ак оставаться в постели с моей прелестной молодой женой.'
Он не мог ошибиться сильнее.
- Нам придется послать людей больше, - сказала она.
- Да, - согласился Корби. - По крайней мере, еще тысячу. Может быть, больше. - Мыслями он уже был не с ней, поняла она. Он думал о Дрее Севрансе, Быке-Молоте, Томе Лоулессе, Лоудроу, Рори Клите и двух сотнях других черноградцев, которые стояли гарнизоном в Ганмиддише. Он ждал своего вождя, желая решить вопросы и встать на путь их защиты.
Ей стало стыдно, потому что она не могла удержаться от мысли: Пожалуйста, пусть это не задержит отъезда Мейса. Ему было бы так легко решить послать первую тысячу на юг, а самому отправиться со второй группой. Можете ее проклясть, но она не думала, что сможет остаться с ним лишний день. Просто отдохнуть, положить голову на подушку и не тревожиться о том, что может принести следующее мгновение. С того дня в Старом лесу она не знала покоя. Всегда было: что еще приготовит Мейс дальше? Знает ли он, что я думаю? Может ли он сказать, как сильно я его презираю?
Рейна расправила плечи и заставила себя уйти от темных мыслей. Если они так сильно ее занимают, то он победил.
- Где мой муж? - спросила она Корби.
Молотобоец распустил бугры огромных мышц выше локтей.
- Как только он проследит, чтоб большой фургон съехал с пастбища, он отбывает. Он его сейчас сопровождает.
Рейна взглянула на дверь. Она слышала голоса снаружи, но не могла ничего разглядеть, кроме большой толкотни кланников на пороге. Она услышала, как спрашивает спокойным голосом:
- Ты знаешь, что в этом фургоне?
Корби покачал своей мятой головой:
- Я лучше пойду, Рейна. Встретишь его у двери.
Восточный ветер стонал по круглому дому, прижимая людские плащи к ногам и задувая факелы. Со своего места, третьей ступени вверх, Рейна могла видеть большой круг прихожей. Она смотрела, как Корби обходил толпу, слышала гул, как что-то тяжелое приближалось.
Вдруг раздался сильный толчок в дверь. Рейне показалось, что она слышала голос Мейса, но она не была в этом уверена. Кланники выкрикивали новости.
- Бладд идет в Ганмиддиш! Дхун отбит!
Сердце Рейны билось глубокими, мощными толчками. Лампу рядом задуло, затем другую. От них тянуло крепким черным дымом угасания. С другой стороны дверного проема проходили переговоры. Она знала, что Мейс сейчас там, его присутствие можно было определить по безмолвию. Люди успокаивались, когда слушали.
Один кланник одобрительно крикнул. Его поддержал другой, и вскоре больше ста человек уже кричали:
- Убей Бладд! Убей Бладд! Убей Бладд!
Мейс обрадовал их. Он, должно быть, заговорил снова, так как шум быстро затих. Группа молотобойцев откололась и направилась через круглый дом с заданием. Корби Миза среди них не было. Рейна подавила желание бежать за ними и узнать, что происходит. Ей было невозможно узнать и невозможно не знать, ее разум метался туда и обратно, как лодка в бурю.
Следующим прошел внутрь Орвин Шенк. Его лицо и уши горели. Когда он пересек прихожую, он увидел ее, но быстро отвел глаза. Как во сне, Рейна начала спускаться с лестницы. Люди расступались перед ней, открывая ей проход к двери. Она была женой вождя, но порой она забывала ценность этого звания. У скарпийцев не было уважения к ней, но здесь была толпа черноградцев, а не скарпийцев. Шагая по пространству, которое они освободили для нее, Рейна почувствовала тепло их тел. Это были большие, мощные мужчины, одетые в черную шерсть и потертую кожу, их тела отягощали молоты и длинные мечи, топоры и перевязи, ножи, ледовые кирки, лопаты.
- Мы по-прежнему выезжаем завтра? - спросила она, ни к кому определенно не обращаясь.
Дюжина ответов: - Да, леди.
Солнечный свет из дверей ослепил ее.
- А мой муж, он по-прежнему едет во главе?
Баллик Красный успокаивающе положил руку ей на локоть. Она не осознавала, что начала раскачиваться.
- Мейс поедет с первой тысячей, как и планировалось, - сказал он ей, грубо картавя. - Второй отряд будет вести Грим Шенк.
Баллик пахнет воском, подумала она бессмысленно. Наверное, использует его для защиты лука от влаги. Она вышла наружу. Какой-то миг она не видела ничего, так велик был контраст между темнотой дымной прихожей и резким солнечным светом полдня. Очертания людей утонули в ярком свете. Военная повозка, по форме похожая на куб, попала в поле зрения. С близкого расстояния она показалась больше, чем ей представлялось, печной дом на двенадцати колесах. Возница выпрягал взмыленных и дрожащих лошадей из хомутов.
- Кто будет отвечать за защиту Градского дома в то время, как они уйдут? - спросила она ближайшего воина.
- Вождь доверил честь Орвину.
Она не узнала голос молодого черноградца, и не обернулась взглянуть на него. Ее мысли были как бусинки, связанные только тончайшей нитью. Пока все хорошо. Орвин Шенк - это самый лучший, самый разумный выбор. Он не будет вмешиваться в ее планы.
