- Уокер вытащил тебя из воды. Казалось, ты ушла насовсем, и мы подумали... Я подумал... - Чед смотрел вниз. Слезы выступили из его глаз, и он вытер их рукавом рубашки. - Меня нужно было повесить на лодке, Эфф -- я не смог пойти и схватить тебя из-за этого. - Перекатившись набок, он поднес ноги через все расстояние к ее лицу так, что она могла видеть цепи на его щиколотках. - Я хороший пловец. Я мог сделать это.
Она ему верила.
- Так или иначе. Никто не знает, где ты была. Уокер был в воде, ныряя и поднимаясь. Его отец говорил ему продержаться еще, пока он думает. Лицо его побелело и покрылось гусиной кожей, он показал на место в воде и сказал, Она там внизу. Ты бы видела, как Уокер нырнул, как выдра за рыбиной. Он был на глубине долгое время, Эфф. Мы с его отцом начали уже бояться. Его отец перевернул лодку и держал ее на месте в то время, когда я влезал. Затем он забрался сам. И только потом, когда мы оба сидели устойчиво, вместе с тобой на поверхность всплыл Уокер.
Чед хотел рассказать ей, как она выглядела, но она остановила его; она не хотела это знать. Понимая, что вскоре ей потребуется в туалет, она попросила его помочь ей встать на ноги. Он галантно присел рядом с ней и обхватил толстой рукой ее за талию. Когда она поднялась, волна головокружения охватила ее. Одна рука протянулась к Чеду, который принял ее уверенно, как скала. Другая пошла вверх к амулету.
Но амулета там не было.
Щука его забрала.
Глава 21. Один с оружием во тьме
Приятели Траггиса Крота поджидали их, когда они возвращались после полуночной охоты. День клонился к вечеру, и свет был насыщенно-золотым. Благодаря незначительным изменениям смены времен года, солнце стояло на западе идеально на одной линии со Рвом. Красное сияние лилось вдоль трещины, отбрасывая тени, которым не было конца.
Адди Ган и Райф смертельно устали. Оба они допоздна оставались на ночную охоту на оленей, а затем поднялись до рассвета, чтобы попытаться еще раз. Мертворожденный, в свою очередь, заснул на закате и спал до завтрака, когда запах зажаренного Адди козьего сердца, наконец, его не поднял. Он был оживлен весь день, хотя был тем, кто тащил большую часть добычи. Матерая лань колебалась, как ярмо, на его плечах. Импровизированная волокуша, сделанная из связанных ивовых шестов, на которой лежала шкура болотного кота, различные куски его мяса и частично разделанного олененка, тянулась за ним на поводке, привязанном к его поясу. Адди нес разделанную козу и ее шкуру в охотничьей сумке, перекинутой через плечо, и Райф тащил мешок с перемешанными ребрами, хребтами, тазовыми и бедренными костями, которые могли быть сварены и отскоблены от мяса, костного мозга и жира. Все трое пахли кровью, но Райф обнаружил, что его перестал раздражать этот запах. Он напомнил ему о долгих охотах с отцом и Дреем.
- Наконец-то он отправил посыльных, - это было все, что сказал Мертворожденный, когда они добрались до восточного уступа.
Двое Увечных, ожидавших их на уступе, были вооружены толстыми копьями из почерневшего закаленного железа. На одном был плащ с пластинками брони; полукружия вареной и лежащей складками кожи скреплялись металлическими кольцами размером с монету, что должно было весить не менее двадцати фунтов. Другой надел кольчугу, которая заржавела вокруг подмышек, и шерстяной килт поверх шерстяных штанов. Оба человека казались целыми, но Райф прекрасно знал, что это заблуждение. Всем во Рву чего-нибудь не доставало, и опыт научил его, что изъяны, которые не бросались в глаза, подчас были худшего разбора.
Какое-то чутье, возможно, опасения или простая привычка, заставило Райфа протянуть руку, чтобы почувствовать воздух. Встречный ветер был слабым, с севера. Восходящие потоки, поднимаясь изо Рва, были порывистыми и лишенными силы.
Сбросив мешок с костями и позволив ему упасть на зеленый гранит уступа, он сказал Адди и Мертворожденному:
- Берите мясо. Идите вперед.
Маленький горец покачал головой и собрался сказать Райфу прямо, что он думает об этом плане, когда Мертворожденный также мотнул головой. Одиночное сухое движение заставило Адди Гана молчать.
- Давай, - сказал Мертворожденный, как-то умудрившись хлопнуть Адди по плечу, в то же время по-прежнему удерживая на весу лань. - Будь уверен, наши Братья Рва получат мясо.
Адди колебался. Он знал, как важно, чтобы мясо было, а также знал, что Увечным нужно было увидеть своими глазами, кто его принес. Наконец, он спросил Райфа шепотом:
- Все будет в порядке, парень?
Райф пристально смотрел на человека в плаще с защитными пластинами, когда ответил:
- Я буду в порядке. Если хочешь сделать мне приятное, найди стрелы. Пару дюжин с оперением.
Горец кивнул.
- Если не вернешься к полуночи, мы придем искать. - Присев на колено, он поднял мешок Райфа. С того все еще капала кровь.
Когда Адди и Мертворожденный зашагали вперед, Райф позволил правой руке опуститься на перекрестье заимствованного меча. Это была мелочь, но она переключила внимание людей Крота от Адди и Мертворожденного на него самого.
