- Завтра, - ответил он, разбивая раствор на квадраты, и затем его разглаживая. - Хотя уйдет неделя, прежде чем окончательно схватится, и мы сможем заняться новой палатой.
Рейна пристально посмотрела на него, затем на пролом, и задавать вопрос: Какой палатой? - смысла не имело. Теперь, когда она была ближе, она видела, что пролом обрамлен аркой строительных лесов, местами расширяющейся и опирающейся на другие части каркаса. Кайма гранитных полированных плит обрамляла этот новый проход, и когда она посмотрела на рабочего, тот смазал следующую плиту и поставил ее на место. Когда это случилось? Пять дней назад она выходила сюда и видела только дыру. Неужели она смотрела так плохо? Оставив человека заниматься своим делом, Рейна пошла искать Длинноголового.
Потребовалось время, чтобы найти главного хранителя, поскольку он выполнял одну из наиболее мрачных задач своей службы: изгнание летучих мышей. Теперь, когда лошади были размещены в коровниках, следовало очистить высокие чердаки от летучих мышей. На первый взгляд, коровы не обращали внимания на крылатых грызунов, порхающих кругом по ночам, или, по крайней мере, привыкали к ним, в то время как лошади начинали метаться и брыкаться, когда какой-нибудь маленький демон пищал рядом. Рейна подошла к лошадям, и обнаружила, что ей на удивление не хотелось карабкаться по высокой лестнице на сеновал.
- Леди, он поднялся наверх час назад, - услужливо сказал один из грумов. - Слышите запах дыма?
Рейна с сомнением кивнула. Сегодня ей было трудно понимать то, что люди ей говорили.
- Это для летучих мышей, - добавил грум, показывая, что он был смышленым парнишкой, способным понять выражение лица у жены вождя. - Они от него засыпают.
Рейна повернулась и улыбнулась ему. Он был одним из Лайсов, кузен убитого Бенрона, и можно было разглядеть семейное сходство в контурах его скул и широко расставленных глазах. - А разве это не так?
- Да, леди. - согласился он. - Несомненно, так.
Удовольствие от этого небольшого обмена оставалось с ней, когда она поднималась по лестнице и выбиралась на сеновал. Здесь был теплый воздух, и от него першило в горле так же, как и в зерносушилке. От двух латунных жаровен струйками тянулся вверх сизый дым. Длинноголовый на корточках сидел среди тюков, вытаскивая из сена одурманенных мышей. Отработанным поворотом запястий он ломал им шеи и сбрасывал их в стальную бадью. Когда Рейна шла к нему, мышь свалилась прямо перед ней, упав ей на ногу. Ее кожистые крылья еще подрагивали, в то время как крошечные красные глазки уже закатились. Мордочка походила на поросячью, заметила Рейна, обойдя ее кругом, а уши размером и формой были как устрицы.
- Это не вредно - дышать дымом? - спросила она Длинноголового.
Длинноголовый повернулся к ней лицом, и Рейна второй раз за день поняла, что ей не стоило вдыхать этот воздух. На главном хранителе была черная войлочная маска. Он покачал головой, швырнул в ведро еще одну летучую мышь, нащупал что-то в ближайшем сенном тюке и бросил это ей.
Это была маска, точно такая же, как у него, и она натянула ее на нос и рот и туго завязала.
- Паслен. Он заставит тебя спать, - объяснил хранитель, войлок приглушал его голос.
Рейна подошла и опустилась рядом с ним на колени, пытаясь не замечать в ведре дохлых мышей.
- Они пойдут скарпийцам, - равнодушно сказал хранитель. - Они едят их.
Через ткань платья сено кололо ей колени.
- Правда, что они хотели забрать лошадей?
Длинноголовый кивнул. Черная маска делала его длинное бледное лицо еще бледнее и длиннее. Под ногтями больших пальцев подсыхала мышиная кровь.
- Они приходили ко мне, смотрели, не отменю ли я погребение. Говорили, что это пустая трата превосходного мяса.
Когда градский камень взорвался, погибла дюжина лошадей, и еще пять пришлось прирезать из-за ранений. Рейна устроила им погребение. До нее доходили слухи, что скарпийцы хотели забрать их туши, но она им не поверила. Одно дело - забить лошадей, выращенных на мясо, но есть верховых -- для Черного Града шло вразрез со всеми обычаями. Теперь она была довольна, что все туши телегами отвезли в Клин - зная прошлое Скарпа, она не положилась бы, что они не разроют могилы.
Еще одна мышь свалилась со стропил над головой, когда Рейна наклонилась к хранителю.
- Что происходит с восточной стеной? Я полагала, ее уже укрепили. - Ее голос, искаженный маской, проглатывал свистящие звуки.
Прежде чем ответить, Длинноголовый оглянулся, проверяя обширное задымленное пространство под крышей.
- Десять дней назад Бид остановил работу. Сказал, что нет смысла заделывать пролом, в то время как он собирается строить молельню и пристройку для размещения скарпийцев снаружи восточного зала.
Рейна стянула маску и втянула отравленный воздух.
- Он ведун. У него нет прав руководить работами в этом доме. - Тебе стоило сказать ему прямо, куда засунуть его проекты.
