Это было завораживающее зрелище. И урок. Как сейчас выяснилось, любая мелочь, могущая вызвать неразбериху в Компании Вепря, была отлично отработана.
Сейчас, конечно, Марафис сам не мог отдать похожий приказ. В его команде из трех с половиной сотен человек, он считал, по меньшей мере несколько свалится с лошадей, пытаясь правильно водрузить девятифунтовый птичий шлем с забралом на голову. Даже если бы он надел в этот момент свой собственный шлем, это выглядело бы так, что Глазастый выполнял приказы Белого Вепря. Проклятье, но это все-таки надо сделать. С такого расстояния выстрел из круглого дома нарушил бы необходимую сплоченность строя, но никто не мог сказать, как далеко могли достать выстрелы с вершины башни.
Кланники наблюдали. Марафис мог ощущать их внимание пустотой своего мертвого глаза. Изогнутые стены круглого дома выглядели сплошными как камень, но вглядевшись пристальнее, можно было заметить грубые щели для стрелков, амбразуры, убийственные проемы над дверью. Дым, поднимавшийся из вентиляционных отверстий, не очагов, создавал впечатление, что дымится весь дом. Речная вода плескалась об пустой берег, и Марафис заметил борозды от лодок, втащенных выше на холм в круглый дом, для лучшей сохранности.
Этот дом был захвачен за полгода дважды. Сначала Бладдом, а затем Черным Градом. Этого было нелегко добиться. Он так и выглядел - со своими неприступными каменными стенами и удобной для защиты позицией около реки - но это был краб, и однажды его панцирь был сломан, ведь внутри было нежное мясо.
Когда колонна ускорилась до настоящего боевого марша, Марафис надел птичий шлем. Это было как если бы надеть на голову свинцовый гроб. Снежные хлопья находили путь внутрь, и Марафис чувствовал их ледяные укусы на щеках. Как только крепление на затылке было затянуто, движения головы стали жестко ограничены, и ему пришлось поворачиваться всем корпусом, чтобы проверить возглавленную колонну. Хорошо, большинство шлемов на месте.
Та-дам. Та-дам. Та-дам. Барабаны гремели, и ряды продвигались, расходясь веером, как позволяла позиция. Защищенные двенадцатью рядами всадников и пеших воинов, лучники и арбалетчики в глубине готовили свое оружие. Именно Эндрю Пэриш дал Марафису правило "одного из семи": "Каждая компания, без разницы, какой величины и с какими целями, нуждается в выделении одного человека из семи в стрелки. Бароны будут бороться с этим - не обращай на них внимания. Радиус действия оружия может не впечатлять, - слишком скромно, без славы, небольшая вероятность нарядиться в красивую и дорогую броню, - но добрый лучник на поле боя стоит, как его вес золотом."
Это был неожиданный совет, пришедший от первого мастера по схваткам, чьим коньком были меч и копье, но вот таким и был Пэриш: жестким, практичным, многогранным.
До тех пор, пока ты веришь в Бога. Со своего места во главе восточного фланга Марафис не мог видеть Эндрю Пэриша в задних рядах. Мастер ручного оружия был верхом, выстраивая тылы и внимательно наблюдая за двумя сотнями наемников, находившимися прямо за ним, и за войском лорда Соляных Копей. Марафис полагал, это было приличной нагрузкой. Верхи и низы. Пэриш мог справиться с ними всеми.
Неожиданно справа от Марафиса раздался крик. Проклиная свой птичий шлем, он резко качнулся в седле, выискивая источник шума. Собрат-стражник, один из его собственных людей, повалился на шею своей лошади, безупречно направленная стрела вонзилась глубоко в полоску незащищенного тела вокруг шеи, где его птичий шлем встречался со спинной броней. Должен бы иметь кольчужный воротник, подумал Марафис зло. Правитель, должно быть, зажал наличные.
- Спокойнее, - рявкнул Марафис в колонну. - Размыкайте ряды при опасности. - Бедному парню со стрелой в затылке осталось лечь здесь и умереть.
Когда он повернулся лицом вперед, то взглянул на башню. Кто-то в ее черных гранитных стенах знал, как стрелять.
Когда ветер усилился, снег понесло на бок его коня. Прихотливые шелковые вымпелы заплескались на своих шестах, и даже любители плащей раздулись колокольчиками.
- Белый Вепрь приказывает атаковать, - пришел сигнал из центра. - Выдвигаемся по его приказу.
Марафису это ничуть не понравилось, но если уж отдал человеку центр, то нет иного выбора, кроме как позволить ему и вести сражение. Когда неохотный кивок согласия передавался обратно по ряду, Марафис изучал небо. Сейчас должен был наступить полдень, и по ходу дел светлее уже не станет. Теперь уже неподходящее время выяснять, почему он здесь, тем не менее он, казалось, помочь себе не мог. Что нужно Иссу в клановых землях? Едва ли создавалось ощущение, что Спир Ванис претендует на здешнюю землю. По правде говоря, пограничные кланы снабжаются хорошо и богаты, но если Спир Ванис захватит Ганмиддиш, он стал бы собакой на сене. Вокруг было множество грозных кланников, даже если не брать во внимание людей из озерного Иль Глэйва. Все они ближе к Крабьим Воротам, и снабжались бы лучше.
