По наивности она думала, что после вечера, когда Лан выстрелом в сердце убил в лесу теневую тварь, их отношения изменятся, станут проще. Той ночью он ей казался даже нежным, овладевая ею и входя в нее, и позже, когда он пропускал ее волосы сквозь свои золотистые пальцы. Тем не менее, с тех пор он стал еще холоднее, чем обычно. Она посчитала, что такой уж у него характер, и решила, что ей это очень сильно не нравится.
Нападение произошло семь дней назад, и с этого момента их путешествие стало тяжелее. На восток, а затем к югу, через древние чащи, заросшие мхом и переплетенные лозой, по разбитым каменным дорогам, что бежали рядом с ледяными зелеными речушками и озерами с черной водой, через молочно-белые холмы с блеклыми зимними травами, мимо долины с переломанными деревьями. Они видели других людей только однажды, когда ехали по краю долины и смотрели с высоты на квадратные лиги сплющенных почерневших сосен. Долина представляла собой чашу идеально круглой формы, и деревья упали вершинами к ее краям так, словно взрыв произошел в самой ее середине. Их стволы были черными и блестящими, и некоторые разлетелись на части, как упавшие колонны. В центре долины разрабатывался открытый рудник, и Аш издалека видела фигуры мужчин и женщин, машущих кирками, и работающие механизмы. Треск и шум от их работы в замкнутом пространстве долины усиливался, отражаясь от отвесных стен долины.
Она почувствовала запах застарелой гари, шедший от деревьев.
- Что здесь произошло? - спросила она Лана.
Лан двигался вдоль гребня быстрым шагом, и с ответом не медлил:
- Это Скара'ил Икса. Яма, Созданная Богом. - Больше он ничего не рассказал.
У Аш создалось впечатление, что он хотел как можно быстрее уйти. Он не был рад людям, смотревшим на них снизу вверх, или двум вооруженным большими луками всадникам, которые стояли на страже в верхней части долины. Она подивилась, уж не нервничает ли он? Лан держал поводья более жестко, чем обычно, и беспрестанно вглядывался в просветы между деревьями.
- Куда мы едем? - спросила она его в тот день позже, когда он нагнулся над талым ручьем, чтобы наполнить водой мех. - Срединные Огни отсюда к югу. - Она не знала этого в точности, но утверждала это, словно так оно и было. - А мы направляемся на восток.
- Мы повернем на юг завтра, - ответил он.
Она решила, что, если они утром не повернут на юг, она с ним расстанется.
Этой ночью она спала не в палатке, а рядом с костром, завернулась в свои одеяла. Небо было кристально чистым, усыпанным звездами. Пока она смотрела, как поворачиваются созвездия, к ней пришли кони. Жеребец близко подошел к ней и начал обнюхивать снег в поисках травы, в то время как мерин встал над ней и дышал теплом ей в лицо. В конце концов, она просто его оттолкнула, но ей было приятно понять, что оба коня приняли ее в свою компанию.
Успокоившись и собираясь,наконец, спать, она посмотрела на волчью палатку. Ее входное полотнище раскачивалось. Аш смотрела на него, пока оно не остановилось, а затем подождала, не начнет ли оно от шального порыва ветра двигаться снова. Этого не произошло. Так что, Лан следил за ней? Или он просто услышал движение лошадей и высовывал голову, чтобы на них взглянуть? Так и не разобравшись, она заснула.
Ей снилось сумрачное неустроенное пространство, и армии существ, томящихся в нем. Дымка им досаждала, шипя, они выгибали спины, забрасывали головы назад и рвали когтями друг друга и самих себя. Находиться там было пыткой. И они хотели выйти. На грани своего восприятия она ощущала перемещение чего-то темного и бесконечно злого. Оно было спокойствием бешенства, владыкой этого хаоса. Гос-с-пожа, - предостерегало оно. - Не появляйся здесь во плоти.
Аш внезапно, как от толчка, проснулась. В яремной впадине уже собрался холодный пот и, когда она села прямо, сразу начал впитываться в одежду. На горизонте серебристой линией виднелись холмы, а меж деревьев кулички исполняли свои странные медленные парные полеты. Лошади спали; суставы неподвижны, веки подрагивают, но глаза до конца не закрыты. Аш знала, что, если она встанет, то разбудит и их.
От костра остались лишь красные дымящиеся угли. Потянувшись за палкой, чтобы поворошить их, она взглянула на палатку. Та была неподвижна. От створки шли следы к деревьям. Так он ушел? Она вспомнила колыханье полотнища прошлым вечером. За палаткой бежал ручей. Они пришли с севера. Отпечатки ног вели на юг.
Она встала. Конские уши услышали движение, и головы приподнялись. Рванув к деревьям, она нащупала свой серп. Она все еще обливалась потом, и когда моргала, видела образы из своего сна. Выпущенные когти. Скрюченные лапы. Глазницы, наполненные холодной черной субстанцией Провала. Ей пришла в голову мысль, что нужно позвать Лана и заглянуть в палатку, но она не сделала ни того, ни другого. Она кое-что понимала в следах и, как только увидела отпечатки близко, пришла к выводу, что они свежие. Окружающий снег весь заледенел, а маленькие бугорки, выдавленные пятками, были мягкими. Если бы они были оставлены накануне, они бы затвердели.
