Райф обнаружил, что мыслями вернулся к тому моменту, когда погас огонь. Если его потушил Измененный, тогда это означало, что они способны на хитрости. Такое было чем-то новым и опасным. Твари, которые могут составлять планы, а также сражаться.
К тому времени, когда они добрались до северного склона долины, тучи заметно придвинулись. Резкие порывы сбивали с сосен сосульки и хрупкие ветки. Адди с Райфом шли навстречу ветру, согнувшись. Когда они натолкнулись на два больших дерева с переплетенными ветвями, то остановились, чтобы укрыться от непогоды и поставить еще одну пиявку. Сейчас они их ставили по одной за раз. Райф увидел, как немного их осталось. И не все из них шевелились.
Горцу поставить пиявку удалось не сразу, и он тыкал Райфа в спину несколько раз. Когда Адди убрал руку, его пальцы были в крови.
- Висит, - мрачно сказал он. - Боги да помогут ей остаться на месте.
Чтобы сменить тему, Райф рассказал ему о словах Томаса Арголы.
- Четыре мира? - Адди задумался, вытирая руку о плащ. - Кланники. Суллы. - Он нахмурился. - Глушь?
Райф пожал плечами.
- Что может быть четвертым?
Адди с усилием натянул носок, быстро потеряв терпение с отгадкой головоломки.
- Откуда, к дьяволу, я могу знать это, парень? Я овчар, а не ученый. Если это на земле, я бы знал. Если это сказочные миры, выдуманные Арголой, то вряд ли кому-то из нас удастся с этим разобраться.
Райф вдумался в сказанное.
- По-моему, ты меня просто оскорбил.
Адди хмыкнул.
- Ну, тогда я оскорбил и себя тоже.
По мере того, как грозовые тучи заполняли небо, быстро опускались сумерки. Райф чувствовал себя напряженным и полным энергии. В сумрачном свете бури ярко вспыхивали его воспоминания, волнуясь вместе с деревьями. Он видел последний вздох Траггиса Крота, втягивающего воздух через дыру на лице, слышал, как Йиселл Без Ножа совершенно отчетливо спрашивает: А вы знаете, как заставить биться остановившееся сердце? И ощущал запах межзвездной пустоты, мерзость теневой стали.
Скоро, обещало в нем что-то.
Скоро.
- Ну, глянь-ка сюда! - голос Адди, казалось, донесся откуда-то издалека, и Райфу пришлось выталкивать себя из призрачного мира грез, чтобы его услышать.
Горец остановился. Они достигли входа в долину, и перед ними открылась картина скал, каменистых холмов и рядов вечнозеленого леса.
Но Адди Ган глядел не вперед. Он смотрел на высохший кустик под ногами.
- Побожусь, это же охотничий чай! - Его голос был полон благоговения. Он сорвал листик, пожевал его, а затем удовлетворенно кивнул. Присев на корточки, он ухватил стебель растения у самого основания и выдернул его из снега целиком, с корнями и отростками. - Мне везет, - сказал он так, словно это само собой разумелось.
Райф что-то пробормотал. Пока Адди разжевывал траву, он смотрел на восток. Вдалеке сквозь просвет в грозовых тучах на группу холмов, густо поросших деревьями, лился солнечный свет.
Миш'ал Нидж.
Место без туч.
Считать, что граница между Бладдом и суллами будет идти точно с юга на запад, было ошибкой.
Адди спрятал кустик в походную сумку и поставил Райфу на спину последнюю шевелящуюся пиявку. Когда он направился на восток, воздух расколола первая молния.
Глава 44. Избранные Каменными Богами
Это был настоящий бладдийский закат - во всю небесную ширь от юга до севера, кипы облаков горели рубинами, солнечный диск отливал бронзой. У Вайло не было склонности к фантазиям, но он был уверен, что ощущает сияние солнца всем лицом. Это нельзя было назвать теплом, потому как холод был такой, что слюна замерзла бы меж зубами, если улыбнуться, но у него было чувство, что он мог ощущать отдельные волны света, падающие на его кожу.
Вайло через защитные валы крепости хмуро взглянул на Хэмми, подозревая, что этот приступ лирики мог случиться по его вине. Этот человек из рода Фаа только что сказал, что закат напомнил ему о Пылающей Реке.
Это предание для Бладда было священным - оно попадало в самое сердце. В нем перемешивались и страх, и гордость, даря детям образы ночных кошмаров, а зрелым членам клана -- чувство, что значит принадлежать к клану Бладд. Тем, кто впервые рассказал ему всю историю целиком, был Оккиш Бык. Должно быть, Вайло было тогда около девяти; Оккишу, выходит, примерно двадцать один. Оккиш проводил двухдневную охоту в чащобах к северу от круглого дома, и они остановились на постой в высоком, по грудь, снежном заносе. Оккиш был старшим, так что вся нудная работа доставалась им. Вайло припомнил, что один из двух его сводных братьев тоже ходил с ними. Арно. Эти два дня удались. Было удивительно рыть убежище в снегу, затем последовало второе удивление, что оно не таяло, когда зажгли огонь. Олень был добыт, благослови боги их пораженные, разрушенные злобой сердца - никто, кроме Оккиша, никак его не ограничивал и не притеснял. Даже Арно не так уж и вредничал, и был момент, когда они с Арно работали единой командой, устроив борьбу за водяной мех, забавляясь и демонстрируя качественную сыгранность в приеме и бросках этого снаряда. В этот прекрасный час существовало "мы" против "них".
