Когда она подняла голову, то увидела, что Лан Звездопад пристально смотрит на нее через пламя. Она улыбнулась, и хотя он не улыбнулся ей в ответ, ей мнилось, что она увидела, как смягчилось его лицо. В свете костра его кожа казалась по-настоящему золотой.
Он поставил палатку из волчьих шкур. Лицо Аш при ее виде вспыхнуло. Когда она пила, то расплескала воду из чашки. Страх ушел из мышц, но сухожилия еще гудели. Пока она поглощала свой немудреный ужин из вяленой конины и сухих лепешек, она пыталась успокоиться. Ей стало понятно, что с лошадьми она чувствовала себя лучше. Не так нервно.
Лан застрелил в сердце существо, выбравшееся из Провала, и так или иначе это означало, что оценивала она его неправильно. Сейчас казалось более похожим на правду то, что он был тем, кем объявлял себя - Землепроходцем. Почему она сомневалась в нем, когда он доставал лук? Что она знала о суллах и о том, как они борются с Измененными? Маль Несогласный был мощного сложения, несокрушимым, как гранитная стена и страшным в бою, но она сомневалась, что даже он смог бы отделаться от этого отвратительного проглота более умело, чем Лан Звездопад. Одна стрела, выстрел издалека. Сама она свалить это существо не смогла бы. Оно было слишком сильным и быстрым, чтобы его можно было удержать цепью. Оно стащило бы ее со спины лошади. У Простирающей Руки, казалось, не было физической мощи. Она могла лишь выслеживать созданий Провала, и только.
Она отрывисто взглянула на север и задалась вопросом, где же этой ночью отдыхает Несогласный? Именно теперь ей захотелось поговорить с ним.
Аш держала руки над огнем, давая жару согреть ладони. Кедровые поленья были источены ходами, и пламя оказывалось внутри еще до того, как они загорались. Снег идти перестал, но в воздухе пыльцой клубились кристаллы льда. Лан Звездопад протянул руки и взял руки Аш в свои.
- Заходи.
Он подвел ее к палатке из волчьих шкур, где он уже выложил одной кучей одеяла и меха. На коже Аш приглушенно вспыхивали красные и золотые отблески костра. Она шагнула из плаща, расстегнула ремень и через голову стянула платье. Она чувствовала запах своего пота, соленый и душно сладкий. В животе ощущалась пустота, и, когда Лан прикоснулся к нему, мышцы дрогнули. Его рука надавила под грудью, выталкивая ее вверх так, что он смог сомкнуть губы вокруг небольшого плотного соска. Его другая рука скользнула между ее ног. Аш ахнула. Потеряв опору, она качнулась назад, и Лан схватил ее за бедра и потянул ее на пол. Когда она легла на мех, он стянул с нее сапожки. Он был обнажен, и его член выступал из тела. Когда он снял оба ее сапога, он опустил голову меж ее бедер и поцеловал ее лоно. Аш, удивленная, напряглась. Она медленно расслабилась, когда теплой волной по животу и бедрам прокатился жар. Его язык, влажный и мягкий, скользил вперед и назад. Вскоре нежного давления стало недостаточно, и Аш отстранилась от лица Лана. Его язык в ответ затвердел. Она едва верила, что что-нибудь могло быть так хорошо.
Ей было непонятно, почему она все время видела теневую тварь, продирающуюся между деревьев. Язык Лана двигался по складкам нежной кожи, и она перестала дышать, когда его ритм стал более настойчивым. Одна стрела в сердце. Такая небольшая, плотная головка -- и остановила нечто крупное, где мышц было больше, чем у лошади.
Когда его язык в нее вошел, Аш сжала мех. Сильное давление заполнило ее чрево. Она не хотела, чтобы он останавливался.
Не просыпайся, прозвучал во тьме голос.
Когда мышцы бедер и живота сократились, она поняла, что не видела стрелу, вошедшую первой.
Глава 33. Поле Могил и Мечей
На одолженной лошади Вайло Бладд ехал на север, к Полю Могил и Мечей. За ним следовали Мого Солт, второй сын Кавдо, и Хэмми Фаа. Поднялся ветер и зашумел, расталкивая по небу высокие и низкие облака. Ночной морозец сделал тающий снег рассыпчатым, и сейчас он приятно похрустывал, когда на него наступали. Вайло сидел на горячем угольно-черном жеребце с длинной, красиво изваянной головой. Когда он вонзил ему в бока пятки и отпустил поводья, конь на полном скаку рванулся по склону долины вверх.
Боги, как было хорошо не думать! Просто ехать. И плевать, что твои уши застыли как лед, а копчик наполовину отбит. Он слишком надолго засел в черных заплесневелых стенах форта. Слишком много сырости, слишком много шепотков и страха перед тем, что должно произойти. Здесь стоял отряд в сто семьдесят бладдийцев. Когда они превратились в перепуганных девиц? Мы - Бладд, хотелось выкрикнуть Вайло в это утро. Мы созданы не для того, чтобы сидеть и ждать.
Поднявшись на мыс, который возвышался над долиной, Вайло осадил коня. Прямо перед ним лежало Поле Могил и Мечей, и он ощутил, как уходит из груди только родившееся легкое дыхание. Здесь лежали мертвые члены клана. Их следовало почтить. Дальше он пустил коня шагом по высохшим стеблям вереска, райграсу и снегу. От шеи жеребца шел пар. Вайло услышал запах конского пота и застывшей грязи. Подобравшись так близко, что на ближайшем клинке стала видна ржавчина, он спешился. Его ноги пробили в снегу безупречно четкие отпечатки.
