Вайло почти изящно протиснулся, показав спину ребятишкам, и затем вытащил кухонный нож
из-за пояса. Хэмми знал эту игру и сделал то же самое. Острый запах недавно намокшей земли действовал как дурман на глотку Вайло, и он обнаружил, что дышит глубоко и свободно. Всадники были почти перед ними. Когда удары копыт усилились до оглушающих, Вайло произнес молитву своему любимому богу, Утреду. Не сейчас.
Это почти получилось. Всадники протянулись в ряд у кустов и продолжили путь на юг, разбрызгав комки грязи напротив черной колючки, когда проезжали мимо. Затем ритм стука копыт вдруг изменился, слегка замедлился, остановился, когда один всадник обернулся в седле и посмотрел назад. Слякоть в сапоге Вайло застыла. Милостивые боги, плащ! Он лежал там, неописуемо грязный, вымоченный дождевыми красками ночи, на любой взгляд неотличимый от его окружения. Кроме очертаний.
Вайло представил взгляд всадника, скользящий по терновнику. Он слышал звон железных удил на конских головах, что были потянуты назад. Не было сказано ни слова, но Вайло представлял обмен осторожными кивками. Хэмми Фаа посмотрел на вождя.
Собачий Вождь раскручивал мгновение, рассматривая все возможные исходы. Судя по шуму, производимому конской сбруей, всадники были хорошо экипированы. Упряжь, предназначенная для поддержки военного снаряжения, совершенно определенно там звучала. Необычное количество пряжек и D-образные кольца создавали постукивание острых застежек. Несомненно, это были люди Дхуна - они в спешке двигались на юг из дома Дхуна - но Вайло не был уверен, что они были посланы вслед за ним. По его опыту охотники за людьми передвигались налегке. Какова бы ни была их цель, они были опасны. Маленькая группа людей не остановится исследовать крошечное несоответствие в ночной темноте, пока они уверены, они могут действовать неожиданно. Вайло взглянул на внуков и облизнул губы. Вытолкнув воздух из легких, он свистнул собакам. Одинокий звук, кристально тонкий, прорвался через шум бури. Все были отозваны в этот момент, и в то время как пять собак ответили хором странных завываний, кони повернулись и взбрыкнули в движении.
Вайло кивнул Хэмми. Нан он произнес одними губами:
- Оставайся здесь и не двигайся. - Для ребятишек у него не было слов. Нан знала что делать.
Когда собаки направились обратно, Вайло раздвинул кусты и уловил первые приметы всадников. Три коня, три человека. Люди Дхуна, в легких доспехах для поездки, но с полным воинским снаряжением. Одеты в голубые шерстяные плащи, застегнутые брошами в виде чертополоха, обуты в жесткие сапоги из свиной кожи. Двое держали девятифутовые копья, и у всех хватило ума надеть шлемы еще до того, как приблизиться.
Вайло ощутил старую смесь возбуждения и страха, когда приготовился встретиться с ними лицом к лицу. Это снова я, без людей и безлошадный. Вождь-Неудачник, вот как должны они называть меня.
Хэмми Фаа подобрал себе позицию - тремя футами позади от вождя. Даже сейчас он не мог отказаться от привычного уважения. Вайло полагал, ему было полных двадцать три.
- Кто стоит здесь? - раздался жесткий, командный голос, когда всадники приблизились. Услышав акцент, Вайло пересмотрел свое мнение. По крайней мере, один из этих людей был из Молочного, но одет как дхунит.
Собаки быстро сокращали расстояние, и Вайло ждал ... ждал... до ответа. Когда первая из собак - крупная черно-оранжевая сука - подошла на расстояние прыжка, он успокоил ее поднятым кулаком. Неожиданно она опустилась на ляжки, ее янтарные глаза вспыхнули, глухое рычание прокатилось глубоко в горле. Вмиг прибыли остальные псы, инстинктивно образуя кольцо вокруг группы Вайло и дхунитов. Один за другим, они следовали за ведущей сукой и ползли по земле.
Два всадника, несшие копья, удерживали своих коней на расстоянии удара от Вайло, пока третий, самый невысокий из них, колебался сзади. Их остроконечные шлемы отбрасывали черные тени на лица, и Вайло не мог видеть их глаз. Обе лошади копьеносцев были хорошо выучены, и держались от собак на расстоянии броска, но запах полуволка заставлял их нервничать. Оба животных поджали хвосты и отслеживали положение полуволка, прядая ушами. Третья лошадь уже пережила свой расцвет, серо-коричневая кобыла с крупными зубами и маленькими копытами, была не такой нервной, как остальные. Она стояла на земле правильно, ее уши направлены вперед с интересом, и осторожна, и спокойна под рукой хозяина. Вайло немедленно переоценил ее всадника: любой человек, способный приказать лошади успокоиться в присутствии мускусного запаха волка, владеет мастерством, которое стоит учитывать.
- Отвечайте на вопрос! - произнес молочанин снова, сопровождая свои слова взмахом копья и атакой коня. Он был высоким, но ширина плеч недостаточна для бойца с топором. Двойные ножны, прикрепленные с противоположных сторон перевязи, указывали выбираемое им оружие.
