Чед и Уокер сразу взяли хороший темп, и трое мужчин со свиньей вскоре остались на северном берегу далеко позади. Когда лодка, наконец, обогнула излучину и они вышли из виду, Чед повернулся к Эффи. Квадратные рубцы на его лбу отмечали место, которым он ударился об палубу.
- Пираты без судов, - сообщил он с облегчением и удовлетворением.
Эффи решила, что сейчас не лучшее время напоминать ему, что Яйцезубый рассказывал о Сером клане.
Плывя по Пьяной Мыши на восток, она изо всех сил старалась почувствовать себя спасенной.
Глава 31. Путешествие начинается
- Дай мне еще один день, - попросил чужеземец Томас Аргола. - Не уходи утром.
Они стояли в его пещере, единственной в городе, где была навешена дверь, и Райф держал руку на задвижке, не давая двери закрыться.
- Нет, - ответил он. - Я выхожу завтра. Расскажи мне, что тебе известно.
Райф вспомнил этот разговор сейчас, когда они с Адди Ганом направлялись вдоль Рва на восток. Они путешествовали большую часть дня, и движение по скалам проходило тяжело. Каменные осыпи, груды валунов, отвесные и неожиданные спуски следовало проходить осторожно. Добавлял неудобства слой снега на земле, он скрывал трещины и свободно лежащие камни, но, по крайней мере, не было льда. Сквозь снежную белизну пробивался бурьян. Заросли черной осоки вбирали солнечное тепло, превращая окружающий их снег в слякоть. Воздух был чист и пах камнем, но Адди предупредил, что будет пасмурно. "Воздух сухой. Земля влажная. С темнотой поднимется туман". Казалось, для небольшого светловолосого горца не существовало тайн на этой земле, и Райф без вопросов принимал его слова на веру. Хотя это не означало, что они будут останавливаться. Если ты дал слово покойнику, то остановишься только для сна.
Взбираясь на изрезанную трещинами гранитную полку, Райф оглянулся посмотреть, не нужно ли помочь Адди. На горце был бурый шерстяной плащ, он нес свой дубовый посох и отмахнулся от Райфа, словно тот был надоедливой мухой.
- Лазил по скалам еще до того, как ты родился, парень. И частенько тягал на себе овец. Единственно, когда мне понадобится твоя помощь -- это помешивать бобы, пока я завариваю чай.
А ведь он шутит только наполовину, понял Райф, и мрачно кивнул:
- Прости, Адди.
Адди Ган пробурчал что-то вроде "Хорошо, что мы разобрались с этим" перед основательным подъемом на уступ.
Гранит здесь был непрочным, с прожилками более мягкого известняка. На поверхности известняк, оставаясь незащищенным, выветривался и создал на поверхности впадины, заполненные таюшим снегом. Полка выдавалась над Рвом, и они оба остановились, чтобы посмотреть на юг. Снег в клановых землях таял быстрее, и большая часть холмов стояли голыми. Перепревший, за зиму истлевший до черноты травяной покров заставлял северные склоны казаться выжженными. Райфа заинтересовало, о чем думал Адди, когда стоял здесь и вспоминал свою бывшую родину. Колодезь, прежний клан горца, скорее всего, лежал к югу отсюда.
- Ягнятам будут нужны кошары в этом году, - тихо пробормотал горец сам себе. Повернувшись к Райфу, он добавил:
- Ладно, парень. Если мы заберемся на мыс до темноты, утром старт пройдет легче.
Райф дал прокладывать путь Адди Гану.
Они вышли из города у Рва на восходе, в тот самый миг, когда над ободом на востоке появилось солнце. Приготовления прошли накануне вечером, многие -- пока Райф спал. Нападение теневой твари выжало из него все силы и способность восстановиться, и он проспал большую часть ночи и добрую половину следующего дня. Когда днем он поднялся, то сообщил Мертворожденному, что собирается делать. "Мне нужны припасы для путешествия, - сказал ему Райф. - Соберите все вместе, что сможете. Мне нужно встретиться с чужеземцем".
Мертворожденный был сбит с толку и обижен.
- Ты имел в виду, припасы для нас двоих? - спросил он. В это утро он побрил лицо, и щетина, которая обычно торчала из шрамов на его лице, была аккуратно срезана. - Я пойду вместе с тобой.
Райф покачал головой.
- Ты нужен мне здесь, чтобы руководить Увечными.
Не существовало ничего, способного перевесить тот непреложный факт, что Траггис Крот мертв, и Мертворожденный это знал.
- Но они хотят тебя, - сказал он.
