друг другом. В Ельце им пытались показать храм, который даже больше, чем московский, к тому же его и не пытались снести, да и службы в нем никогда не прекращалась. Но не сложилось – жену Виталия сморило буквально на глазах.
– После такой еды не на тренажерах, а на китайской стене надо бежать целый день! – пожаловалась Ма супругу. – Вези меня домой! Подумала и добавила, – но зато это ведь так вкусно!
Выспавшись на обратном пути в Липецк, только войдя в номер и раздевшись, они решили проверить входящую почту.
«Есть информация о поисках меча на Дальнем Востоке. Говорят, что его видели в Магадане», – прочитал вслух Виталий.
«Есть информация, что Эсте Лаудер намерена предпринять ознакомительную поездку в Китай. И, возможно, речь идет об открытии линии по производству своей продукции», – сообщила в ответ Ма.
– Ну, вот! Теперь же все – в гости к вам! А вы с папой – в Россию! – как бы упрекнул её Виталий.
– Мы! – поправила его Ма. – Ты же с нами? Со мной? И потом, мы с папой любим нашу родину. И, вообще, это бизнес! Ничего моего!
– Личного! – поправил, прицелившись в неё вытянутой ладонью Виталий. – Бах! – спустил он большим пальцем «курок». – Только бизнес! И ничего личного! Прости, малышка!
В общем, в сегодняшнем мире все время что-то где-то происходит, только успевай реагировать. У Виталия и Ма реакция была простой – пойдем вниз в гостиничный ресторан, поужинаем и попытаемся обобщить ощущения прожитого дня. Такое здоровое отношение к вызовам еще не завершившегося дня.
В ресторан «Золотая Арба» они прошли через бар, подчеркнуто современный, а потому и скучный. Зато ресторанный зал, хотя и не блистал новизной, пытался быть оригинальным – грубоватые деревянные столики располагались удачно, посредине была своеобразная эстрада, на массивных тесаных столбах висели сухие кукурузные початки.
Официантка быстро принесла им два толстенных меню, в которых преобладала узбекская кухня, при этом против каждого блюда была фотография, чтобы клиент не пытался разгадать, что же скрывается за диковинными названиями. Виталий сразу обратил внимание, что у девушки и внешность, и фигура современной модели. Вот только на руке с внутренней стороны не слишком ярко, но голубела татуировка – внутри рисованного дракона два затейливых иероглифа. Девушка как-то сразу догадалась, что Ма – китаянка, и руку спрятала, чтобы та не смогла прочитать какое-то слово или понятие, имевшее для нее такое значение.
– Красивая девушка, – поделился своим впечатлением Виталий после того, как Мария приняла у них заказ, предупредив заранее, что ждать придется не менее получаса. «У нас сегодня в кабинете много людей, – пояснила она, кивнув в сторону не очень плотно прикрытой двери в соседний зал-кабинет. – Кухня едва справляется».
– Если бы не сделала глупости, могла бы стать лицом фирмы – она фотогенична, хорошие волосы, такие светло-русые, без химии. Хорошо двигается, – профессионально оценила Ма. – Ей сейчас, наверное, двадцать два – двадцать три.
– Ого, ты уже так далеко зашла в своей оценке проекта? – поинтересовался Виталий.
– Ты понимаешь, если Лаудер двинулись в Китай, то рано или поздно они и сюда придут. Так что лучше нам здесь быть раньше них, – лаконично подвела Ма свои впечатления от прожитого дня.
Официантка принесла им по стакану клюквенного морса, красного, в котором были видны «пылинки» от мякоти. Верная примета, что его варили здесь же, а не разливали из пакетов.
– Мария, простите, – обратился Виталий к официантке, – а вам не говорили, что вы, – поискал необидные слова, – по всему подходите к стандартам модели?
– Говорили, и не раз, – улыбнулась девушка в ответ. – Но у меня два года инъяза, потом почти год в Америке – работа и учеба, была такая программа. Ну, а потом жизненные обстоятельства.
– Вот к чему приводит часто первая любовь, – заметила Ма, когда официантка отошла от их столика.
– Как это ты определила?
– А у нее на руке написано. Я разглядела оба иероглифа.
И хотя Виталий был неплохо подкован в китайском – знал больше двух тысяч иероглифов, но он, как нормальный мужчина, смотрел на стройные ноги официантки, на ее фигуру, плавную и легкую походку. Вполне естественно для мужчины любого возраста. Где уж тут читать иероглифы на татуировке!
Из кабинета то и дело кто-то выходил, входил, дверь уже почти не закрывалась. И слышно было, как там поднимают тосты, но не шумно, а как-то уютно, благожелательно. Потом кого-то стали просить спеть. Словом, классическое русское застолье.
Виталий прислушался – это были бардовские песни, те, которые собирают довольно много слушателей, они ближе всего к настоящему шансону, далекому от «блатняка». Сначала была песенка про туриста, который был влюблен в девушку. Виталий вслушался – какую находчивость проявил парень?
По колено брюки засучу, зачерпну воды рукою,
Спальник твой сегодня намочу,
Будешь спать опять со мною.
Голос был не сильный, но приятный. И гитарой исполнитель владел очень даже неплохо.
– Я не очень разобрала, стихи вообще не так легко понять, – обратилась к нему Ма, заметив, что супруг её витает где-то, с просьбой о разъяснении.
– Они – туристы, девушка пошла с ним в поход, но чтобы затащить ее в свой спальный мешок, он незаметно делал ее мешок мокрым, а потом гостеприимно принимал в своем, – разъяснил песенку Виталий. Ма весело смеялась: Какой изобретательный этот туристический парень!