Вайло считался с острием копья, направленным прямо ему в лицо. Нелепо, но он опознал его как одно из своих собственных. Притом, с другой стороны, оно, возможно, было первоначально дхунским, и было присвоено Бладдом после сражения на землях Дхуна. Так преходяще имущество войны. Возьми сам. Когда-то он руководил тремя круглыми домами, сейчас он скатился до владения ничем. Что означает, мне нечего терять, кроме воздуха. Жестко ухмыльнувшись, Собачий Вождь назвал свое имя.
Глава 4. Переговоры
Брим постарался не вздрогнуть, когда вождь Бладда назвал свое имя. У них были всякие предположения о личности странников в тот миг, когда они заметили первую собаку, но это не подготовило их к тому, что произнес мужчина. Голос Собачьего Вождя был спокоен и тверд; голос человека, который убивал и будет убивать снова. Брим вспомнил оценку братом его первой и единственной встречи с вождем Бладда. "Он старик", - произнес Робби Дан Дхун утром после того, как Дхун был отбит. "Пережил свой расцвет и потерял свою землю, и если бы не было этих проклятых псов, он бы никогда не убежал".
Слушая речь Собачьего Вождя, Брим Кормак понял, что слова брата были обманом.
Собаки реагировали на голос своего хозяина изменением тона рычания. Тихий гром перекатывался глубоко в глотках, заставляя коней Гая и Джорди беспокойно фыркать и стегать хвостами. Брим сжал бока кобылы своими бедрами, уговаривая животное быть спокойнее. Если бы сейчас он мог успокоить себя самого.
- И к кому именно я должен иметь удовольствие обращаться? - Голос вождя Бладда раздался снова, холодный как дождь, бьющий в лицо. Он не был крупным человеком, но его плечи и грудная клетка были хорошо сложены, и было в нем что-то, - железная твердость и основательность - что придавало его облику физическую мощь. Его льняная рубаха вымокла до состояния прозрачности, а шерстяной жилет, который он надел поверх нее, вытянулся и обвис от пропитавшей его дождевой воды. Его длинные седые волосы были заплетены в воинские косы, и жир, смешанный с дождевой водой, мяслянисто переливался. Клинок, который он держал, был длиной в фут и весь покрыт ржавчиной. Брим рассмотрел его внимательно, интересуясь, могло ли это действительно быть простым кухонным ножом, как ему показалось.
- Спрашивать буду я, Собачий Хранитель.
Гай Морлок поднес наконечник копья к кадыку вождя Бладда. Немедленно огромный полуволк справа от Брима с яростью бросился вперед. Жеребец Гая мотнул головой назад, раздув ноздри, дико сверкая глазами и пытаясь отследить движения волка. Простым вращением свободной руки Гай укоротил поводья, усилив давление на язык жеребца. Под контролем животное успокоилось, но Брим мог сказать по белкам его глаз, что оно по-прежнему опасно близко к панике. Волк, удовлетворенный, что наконечник копья больше не упирается в горло хозяина, улегся в грязь и оскалил зубы.
Вайло Бладд ждал тишины. Пока конь Гая брыкался, он слегка перемещался, отодвигаясь от кустов, что первоначально скрывали его. Дюжий воин за его спиной быстро сделал то же самое. Брим понял, что его заинтересовали эти два движения, когда вождь Бладда заговорил.
- Если бы я был тобой, молочанин, я б поехал дальше. Мои собаки соскучились по белому мясу.
Так, он понял, что Гай не из Дхуна. Брим посмотрел на высокого молочанина и задался вопросом, что еще выдал Гай. Гай Морлок был великолепным мечником на турнирном корте, но не имел опыта полевых схваток, и хотя он все еще держал в руках копье, но совершил ошибку, отойдя назад. И пока Собачий Вождь стоял на своем, он холодно сосредоточился на человеке, которого грамотно оценил как руководителя отряда. Гай нервничал. Даже через глубокие тени, создаваемые забралом, Брим мог видеть пристальный взгляд Гая, мечущийся от Вайло Бладда к его оруженосцу, к собакам, и снова назад. Возможно, Джорди Сарсон видел это тоже, так как молодой светловолосый воин с топором передвинул своего коня вперед на несколько шагов и пристально уставился на Собачьего Вождя.
Вайло Бладд даже не смотрел в сторону Джорди. Адресуясь Гаю, он сказал:
- Ты мог бы остановиться по собственной воле. Помни это, молочанин, ведь мои собаки предложат тебе попрощаться со своим горлом.
Слабым движением вооруженной ножом руки он приказал своим зверям встать. Волосы на шее Брима поднялись дыбом, когда пять собак одновременно поднялись и начали сжимать круг. Золотые глаза блестели, с клыков капала слюна, они огрызались и хрюкали, как свиньи. Уезжай! хотел крикнуть Брим Гаю Морлоку. Мы здесь не для этого. Мы здесь просто проездом.
Затем конь Гая начал лягаться. Большой черный жеребец выбросил задние ноги, откинув Гая вперед в седле. Голова Гая дернулась назад. Его копье пошло с глухим стуком к земле, пока он боролся за сохранение своего положения. Накрутив гриву жеребца на кулак, он заставлял его поднять голову. В то же время Джорди ударил своего коня по морде и атаковал ближайших собак. Они отпрыгнули назад, тряхнув головами так резко, что глаза их выпятились. Мгновением позже они снова вскочили на ноги. Размахнувшись своим закаленным копьем на полкруга, Джорди попытался не подпустить их.