Длинноголовый, защищаясь, поднял руку с распухшими суставами.
- Он сказал, что что обсудил это перед отъездом с Мейсом Черным Градом. Говорит, что вождь дал добро.
Почувствовав, что голову начинает обносить, Рейна сдвинула маску на место.
- Почему ты не пришел ко мне?
Главный хранитель втянул в себя воздух и затем дал ему выйти.
- Он сказал не тревожить тебя этим, что ты и так достаточно нагружена делами... - Длинноголовый помедлил, не желая продолжать рассказ. Он сильно нахмурился, и его прорвало.
- Говорил, что ты можешь начать поднимать шум и лезть куда не надо.
Рейна откинулась назад, позволив ляжкам утонуть в сене. Однажды Дагро рассказал ей о временах, когда Иль-Глэйв осадил Баннен. Горожане поставили палатки в прямой видимости круглого дома Баннена, а затем десять дней обустраивались, проводя турниры и устраивая редкие ленивые приступы. Все это время их копатели вели подземный ход под круглый дом. Одна из палаток скрывала его начало, и когда горожане были готовы, они устроили в проходе взрыв и обрушили западную стену Баннена. Это называлось подкопом, минированием, и именно это устроил ей Станниг Бид.
Чтобы не упрекать Длинноголового, она просто сказала:
- Я никогда не бываю настолько занята, чтобы не послушать, что творится в этом доме.
Главный хранитель Черного Града стянул маску. Без нее он выглядел старше и серьезнее.
- Я тебя слышу.
Она понадеялась, что это было обещанием придти к ней, когда Станниг Бид попробует силой навязать одну из своих интриг. Рывком поднявшись на ноги, она с ним попрощалась. Когда она спускалась по лестнице через сеновал в новые разгороженные стойла, то ощутила легкое головокружение, разболтанность суставов и ухудшение зрения. На последних перекладинах лестницы парнишка Лайсов предложил ей в помощь свою руку.
- Прибыл вестник из Ганмиддиша, - сообщил он ей, переполненный известиями. - Ведун встречается с ним на главном дворе.
Рейна знала, что разочаровала парнишку отсутствием реакции, но она не позволила ни одной мышце шевельнуться на своем лице. Станниг Бид превысил свои полномочия. В отсутствие вождя вестников принимал старший воин. То есть Орвин Шенк, а никак не скарпийский ведун.
Рейна покинула превращенный в конюшню коровник и направилась в круглый дом. С ночи Огня Менгира Станниг Бид неуклонно заявлял права на все новые привилегии в клане. Словно он держался в тени, пока не был успешно завершен хитрый ход по установке половины скарпийского священного камня в сердце Черного Града. Теперь он стал градским ведуном. Распоряжался камнем он. Пришло время показать зубы.
Рейне все еще находила в косах опаленные пряди. Пропал кусочек левой брови, испепеленный пламенем изо рва, а металлизированные вставки на ее мохеровом платье почернели. Она не считала, что Каменные Боги пришли в ту ночь, но зрелище, достойное их присутствия, устроено было. После того, как с камня было снято покрывало, люди в толпе заметили знамения -- ряд зеленых огней, упавших с небес, неожиданно возникший необъяснимый запах битума, струйка дыма, поднимавшаяся от Огня Менгира, раздваивалась так, словно шла не сквозь просверленное отверстие, и звук далекого барабанного боя с севера, казалось, донесся откуда-то из-за горизонта. Подстроенность многих из них, исключая, возможно, раздвоение дыма, были тщательно подготовлены Станнигом Бидом, чтобы внушить толпе трепет. Он работал истово, чтобы установить новый градский священный камень, а следовательно, упрочить и свои собственные позиции.
Как поняла Рейна позже, для большинства кланников было облегчением, когда все неясности со священным камнем закончились. Церемония прошла. Были призваны боги. Станниг Бид проделал достойную работу. Только вчера на кухне Рейна слышала, как Шила Коббин говорила другой женщине:
- Это время мы оставили позади.
Рейна с ней почти согласилась. Но она после освящения трижды приходила на главный двор, и каждый раз она трогала камень, лишенный богов. Даже когда прежний священный камень умирал, невозможно было прикоснуться к его поверхности кончиками пальцев, не ощутив в ответ исходящую древнюю необъятную силу. Даже когда боги едва присутствовали там, их можно было почувствовать.
Прямо сейчас, когда она прошла под лесами новой галереей к восточному залу, она могла почувствовать притяжение заряженных металлов, в которых они запечатлелись, когда уходили. Ее девичий помощник отошел от кожаного корсажа ниже талии и метнулся к стене. Она опустила на него руку, выровняв нож длиной в фут по своему бедру. Боги оставили Черный Град, и вопреки всем потугам Станнига Бида назад они не вернулись.
Она сделала ошибку в ночь Огня Менгира, представив, что он заинтересован, как и она сама -- без сомнения, во время церемонии он тревожился -- но сейчас она понимала, что беспокойство было больше связано с его желанием, чтобы церемония прошла хорошо, и чтобы толпа была должным образом потрясена сногсшибательным представлением, чем какой-либо настоящей заботой о состоянии душ черноградцев. Станниг Бид мог называть себя ведуном, но Рейна не верила, что он был божьим человеком.