Робби не собирался губить Скиннера и его людей, упрямо повторял про себя Брим. Он просто хотел гарантировать, что Скиннер не опередит его в походе на дом Дхуна, поэтому он обманул Скиннера, чтоб тот вместо Дхуна атаковал Визи.
После переправы у Колодезя Брим потратил еще один день, направляясь на юг, когда ему следовало повернуть на запад. Местность к югу от Быстрой была заброшенной и необитаемой, и это были места, потерянные для кланов. Вековечные леса с умершими и умирающими деревьями создавали непроходимые чащи, известные как Руинвуд. Держись тропы -- относительно Руинвуда именно эта клановая премудрость являлась главной. Брим старался ей следовать, но иногда искушение исследовать давно заброшенные строения, слегка просвечивающие сквозь деревья, было слишком велико. Любопытство не сгубило его, но когда его правую штанину разорвало терном, а сам он провалился по колено в водосточную канаву, заполненную древесной смолой, и набрал лосиных клещей столько, что его нож был занят всю ночь, он растерялся. Он частенько видел оленей и иногда медведей. Однажды Габби испугался, и Брим не мог понять, почему, пока не увидел в грязи свежие следы камышового кота. Судя по отпечаткам, это был крупный самец. И он был близко, раз Габби его увидел или почуял.
"Создай побольше шума." Брим не мог вспомнить, кто снабдил его столь специфически ценной информацией, но она показалась ему надежной, и он начал то ли выкрикивать, то ли петь девиз Дхуна, в то же время постукивая рукоятью меча по превосходной оловянной фляге Гая Морлока.
Вскоре после этого Брим решил направиться на запад. Время подошло. Брим Кормак причитался Молочному Камню.
Он просчитался и слишком сильно отклонился к югу, так что теперь ему нужно было пересекать Молочную. Бедный Габби, три реки, и ему пришлось пересечь все. Переправы через реки, медведи и камышовые коты -- это, вероятно, было не слишком плохо для коня.
К счастью, Молочная была спокойна. Весенняя оттепель не влияла на нее так сильно, как на другие реки. Ее воды побелели, но поднялись невысоко. Легенда гласила, это оттого, что Молочная бежала через ущелье, где суллы когда-то добывали в руднике молочный камень. Ни один ныне живущий кланник не знал, было это правдой или нет, так как никто не мог пробраться в чащи Руинвуда, через которые протекала Молочная река. "Почему кто-нибудь не поднимется вверх на шестах?" - спросил однажды Брим Гая Морлока. Гай брезгливо поморщился невежеству Брима. "Ты пробовал когда-нибудь идти против течения на шестах? Ты же вымокнешь!"
Брим выбросил из головы воспоминание об отталкивающем смехе Гая. В то время как он стоял и раздумывал на речном берегу, над Молочным домом поднялась полная луна. Это было безумно красивое зрелище -- жемчужный купол круглого дома под красной луной. Брим щелкнул коню языком: "Да ладно, Габби, давай посмотрим, сможем ли мы разбудить кого-то из Молочного, и получить для тебя сена."
Бриму было удивительно самому, что он смог прибыть к воротам Молочного, не требуя охраны. Тем не менее, как только он постучал по покрытому перламутровыми раковинами дереву, дверь распахнулась, и он понял, что не претендующий на охрану и не охраняемый -- это разные понятия. Большой и грубый кланник Молочного с седыми коротко остриженными волосами и с татуировками поднял свои голые мускулистые руки, приветствуя Брима:
- Ты родственник Робби?
Брим кивнул, удивленный и тем, что его знают, и тем, что его ждут. Воин Молочного держал ярко горящий керосиновый факел, и Брим был поражен тем, как человек позволяет пламени находиться так близко к его коже.
Взглянув через плечо Брима, он кивнул:
- Я вижу, ты привел одного из наших коней обратно. Оставь его там. Я пришлю конюха.
Ну конечно, Габби был конем Гая Морлока, а Гай из Молочного. Или был из Молочного.
- Давай проходи, - сказал воин, мотнув подбородком внутрь круглого дома. - Ночью ты никого не увидишь. Я принесу тебе поесть, что осталось, и найду постель.
Брим прошел за мужчиной внутрь. Чтобы осветить небольшую прихожую в форме рога, много света не требовалось, хватало нескольких прикрытых свечей, свисающих со стен на цепях. Молочный камень был удивительной вещью. Днем, казалось, он запасает свет, а ночью -- отдает обратно. У Брима было мало времени, чтобы задавать вопросы, потому что воин уже исчез за углом, и Брим знал, что если не будет следовать за ним вплотную, то потеряется. Первый этаж Молочного дома был построен как лабиринт, чтобы запутать врагов, а для неопытного глаза каждый поворот и каждый коридор выглядели одинаково. Он бывал здесь раньше, в ту ночь, когда его брат вел переговоры о помощи людьми с Враэной Молочный Камень, вождем Молочного, но это все еще выглядело новым для него. Где-то на этом этаже, он знал, должны быть залы и комнаты, но все, что он пока видел, это бесконечные коридоры и единственная белая дверь.