- Ты пойдешь с нами, чтобы увидеться с вождем, - сказал человек, одетый в плащ с броней. Теперь, когда он говорил, Райф увидел, что у него отсутствовали передние зубы. Когда Райф отказался двигаться, тот вытащил копье.
- Иди давай.
Он думал, что они поведут к пещере Траггиса Крота, но вместо этого его привели к верхним скалам. Древние раскрошенные ступени, выбитые глубоко в камне, вели через город вверх и наружу, к господствующим скалам, где Увечные держали сторожевые пункты. Скалы нависали над городом, как осиные гнезда, окруженные стенами и конусообразные, соединенные друг с другом рядом переходов-трапов, известных как Облачная Тропа. Райф не бывал здесь раньше, он увидел, что скалы были старше и мягче, чем камень уступа, находившегося ниже. Птицы свили и покинули гнезда в выбоинах скал, а карликовые сосны выросли и умерли, оставив после смерти мощи, дребезжащие на ветру.
Оба мужчины хорошо освоили Облачную Тропу, и справлялись с деревянно-веревочными переходами с легкостью. Райф попытался не смотреть вниз, все равно глянул, и начал раскачиваться.
- Мы доставили паука-прядильщика, - беззлобно прокомментировал мужчина в плаще. Ни он, ни человек в кольчуге не протянули руки, чтобы помочь.
Райф вцепился в веревочные перила. Две веревки, висящие на уровне пояса, и деревянная доска шириной в фут -- это было все, что отделяло его от падения на главный уступ, лежавший ниже на девяносто футов. Ветер раскачивал веревки, и вес трех мужчин на настиле заставлял дерево скрипеть и прогибаться. Было бы легко убить его здесь. Все, что для этого потребовалось бы-- это почти бессильное движение руки. Райф попытался успокоиться, но мир вокруг него опрокидывался, а он не мог понять, что сделать со своим телом, чтобы противостоять этому.
- Шагай.
Это был одновременно приказ и совет. Он держался за веревку слишком долго, и начал опираться на нее, на разреженный воздух. Моргнув, как будто это могло хоть как-то помочь, Райф перенес вес на другую ногу и оторвал руку от веревки. Головокружительная тошнота заполнила его голову. Это ощущалось так, словно его головной мозг отделился от спинного и вращался в черепе, как волчок. Он пьяно сделал шаг вперед. Вращение усилилось. На взгляд сверху город на краю пропасти был похож на кусок коряги, пронизанный червоточинами. После мыслей об этой ерунде он сделал еще один шаг, затем еще один. Шагая.
Еще два перехода, короткий туннель и подъемный мост были пройдены, прежде чем они достигли западного гнезда. Райф разработал технику, которую он назвал "глядя на выбившийся волосок, свисающий перед моим глазом". Зная название, можно было понять, как это работало. В какой-то момент во время второго прохода он понял, что Траггис Крот был наверху. Даже понимание того, что атаман намеренно взял его врасплох, чтобы дать ему почувствовать слабость в коленях, оказалось до странности бесполезным. Это не делало проход по трапам сколько-нибудь легче.
Солнце садилось к тому времени, когда двое мужчин доставили его к груде стоящих скал. Здесь Увечные устроили западный сторожевой пункт, и стоял, ожидая, Траггис Крот. Ветер и ледники раскроили груду, отколов кусок, который торчал из скальной стены, как большой палец. Верх его был плоским и немного наклонен ко Рву. Скалу тонким пушком сахара покрывал лишайник.
Когда двое мужчин ушли, они вытащили веревки ворота, убирая подъемный мост, и оставили Райфа с Траггисом Кротом одних в западне на скалах.
Властитель города на краю бездны стоял, повернувшись спиной к Райфу, глядя через свои владения на юг, на клановые земли. Одет в длинный -- в пол -- плащ из конских шкур, окаймленный черными лебедиными перьями, так, что ниже шеи его тело было скрыто от глаз. Костер, обложенный кирпичами, горел почти в центре груды скал, и атаман, должно быть, недавно им занимался, потому что палка рядом с его ногами испускала шелковистую ниточку дыма.
- Наступает ночь, - сказал он в знак приветствия, не оглянувшись.
Солнце, не выстраиваясь больше в одну линию со Рвом, опустилось за землей каньонов, рассылая угасающие лучи красного света. Райф взглянул вниз и увидел, что орлийский плащ отразил цвет идеально, оглянулся назад и увидел, что солнце уже зашло.
- Прямо сейчас под нами Мертворожденный представляет болотного кота Братьям Рва, утверждая, что он сбил его броском копья. - Траггис Крот обернулся и пригвоздил Райфа взглядом. - Он лжет?
В то время как атаман двигался, Райф боролся с желанием сделать шаг назад. Ни один когда-либо встреченный им в жизни человек не двигался так нечеловечески быстро, как Траггис Крот. Деревянный нос вождя был закреплен на месте над отверстием для воздуха, и при первой сумеречной росе его дыхание казалось белой дымкой.
Райф сказал:
- Удар, который свалил кота наземь, был Мертворожденного.
- Свалить и убить не одно и то же, - ответил Траггис Крот, стегнув своим резким голосом жителя Транс-Вора как кнутом. - Доверие к нему иссякло.