Решив довериться жеребцу, Собачий Вождь оставил его стоять свободно, без привязи. Может, он сквозь снег учует что-нибудь вкусное. Он знал, что вслед за ним останавливали своих коней Хэмми и Мого. Чуть дальше по нетронутой белизне быстрой рысью спешил полуволк.
С мечами так и было, как рассказал Клафф Сухая Корка -- они или упали, или падали. Вайло насчитал всего одиннадцать тех, что стояли вертикально и почти вдвое больше тех, что пронзали снег под странными углами. Еще дюжины должны были лежать вне видимости. Еще можно было разглядеть могильные холмы, вернее, насыпи из камней, сделанные вокруг тел. Вайло не знал, то ли в Дхуне предпочитали своих мертвецов скорее обкладывать камнем, чем хоронить, то ли эти люди погибли зимой, и земля слишком промерзла, чтобы ее долбить. От этих курганов его кинуло в дрожь сильнее, чем от мечей, потому что увидеть их он не ожидал. Сохраняя формы человеческого тела, только больше в три раза, от свежего снега они еще словно раздулись. К середине поля тянулась цепочка лисьих следов, и Вайло пошел по ним, держа левую руку на рожке с пудрой священного камня. У ближнего меча он остановился. Обернув свой новый соболиный плащ вокруг ног, он опустился в снег на колени. Кончик меча уцелел, но клинок был изъеден ржавчиной, и лезвия просто не было. Когда-то он был длинным мечом, решил Вайло, вероятно, вместе с рукояткой достигал почти шести футов. Им должен был владеть кто-то умелый и сильный. Наклонившись вперед, он коснулся изъеденного лезвия и удивился, ощутив, как жестко меч был закреплен на месте. Вайло думал, что его мог наклонить малейший нажим, а теперь он поражался людям, которые возвели эти курганы и установили на них мечи. Неужели они заливали цемент в грудную клетку воинов и втыкали рукоятку меж ребер? Чего они боялись? Что тут произошло, чтобы водрузить здесь эти мечи?
Опершись рукой на колено, Собачий вождь поднялся на ноги. Два снежных овала слетели с меха плаща. Краем глаза он видел полуволка, призраком бродящего по границе курганов. Услышав приближающие шаги, он обернулся.
Хэмми Фаа и белоголовый Мого Солт шли вперед, чтобы засвидетельствовать свое уважение мертвым. Оба молчали. Здесь все были воинами. Мого был слишком молод, чтобы поседеть, и Вайло задался вопросом, замечал ли он это раньше? Они были не у всех мужчин в роду Солт -- у Кавдо волосы были жесткие и темные -- но белые волосы считались характерной чертой семейства.
- Ну, - сказал им Вайло, когда прошло несколько минут. - Пойдем дальше взглянуть на Ров.
Они сели на лошадей и двигались на север, пока земля не перестала подниматься. Вайло наслаждался взрывчатым характером своего коня, ему нравилось, что с ним приходилось бороться. Он вспомнил про Собачьего Коня, своего верхового коня в течение почти десяти лет, и задумался, что сталось с ним после того, как тот вырвался из горящей дхунской конюшни. Он любил этого коня, подозревал, что вряд ли кто еще так мог, и надеялся, что того не пустили на мясо. Уж точно, ни один дхунит не смог бы с ним справиться.
Заставив жеребца резко затормозить, так, что того занесло, Вайло прищурился и вгляделся в даль. Его старые, проверенные временем глаза были уже не те, что раньше, так что пришлось немного подождать, чтобы Ров стал ему ясно виден. Сам провал видно не было, только поднимающиеся на другой его стороне скалы, да длинные, тянущиеся до горизонта тени говорили, что чего-то недостает.
- Вот это зрелище, - произнес он, когда следом подъехали Хэмми с Мого. - Но здесь никто не согреет человеческое сердце.
Хэмми привстал в стременах и свистнул. Его, как и Вайло, снабдили в крепости новым плащом и чужой лошадью. Плащ был темно-бордовым, отделанным куницей, и предназначался для кого-то повыше Хэмми. У коня были большие ноздри и мощная шея.
- Я был там шесть дней назад, - сказал Мого. - В высоту войдет круглый дом целиком, и вы вряд ли сможете потом его найти.
Наступило молчание, пока Хэмми и Собачий Вождь обдумывали это обстоятельство.
- Где живут Увечные? - спросил Хэмми.
- К востоку отсюда. Иногда от них виден дым.
Хэмми над этим задумался.
- Как же они перебираются для своих набегов?
Мого насупился, и его белые брови сошлись на лбу.
- Па говорил мне, что мост есть, только не присягнувшие кланники видеть его не могут.
Кавдо Солт был мертв, убитый в Ганмиддише несколько месяцев назад, так что Вайло ничего не возразил этому мнению. Собачий Вождь не верил в вещи вроде моста, видимого лишь избранным. Он верил в хитрости и уловки, и считал, что они играли немалую роль в способности Увечных пробираться во владения кланов.
- Знаете, что я думаю? - спросил он. И Мого, и Хэмми серьезно покачали головами. Собачий Вождь принял свой самый серьезный вид. - Даже если дам вам пять минут форы, я все равно обойду вас на обратной дороге в форт!