Было трудно точно узнать, где они находятся по отношению к Бладду. В какой-то точке леса Бладда незаметно переходили в леса, подвластные суллам, и патрулируемые ими. Владения Бладда были огромны, и их северо-восточная область была одичалой и едва населенной. Иногда Райф и Адди видели дым, но после столкновения с Йиселл Без Ножа и Хребтоломом, желания навести справки ни у кого не возникало. Райф допускал, что они все еще находятся в границах Бладда, но уверен не был. У Адди был вполне понятный страх перед движением слишком далеко на север -- в той стороне лежала Глушь, и можно было просто моргнуть, и обнаружить себя в самом ее центре, неспособным выбраться -- и стремился направлять их на восток и юго-восток.
Ров на материке, как природный разделитель клановых земель и бесплодного севера, дальше не существовал. Громадный разлом земной коры сократился до ущелья, наполненного мусором, затем до оврага, заросшего ивняком, затем просто до глубокой трещины в скале.
- Он все еще там, - сказал Адди, кивнув головой на землю, когда Райф его спросил, - но теперь его нужно высматривать. Со всем этим снегом мы могли бы стоять прямо над ним и даже не подозревать об этом.
Когда Райф вспоминал слова Адди, он не мог не смотреть под ноги. Он смотрел и сейчас, когда они пробирались через группу столетних кедров. Под ногами ничего не было, только хвоя и снег.
- Эй, приятель, - позвал Адди, сжав ему руку.
Райф удивленно посмотрел на него.
- Почти упал сейчас. - Серые глаза Адди над маской всматривались в глаза Райфа. - Может, споткнулся об корень.
За предположением стоял вопрос. Райф моргнул. Ему показалось, что он что-то пропустил. Он посмотрел под ноги, а затем... затем заговорил Адди.
- Отдохни минутку, - предложил Адди, словно тисками сжав локоть Райфа. - Водички глотни.
Принимая во внимание, что Адди держал его руку "в замке", особого выбора у Райфа не было. Его грудь чувствовала себя странно. Скованной. Закоченели все пять пальцев левой руки в перчатке из медвежьей шкуры. Когда он держал над головой мех с водой, чтобы попить, по руке к плечу прошло странное покалывание.
Адди наблюдал за ним. Райф знал, о чем горец думал. Он попытался сформулировать ответ на неизбежные вопросы, но не мог придумать ничего обнадеживающего, что не было бы ложью.
Снег сыпался на лесную подстилку, пока они молча стояли лицом друг к другу. Листья прошлогоднего папоротника протыкали почвенный покров, как железные заржавленные прутья. Наконец Адди произнес:
- Мертвецы клятв не выполняют. - Сердитый, он отправился по тропе один.
Райф стянул перчатку зубами, вывернул в локте руку и растер онемевшими пальцами плечо. Глубоко в груди ощущалась пустота. Возвращаясь по своим следам, он искал то самое место, где он смотрел вниз, выискивая Ров. Через пару минут он решил, что нашел. Его шаги были твердыми и равномерными, и все вели в одном направлении, а затем один -- только один -- пошел криво. Носок левого сапога отпечатался несколько под иным углом, чем предыдущие следы, и его внешняя кромка вдавилась клином, словно Райф оставил его в момент неожиданного поворота. Отпечаток пятки отсутствовал.
Отсутствие касания заставило Райфа похолодеть. Это было различием между жизнью и смертью.
Что чувствует убитый в сердце?
Ничего.
Разом вскочив, Райф направился по тропе за Адди.
Весь остаток дня они шли молча, останавливаясь только затем, чтобы съесть остатки вчерашней куропатки да поискать яиц в приглянувшемся подлеске. Горец взял за правило не смотреть на Райфа, хотя, если можно было следить за кем-то, не глядя на него, то именно это Адди и делал. Райф чувствовал себя непривычно. Слабым и не совсем здравым. Он продолжал видеть след неудачного шага и слышать, как Траггис Крот говорит ему: "Поклянись".
Они вышли к руслу за час до наступления темноты. Талая вода бежала в его середине, перекатываясь через камни и застрявшие сосновые шишки. Они могли бы легко ее перепрыгнуть -- не пришлось бы даже разбегаться -- но Адди настоял на подъеме вверх по течению. Снег тут лежал толще, и было больше мертвых деревьев. Райфу показалось, что он уловил слабый запах дыма, но когда он взглянул на Адди, чтобы убедиться в этом, лицо горца было непроницаемым.
- Здесь, - сказал Адди, останавливаясь через несколько минут. - Для стоянки это место не хуже любого другого.
Три больших кедра располагались тупоугольным треугольником, обращенным вершиной вплотную к берегу. Корень самого крупного дерева пересекал поток, образуя преграду, где вода замедляла течение и растекалась перед тем, как перелиться через корень и продолжить свой бег. Взгляд Адди звал Райфа придраться. Райф не стал. Присев у слива на корточки, он снял перчатки, зачерпнул ладонями воду и плеснул в лицо. Ее студеность обожгла, но это не убрало легкого звона в голове.
Той ночью он не спал. Он подозревал, что и Адди тоже отдохнул плохо, потому что горец устроил себе постель из сосновых веток, которые потрескивали каждый раз, когда он переворачивался -- а хрустели они много. За утренней кружкой кипятка оба легко завелись. Адди попросил Райфа наполнить бурдюки проточной водой, и когда Райф не так быстро, как тому хотелось, бросился выполнять задание, горец вспылил. Райф уронил меха в снег и ушел помочиться. Разве он был виноват, что в нем осталась частичка теневой твари, застрявшая рядом с сердцем?