Воин провел его через круглый дом и затем наружу с другой стороны к кухонным помещениям, которые были пристроены к внешней стене. Полдюжины длинных дубовых столов стояли бок о бок с дощатыми скамейками, бегущими между ними. Около трети из них были заняты молочанами, мужчинами, женщинами и детьми, которые ужинали, кидали кости, пили пиво, начищали доспехи, точили ножи и шили одежду. Матери заплетали детям волосы, разговаривая со ртами, полными шпилек, с другими матерями. Кто-то уговаривал ребенка съесть ложку комковатой овсяной каши. Несколько кухонных работниц красиво сидели, полируя ногти кусочками войлока и хлопая звездочки засахаренного аниса слегка подкрашенными губами. Все оставили свои дела, чтобы обернуться и взглянуть на Брима.
- Ради Ионы! С братом Робби все в порядке. Вы всё увидели, теперь можете вернуться к ... своим, - сопровождающему Брима воину не хватило слов, и он объединил всех жестом своей большой мускулистой руки, - повседнюшкам.
Стол, за которым сидели воины Молочного, взорвался хохотом.
- Повседнюшкам, Пол? - откинулся какой-то крупный, седоватый воин-топорщик, - эт-то для меня что-то новенькое. - Смех стал еще громче, и теперь к нему присоединились и женщины с детьми.
Пол посмотрел назад; он не казался особенно раздосадованным.
- Давай, парень, - сказал он Бриму. - Ужинай. Усаживайся туда, а я посмотрю, что может предложить кухарка.
Брим так именно и сделал, пройдя мимо стола с девушками-горничными к месту сзади, указанному Полом. Щеки его запылали, и он почувствовал себя несколько ошеломленным всей этой развернувшейся перед ним жизнью. Долгое время прошло с тех пор, как он был последний раз в обеденном зале кухни, и присутствие женщин опьянило его. Одна из горничных, круглолицая девушка с волосами как вороново крыло, выбросила руку и ткнула его в ногу, когда он проходил мимо. Последовал высокий, красивый смех. Брим решил, что она, должно быть, сделала это на спор.
Брим нашел себе место и сел. Когда он оглянулся на горничных, то обнаружил, что все они уставились на него. С легкими смешками очаровательного смущения они отвели глаза.
- Вот так. - Пол поставил перед Бримом деревянный поднос. - Ночью жарят. Нам повезло.
Тушеный редис, жареный хлеб и кролик, зажаренный в сухарях, наполняли две миски "с горкой". Пол взял себе ту, что побольше, и начал есть. Брим, внезапно поняв, насколько он был голоден, и как мало он ел эти последние семь дней, сделал то же самое. Еда была правильная, простая и горячая. Разбавленное пиво помогло с ней справиться.
Когда Брим обсасывал последние кроличьи косточки, от группы за дальним столом отделился молочанин и подошел к ним. Это был главный воин, правая рука Враэны Молочный Камень; Брим признал его по ночи в Дымчатом Чертоге. Брим отложил кость и встал, чтобы приветствовать его. Такому человеку следует выказать подобающее уважение.
- А теперь садись, - спокойно сказал воин. Он был среднего роста и средних лет, и он был могуч в груди и становился более рыхлым к поясу. Склянка, содержащая его меру молочного камня, перемешанную с водой, свисала с шеи на навощенном шнурке. - Я Харальд Маул, и от имени моего вождя я приветствую тебя, Брим Кормак, сын Мэба, в этом клане.
Бриму перехватило горло, он сам точно не знал, почему. Перед ним стоял главный воин Молочного клана, и он не хотел совершить ошибку. Чуть кашлянув, он ответил:
- Я благодарю тебя, Харальд Маул. Молочный является кланом, который ведут мечи, и я рад, что пришел.
Харальд кивнул, угрюмый, но удовлетворенный, затем несколько официально повернулся и ушел.
- Пойдем, - сказал Пол, вставая. - Давай подыщем тебе постель на ночь. - Брима повели обратно под купол круглого дома. Горничные притихли, когда он уходил. После подъема по узким лестничным пролетам и ходьбы по круговой галерее, с которой открывался вид на зал ниже, Пол остановился и мотнул головой в сторону простой белой двери. - Вождь ожидает тебя на рассвете, - сказал он на прощание.
Мгновение Брим просто стоял и смотрел на дверь. Древесина была тонковолокнистой березой, покрытой известковой побелкой. Вытяжное кольцо, изготовленное из матового железа, было прикреплено к дереву пластиной в виде лисьей головы. Белый лис Молочного Камня. Потянув кольцо назад, он открыл крошечную спальню в форме крыла ветряной мельницы, с деревянной кроватью-ящиком, покрытой тонким матрасом и двумя козлиными шкурами. Единственная прикрытая свеча горела у стены, остальными предметами в комнате были кувшин с водой и кожаное ведро. Брим вошел и закрыл дверь. Когда он сел на кровать, то решил, что ощущение удовольствия от одиночества -- это недостаток характера.
Поплевав на пальцы, он протянул руку к свече. А потом погасил свет. Он подумал, что лучше всего было попытаться уснуть, но его слова Харальду Маулу тревожили его, и он надеялся, что не произнес лжи. Я рад, что пришел. Но Брим не был уверен в том, что он чувствовал. Прибывая сюда, он ожидал ... меньшего. Он не ожидал увидеть такой живой, дышащий жизнью клан. Когда он зимой проживал здесь какое-то время, это происходило в Башне на Молочной, в лиге к востоку. Благоустроенная в качестве импровизированной казармы, полуразрушенная башня была далека от сердечности и отзывчивости Молочного дома. А Враэна Молочный Камень проницательно ограничила доступ дхуни