Стоянка была устроена в небольшой ложбинке на лесном склоне. Лес был смешанным, из лиственных и хвойных деревьев. Старые разросшиеся дубы дремали рядом с пирамидами фиолетового болиголова. Аш пошла меж деревьев, следуя по дорожке следов. Ей никогда не приходило в голову, что Лану может грозить опасность - она задумается об этом позже.
Когда она прокладывала путь сквозь заросли лопухов и морошки, впереди на тропе возник Землепроходец. На луке натянута тетива, и он нес мясо и держал за полосатый хвост окровавленного коати (вид енотов -- прим. перев.). Когда он ее увидел, то от удивления даже моргнул. Аш почувствовала, как лицо ей заливает краска. Все выглядело так, словно она за ним шпионила. Он молча поднял коати, чтобы показать ей. Его предплечье было вымазано кровью, похоже, от добычи. Она пристыженно повернула обратно.
Тем утром они направились на юг.
Аш смотрела на Лана Звездопада, когда он ехал по гати впереди нее. Она полагала, что знает о суллах слишком мало, чтобы оценивать его правильно. Арк Жилорез и Маль Несогласный были более общительны, но и они о многом молчали. Ни один из них не рассказал ей, что значит быть Простирающей Руки. Она вспомнила, как Арк однажды предупредил о грозящей ей опасности, если она не станет суллом. Почему так, он ей не объяснил. Возможно, они все вели себя так. Она была чужой, той, которой не следовало доверять серьезных тайн. После той ночи в подземном озере цвет ее глаз поменялся с серого на цвет полуночного неба, на темно-синий, но внешне больше не изменилось ничего. Она не походила на суллов, так что с чего ей ожидать, что Лан Звездопад примет ее как равную? Она всегда знала, что суллы считают себя выше людей.
Добравшись до конца поднимающейся тропы, Лан перевел жеребца на шаг.
Без какой-либо команды со стороны Аш ее мерин сделал то же самое. В ушах завыл ветер, когда лошади карабкались вверх по узким осыпающимся ступеням, вырезанным в обрыве. В трещинах ступенек росли чахлые былинки, а по краям сочились ледяные ручьи, оставляя разводы, зеленые от тины, да потеки известкового налета. Кони двигались медленно, осторожно ставя копыта. Аш заметила отпечатавшийся след, наполовину в снегу, наполовину в тине. Неужели сюда приехали еще и другие суллы?
Свет угасал по мере того, как они заходили в туннель, прорытый глубоко под выступами утеса. В темноте вода капала особенно звучно. Аш ощутила запах древесных корней с легкой примесью серы. В какое-то мгновение она осознала, что еще ни разу не отворяла вены, чтобы заплатить за проход -- ей было неведомо это сулльское чутье. Тем не менее, пока она шла по туннелю, что-то внутри нее решило, что сейчас подходящий момент, чтобы отворить кровь. Когда по стенам заскользил свет выхода, она увидела отметки, нанесенные на камень. Карты звездного неба, хвостатые кометы, потоки метеоров, затмения солнца и луна в различных фазах, высеченные в известняке и наполненные облачно-белым веществом, которое медленно разрушалось и зеленело. Видя эти отметины, Аш почувствовала, что наконец-то она приближается к сердцу суллов. Некогда они воевали, и проиграли здесь крупное сражение. Каль Харк'райал. Крепость Крепких Ворот.
Они вышли на круглую лестничную площадку, каменный пол которой испещряли пятна лишайника и меловые потеки. Белые нашлепки напоминали птичий помет. Прежде чем уйти под землю, ручей булькал по неровному камню стены. Лан направился вверх, и Аш пошла за ним. Теперь она снова видела небо. Облака вслед за солнцем бежали на запад.
Наконец они добрались до плато, выбравшись на плоскую площадку, зеленую от деревьев. Крепость Крушения была массивной, совершенно ровной наружной стеной, построенной из тесаного камня с облицовкой, которая была светлее известняковых утесов. Она была больше, чем представляла себе Аш, только ее крепостные валы вздымались на пятьдесят футов. Стены выгибались наружу, и для того, чтобы хоть как-то облагородить или украсить эту первозданную форму, не было сделано ничего. Земляные укрепления, созданные у ее основания, заросли лопухом, крапивой и боярышником. Из трещины в стене рос матерый кедр, его бледные корни вцепились в камень, как когти.
Лан произнес по-сулльски слово, которого она не знала, и спешился. Через лес, обходя северную сторону крепости, вела дорожка из камня. Пока они шли по ней, Аш оставалась в седле. Ветер здесь был сильным и примял мех ее плаща, раздвинув волоски на рысьей шкуре до розоватой мездры.
Когда они обогнули северный фасад, Аш увидела первую из башен и крытый аркой проход. Эта башня была из трех самой высокой, и на оставшихся верхних этажах наружных стен вообще не было. Проход были зияющей незащищенной дырой в крепостной стене. Некоторые из замковых камней вывалились, да и оставшиеся были разбиты и крошились. От резного изображения летящего ворона, венчавшего ворота, остались одни осколки. Отсутствовали концы крыльев и лапы, а голову и клюв покрывала паутина трещин. Когда Аш направила под него мерина, она почувствовала в коне какую-то неуверенность.