К середине дня настроение Адди улучшилось. В кои-то веки не падал снег, и было похоже, что ветер может разогнать тучи. Они пересекли ручей и решили выбираться из леса. Снег начал валиться с деревьев сугробами, и мысль угодить под полтонны снега им совсем не улыбалась. Время от времени Адди устремлялся от тропы в сторону, проверяя в поисках гнезд лесную подстилку, сугробы и груды камней.
- Райф. Взгляни-ка сюда.
Пока Адди исследовал место вокруг недавно упавшего кедра, Райф ушел вперед, и ему пришлось возвращаться. Он обнаружил горца пристально рассматривающим один из склонившихся до земли кедров, и держащим свою палку над зеленью, как копье. Только когда он встал с ним рядом, то увидел чугунные зубастые челюсти пружинного капкана, поставленного на медведя.
- Чуть не наступил на пластину. Он был закрыт ветвями. - Адди покачал головой. - Принеси мне сук. Я хочу его разрядить.
Райф отломал одну из толстых нижних ветвей упавшего кедра, а затем наблюдал, как Адди ткнул ее в контактную пластину. Раздался треск. Когда дуги схлопнулись, сук разлетелся в щепки.
- Уроды, - тихо сказал Адди. - Двух овец в таких вот капканах потерял. Покачав головой, он поднял свой дорожный посох и обернулся к Райфу. - По крайней мере, теперь мы знаем, что можем пойти на запах дыма.
- Это не суллы?
- Они не стали бы портить большую охоту капканами. Судя по ним, это и не кланники, хотя наверняка неизвестно. Можно устроить обмен. Что я могу сказать, что люди, которые это устроили -- а поставлено-то недавно, смотри, между катушками и снега-то нет -- это трусы и разгильдяи. И я в любой день променяю их на суллов.
Райф открыл рот, чтобы заговорить, но Адди остановил его, подняв свою палку:
-- Нет. Нам нужны лекарства для того... для той штуки в твоей спине. И, да помогут мне Боги, я собираюсь выменять хоть немного чая.
Райфу не хватило духа сказать ему, что лекарства тут вряд ли помогут.
У Адди ушло немного времени, чтобы отыскать охотничью тропу, и среди деревьев они пошли по ней на юг и немного к западу. Кубик выплюнутой жвачки, огрызок яблока, рваный кусок бахромчатой кожи -- горец по пути должным образом заметил все. Они шли по следу почти час, когда стало ясно, что они уже близко. Запах древесного дыма стал таким сильным, что его вкус можно было ощутить на языке, а по лесу разносился звук раскалываемых чурбаков.
Адди хотел продолжать идти по тропе, но Райф его остановил:
- Давай подойдем к стоянке с тыла.
- Как-то не по-соседски, - заметил Адди, таким образом соглашаясь.
Стоянка звероловов состояла из объемного шатра на каркасе в форме знака А, крытого обработанными шкурами лося, двух больших раздвижных рам для крупной добычи, штабеля бревен и расколотых колод, места для очага с висящим костровым железом и коптилен, двух пересекающихся обрубков стволов, которые, похоже, использовались как сиденья, разных мешков с провиантом, свисающих с ближайшего кедра, и колоды для разделки добычи, снег на которой был пропитан кровью. Мужчина, рубивший бревна небольшим топором на четвертушки, был высоким и стройным. Кожа у него была цвета красной глины.
-- Порубежник, -- прошептал Адди. -- Бедные родственники суллов.
Они сидели на корточках в небольшой рощице молоденьких кедров где-то в сотне футов от лагеря. Райф внимательно наблюдал за дровосеком, убеждаясь, что ритм его действий не меняется, и он полностью занят работой. Райф задался вопросом о расположении лошадей и вьючных животных, но потом решил, что шатер был достаточно велик, чтобы вместить и скот.
-- В Адском городе за медвежьи шкуры дают кругленькую сумму, - зашептал Адди, - а желчные пузыри пользуются спросом у торговцев с юга.
Райф кивнул, едва его выслушав. Теперь он был полностью уверен, что лесоруб не подозревает об их присутствии. Это было хорошо. Это значило, что он не разделяет убеждений чистокровных суллов.
-- Он, похоже, не один, - тихо сказал Райф.
- Да. Может быть, его друзья обходят ловушки? Пойдем? - Райф почувствовал в плече внезапный укол, но пренебрег им.
- Веди.
Чтобы замаскировать факт, что подкрадывались к стоянке порубежников, они вернулись на тропу и, создавая порядочно шума, потопали через оставшиеся деревья и снег. Адди громко заговорил, рассказывая какую-то историю, как он напился в печном доме и спалил себе почти все волосы. Внезапно посереди рассказа он остановился и поздоровался:
- Друг! Доброго тебе дня!
Лесоруб колоть дрова перестал, но свой топор еще держал. У него были запавшие щеки и морщинистая кожа вокруг рта. Кончики обоих ушей пострадали от обморожения. Как перед ним Илли Хребтолом, он изучал плащ и лук Райфа. Адди поднял руки, по пути тычком локтя показав Райфу, чтоб делал так же. Райф быстро показал мужчине свои пустые ладони.