И к чему тогда достославный поход? Одиннадцать тысяч людей, погнавшихся за трофеями? Марафис не считал, что ответ был единственным. Он не объяснял полностью, почему здесь были бароны. Да, им нравился домашний скот и добытые мечи, так же, как и всем, но они также использовали этот поход как возможность прославиться. Возвращение в Спир Ванис в сиянии победы подняло бы статус барона среди равных. Для таких честолюбивых баронов, как Гаррик Хьюс, Алистер Сперлинг и Трантер Ленникс, внучатый племянник старого Правителя Борхиса Хорго, это было подходящее поле игр. Со своей стороны Марафис знал, что сам он сегодня был вне игры - из-за поддержки его претензий на пост правителя - но какую выгоду стремился получить Исс, было тайной. Может быть, он надеялся, что все его соперники погибнут.
Эта мысль заставила Марафиса криво улыбнуться. Еще раз взглянув на башню, он решил малость ухватить от командирства Белого Вепря.
- Трубите в рога!
Тат Макелрой передал приказ, и почти сразу послышались первые звуки труб. Битва за Крабьи Ворота началась.
Нельзя было услышать рога и остаться спокойным. Марафис чувствовал это. Его люди чувствовали это, и сжимались в линию. Гаррик Хьюс не был дураком и знал лучше, как использовать момент.
- Атака! - закричал он. - К воротам!
Атака понеслась вперед сокрушительной волной. Шум оглушал, цвета расплывались, опасность потери самообладания была настоящей. Воздух и снег ворвались в смотровую щель Марафиса, а его доспехи скрипели и терлись, сбривая кожу затылка. Он не мог больше рисковать, оглядываясь на башню, но сигнал был отдан. Сейчас это было в руках темных плащей.
Когда атака продвинулось вперед, ряд разошелся, открыв пространство внутри для работы заряжающих и лучников. Скорпионы в клановые земли были перенесены по частям, и собраны в лагере; как только они были установлены и заряжены, они были готовы к действию.
Та-дам. Та-дам. Та-дам. Били барабаны, и завывали рога, когда на восточный фланг дождем обрушилась стена стрел.
Марафис находился впереди. Круглый дом Ганмиддиша и прилегающие уродливые строения были все так же безлюдны. С приближением атаки вероятность выглядеть по-дурацки увеличилась. Армия из города в полноценной атаке была устрашающим зрелищем, но если кланники не вступят в бой, атака разобьется об стены, и придется перейти к осаде. Никто из нападающих этого не хотел.
Чем темные плащи занимаются так долго? Теперь Марафис отчетливо видел древний камень на Крабьих Воротах, замечал быстрые тени от движения за стрелковыми щелями и амбразурами. Часть восточного фланга рассыпалась по речному мелководью - легкие мишени для лучников из башни. Один человек упал. Затем другой; его нога застряла в стремени, когда он соскальзывал с коня. Испуганная лошадь брыкалась и вставала на дыбы, стараясь стряхнуть и освободиться от тела. Инерция падения стянула седло в низ конского крупа, и ремни упряжи на животе теперь зажали жеребцу мошонку. Бедная скотина, мелькнуло у Марафиса, и после крикнул:
- Или убейте его, или перережьте упряжь.
Справа от птичьего шлема просвистела стрела, задев кожаный ремень конских доспехов на крупе, когда продолжила свой полет. Мгновением позже вторая прожужжала прямо за левым ухом. У него ушел миг, чтобы понять, что появились они со стороны Крабьих Ворот. Круглый дом открыл огонь.
Позади него первая волна встречных стрел была выпущена против круглого дома. Тук, тук, тук, тук: сотни раз в зазвеневшем ухе Марафиса. Когда стрелы попадали в базальт, они просто останавливались и падали на землю. Это не было ободряющим зрелищем. Сначала стрелы, затем всадники.
Безумие. Хьюс по-прежнему продолжал атаковать. Они были менее чем в двух сотнях ярдов сейчас. Неужели Хьюс так мало подумал о постройках кланников, что решил, будто лошади смогут снести их стены?
Внезапно раздался крик из глубины Компании Вепря. За вторым рядом плащ одного из кожаных курток был объят пламенем. Огненные стрелы, и едва Марафис понял причину, небо потемнело от дыма, когда град пылающих снарядов был выпущен из круглого дома. Отбив одну прочь плоской стороной меча, Марафис заметил, что в Компании Вепря началась паника. Кожаные куртки начали срывать свои изысканные белые накидки и уводить коней из центра, где была наибольшая плотность падающих стрел. Хьюс вертелся в седле, чтобы успокоить их, но ему удалось только увеличить панику. Люди, испугавшиеся огня, становились слабой толпой. Когда шеренга дошла до склона, атака замедлилась. Кони устали. Нервы измотаны. Было трудно смотреть на пустые стены Ганмиддиша и не лишиться мужества. Хьюс рассчитывал на известный обычай кланников, что гордость требует сражаться, а не прятаться.
Но не Марафис Глазастый. В то время как они взобрались на подножие холма, и первое каменное ядро было выпущено скорпионом, из рядов прилетел крик:
- На башне огонь! Огонь!
Каменное ядро врезалось в вершину холма, вырыв воронку в склоне и выбросив вверх град снега и грязи. Лошади в ряду шарахнулись, какие-то остановились. Собственный жеребец Марафиса затряс головой, но сохранил темп.