С каждым из братьев было проще ладить, когда они были поодиночке, понял Вайло позже.
На вторую ночь Оккиш велел устроить костер для беседы. Кроме него самого, никто не представлял, что это такое, но семеро ребят, все не старше пятнадцати, действуя по его подсказкам, выстроили из поленьев пустотелую полусферу шести футов шириной.
- Это для света, а не тепла, - объяснил он им, когда дело было закончено. - Так во время разговора мы точно будем видеть лица друг друга.
Вайло и Арно согласились, что дело это стоящее. Оккиш зажег готовую сферу с церемониальной торжественностью, а затем вручил Вайло фляжку, чтобы пустить ее по кругу.
- Каждому по доброму глотку. - Чем бы это ни было, вкусом оно напоминало древесный лак, и заставило все, что Вайло этой ночью видел, казаться очень отчетливым в центре и расплываться по краям.
Вот в этот-то славный момент Оккиш Бык и рассказал им предание о Пылающей Реке.
- Это было во времена великого Ворского властелина, Вардвира Журавля, тысячу лет назад. Он был военачальником, внушающим страх, и выезжал на битву, надев черный крылатый шлем и держа в руках меч, названный Головорезом. Увидев этот меч, его враги дрожали. Он хотел землю, ему нравился Полу-Бладд, и в Ночь Теней он его взял. Говорят, что Вардвир в битве срубил головы ста тридцати одному кланнику Полу-Бладда до того, как приказал своим летописцам прекратить подсчет. Вардвир рассудил, что враги могут не поверить большему записанному числу. И перестанут его бояться. - Наступила пауза, во время которой взгляд Оккиша путешествовал вокруг костра переговоров, ожидая, пока все присутствующие выразят свое согласие. Вайло решительно кивнул. Сто тридцать один -- подходящее количество.
Удовлетворенный увиденным, Оккиш продолжил. Даже в те юные годы он уже владел искусством рассказчика.
- У нового вождя Бладда, Маннанглера Бладда, не было другого выбора, кроме как повести войска на юг Вардвиру навстречу. "Когда захватили клан, присягнувший Бладду, - сказал он своим людям, - то это напали на Бладд". Вардвир собрал свою рать на поле к югу от Волчьей, и ждал, когда Маннанглер переправится. Маннанглер располагался к югу от Броддика, и прибыл с множеством плотов и судов. Переправа проходила глухой ночью. На реке находилось пять сотен бладдийцев, когда она запылала. Вардвир его поджидал, и приказал пустить по реке нефть. Когда он дал сигнал, его арбалетчики выпустили тысячу стрел, покрытых фосфором. Полыхнул адский огонь. Пламя высотой с башни озарило ночь, и стало светло, как днем. Бладдийцы на реке запылали. Если они бросались в воду, то горели все равно. Некоторые вспыхивали на той стороне, и пеклись в своей броне, пока сражались. Сам Маннанглер в своих глухих металлических доспехах вскипел так, что его разорвало. Бладдийцы, которые еще ждали переправы, слышали жуткие крики своих кланников, и многие пошли в воду, зная, что тоже сгорят, но не в силах стоять рядом и видеть, как умирают их братья. Сотни бладдийцев в ту ночь расстались с жизнью, их оружие и доспехи на них расплавились, а тела рассыпались в прах.
Даже сейчас, сорок пять лет спустя, Вайло помнил тишину, наступившую после рассказа Оккиша. В ней была весомость и значительность. "Многие пошли в воду" - эти слова Вайло особенно бережно хранил в памяти. Они показывали, что значит быть бладдийцем
Или так он тогда считал.
Сейчас в этом рассказе его заинтересовали другие детали. Как Вардвиру удалось захватить Полу-Бладд настолько легко? Границы его земель проходили по Волчьей реке и Одинокой Воде, да и круглый дом Полу-Бладда легкодоступным не считался. И так или иначе, что это за "Ночь теней" такая? Сначала Вайло решил, что Оккиш собирался сказать "стен", но с тех пор он неоднократно слышал разные версии этой истории, и, хотя от рассказа к рассказу некоторые детали менялись, это слово оставалось одним и тем же. Теней.
Вайло вздрогнул.
- Хэмми, - спросил он, - вот зачем тебе понадобилось взять и напомнить мне о Пылающей Реке?
Хэмми знал, что извиниться стоило даже тогда, когда он и сам не представлял своей вины.
- Сожалею, вождь.
Вайло покачал головой.
- То-то же! Бди.
- Да. - Хэмми Фаа весь превратился во внимание. На нем был его новый темно-бордовый плащ, и Вайло видел, что за прошедшие несколько дней тот был подогнан по фигуре. Это Нан Калдайис поработала иглой. У этой женщины была выдающаяся слабость ко всякому, кто принадлежал роду Фаа.
Вспомнив про Нан Калдайис, он тут же захотел ее увидеть, и он отправился вдоль западного вала короткой тропой, которая вела к лестнице. Закат уходил в цвета багрянца, высохшей крови и черноту. С северо-востока наплывали более плотные и внушительные тучи. Старый слежавшийся снег, который лежал вокруг неделями, под ногами казался камнем. Часть крепостной стены рухнула десятки лет назад, и сейчас там была незащищенная брешь, через которую можно было выбраться наружу, на свежий воздух. Вайло задумался, почему он, будучи здесь почти тридцать дней, не отдал приказа обшить ее лесом? Нан занималась ремонтом вещей. А он-то?