Когда она была готова, она перевела взгляд на мужа. Мейс Черный Град стоял рядом с передней осью вагона, разговаривая с двумя мужчинами. Первым был Мансаль Стиго, который никогда далеко не удалялся от Мейса. Мансаль убил вождя Орля таким сильным ударом, что вогнал голову Спини в его грудную клетку. Месяцем позже Мейс пригласил Мансаля и его команду перезимовать в Градском доме. Второй человек стоял к Рейне спиной. У него были широкие плечи молотобойца, но что-то в его позе предупредило ее, что там было что-то еще. Его длинный до пола плащ был узким на спине и странно официальным. Меховой воротник был глубокого, роскошного коричневого цвета; она не могла решить, какое животное на него пошло. В отличие от него подол плаща был в плохом состоянии, весь оборванный и черный от грязи. Когда незнакомец заметил, что внимание Мейса с него переключилось, он обернулся посмотреть, на кого отвлекся Градский Волк.
Рейна Черный Град пристально смотрела ровно обратно. Щеки незнакомца была покрыта насечками и татуировками так, чтобы создавать впечатление глубины. Солнечный свет исчезал в тщательно выверенных впадинах кожи. Это был скарпиец, она увидела это теперь по полоскам черной кожи, вплетенным в косы длиной до плеч, и его меховому воротнику, который был из редкой ласки, известной как норка. Он оценил ее, для этого не было никакого другого слова, оглядел сверху донизу и решил, чего она стоит.
Мейс произнес слово, и все трое двинулись к ней. Три скарпийца. На одну стать. Рейна держала плечи прямыми, а кусочки складывались в ее голове. Фургон. Подол плаща. Лицо Мейса.
- Рейна. - Голос Мейсом жестко контролировался. Под потертой кожей панциря ездовых доспехов его легкие отмеряли воздух порциями. - Я не думаю, что ты встречалась со Станнигом Бидом, клановым ведуном Скарпа и советником его вождя. Он привез нам подарок из своего клана.
Милостивые Боги. Нет. Ветер ножом ударил по главному двору. Зазвенели цепи молотов, сухой снег зазмеился по камням. Все, что было Черным Градом, уносило ветром прочь, и она была дурой, воображая, что сможет одна остановить это. Рейна взглянула на фургон. Срезы бревен из ядовитой сосны сочились соком. Бедная Анвин. Она не предвидела такого будущего. Но боги знали. Вот почему они ушли.
Не найдя что сказать, Рейна кивнула незнакомцу с темным бдительным лицом.
- Рейна. - Он не поклонился; она и не ожидала от него. Также, как не высказал учтивого 'леди'.
- Станниг расколол скарпийский священный камень, - сказал Мейс, повысив голос, так что могли слышать все, собравшиеся на главном дворе. - Сегодня он привез нам нашу половину. Черный Град больше не будет кланом без ведуна или священного камня. Тысячу лет мы делили воинов и клятвы с нашим братским кланом, теперь мы разделим и их камень.
Наступила тишина. Дул ветер. И тогда Мейс Черный Град снова заговорил.
- Станниг останется в нашем доме, пока Каменные Боги не вернутся.
Глава 9. Ворота Краба
Круглый дом Ганмиддиша возвышался над побережьем Волчьей, там, где река меняла направление с запада на юг. Построенный из такого же зеленого базальта, что формировал обрывы и отмели реки, он располагался на возвышенности над серповидным галечным пляжем. Главный купол круглого дома возвышался к востоку и северу, это были добавления позднейшего времени. Главный вход в купол вел через пару высоких двойных дверей, известных как Крабьи Ворота. Вырезанные из мореного дуба и облицованные архаичными каменными пластинами, Крабьи Ворота почитались одним из великих чудес в клановых землях. Как каменные пластины были прикреплены к дереву, откуда они появились, и каких созданий они показывали - было источником удивления и мифов. Марафис как-то видел их близко сам, и это вызвало у него ощущение холодка по спине. Поделенные на части глаза, зазубренные клешни, крылатые рыбы, раздвоенные хвосты, пилообразные клыки, покрытые чешуей птицы, смертоносные шипы, головы кракенов - все было явлено в глубокой резьбе по желтому как кость известняку.
Они были изготовлены для показной парадности, но не обязательно для хорошей защиты. Марафис знал, что ворота были тяжелыми и устойчивыми к огню, но он ожидал, что древние пластины расколются под градом ядер, и двойные ворота, по самой своей природе, были слабее, чем одинарные. Если он правильно запомнил, они состояли из двух больших частей на поверхности каждой створки, которые были достаточно велики, чтобы вместить обхват столетнего дуба. Так что единственно деревянная преграда закрывала вход в Ганмиддиш. Марафис видел это во сне почти каждую ночь.
Впрочем, теперь, глядя вверх по реке на север,где к берегу, где к берегу примыкали войска в одиннадцать тысяч кожаных курток, наемников и стражников, он разглядывал тусклую отделку Крабьих Ворот с расстояния в четверть лиги почти со страхом. Он не верил в Бога священников и рыцарей, храмов и молитвенников, и тысяч туманных правил, но кое во что он верил. Во что точно, было трудно определить, но если кратко, то он называл это силой. Сейчас он говорил с этой силой. Сохрани меня. Защити моих людей.