- Не меня. Это ты убил тварь прямо на их глазах. Это ты дал упокоиться Кроту.
- Я знаю, чего они хотят, - продолжил Райф. - Скажи им, что придется подождать. - Сказал он твердо, потому что должен был это сделать, потому что откладывать это было нельзя. Сколько он знал Мертворожденного, Увечный выражал недовольство руководством Траггиса Крота, и жаждал занять его место. Сейчас это место было свободно, и пришло время Мертворожденному это место занять и руководить. У него был такой вид, словно он чувствовал себя попавшим в ловушку, но Райф не обращал на это внимания. Мертворожденный мог считать себя счастливчиком -- это была его первая ловушка.
- Больше некому, - сказал ему Райф. - Тебя уважают Увечные. Ты лучший охотник, лучший на мечах. И Взятого я свалил не один. Если бы ты не отвлек его, я никогда не подобрался бы достаточно близко, чтобы попасть в нужное место мечом.
Они скрестили взгляды, воздух между ними загудел от напряжения. Райф глядел не мигая. Как и Мертворожденный.
- Хорошо, - взорвался Мертворожденный, отшатнувшись назад, словно его оттолкнули на самом деле. - Если это так и есть, так тому и быть. Я буду защищать их, пока тебя нет. Но я скажу всем и каждому, что ты вернешься.
В голосе Мертворожденного Райф услышал и предупреждение, и мольбу. Это его тронуло, но он этого не показал.
- Делай, что потребуется.
Мертворожденный подождал, не будет ли сказано что-то еще, а когда понял, что не будет, с силой провел руками по волосам и лицу.
- О Боги, Райф. Мы живем в аду. Как нам выжить?
- Убивайте всех в сердце.
Вслед за этим Райф ушел от Мертворожденного. У него было ощущение, что, если он останется дольше, то скажет что-нибудь, мешающее его цели. А его целью было уйти. Следующая встреча с Томасом Арголой за дверью в его пещере проходила не легче.
Его впустила Маллиа Аргола. Солнечный свет лился ей прямо на лицо, делая ее кожу золотой, и Райф в первый раз задал себе вопрос, чего не хватало у нее? В каком смысле Маллиа Аргола была не целой?
Для этого вопроса у него не было времени.
- Оставь нас, - попросил он. - Погуляй.
Она собиралась скрыться в пещере, в полумраке за занавесью с драконами и грушами, откуда она смогла бы наблюдать за ними и слушать, но быстро поняла, что он этого не позволит. Она посмотрела на него зелено-карими глазами, и он ощутил стыд за свое поведение с ней в пещере Мертворожденного. Если этот стыд и отразился на его лице, она этого не показала, просто сказала: "Я вернусь, когда ты уйдешь". Когда она проходила мимо, то слегка коснулась его руки.
Такой неожиданный показ понимания и доброжелательности его смутил, и ему потребовалось время, чтобы перестроиться.
Это случилось, когда Аргола пытался закрыть двери. Райф помешал ему, протянув руку и заслонив пространство вокруг дверного проема. Он не собирался это делать, но, казалось, не мог остановиться. Томаус Арголе лучше всего работалось вдали от людей в закрытых помещениях. Райф Севранс решил, что будет проводить этот допрос при свете.
- Когда ты рассказал Траггису Кроту о мече? - Чужеземец нервно посмотрел на открытую дверь. Солнечный свет, который наполнял кожу его сестры золотом, заставлял его собственную выглядеть желтой.
- Вечером, после нашего разговора я ходил его посмотреть. Он... был нашим вождем.
Райфу послышалось волнение в голосе Арголы, и это его оттолкнуло.
- Ты рассказал ему все?
- Мне кажется, я никогда не обещал, что не стану этого делать.
Не расплачивался ли ты за это? - задался вопросом Райф, обведя взглядом потрепанные сокровища, хранящиеся в пещере. Шелковые ковры и медные чаши. Занавеси. Это был не тот вопрос, который имел значение, понял он. Человек, чтобы жить, должен использовать те умения, которые у него есть.
Райф пытался вспомнить все, что было сказано в этой пещере четыре дня назад, и спросил:
- Что ты рассказал ему обо мне?
Аргола пожал плечами.
- Он многое уже подозревал.
- Это не ответ.
- Закрой дверь.
- Нет.
Чужеземец резко вздохнул. Попятившись, он нашел себе такое место, где солнечный свет на него не падал.
- Я сказал Кроту, что для Братьев Рва - ты единственная надежда. Больше никто не сможет остановить Взятых, когда они прорвутся толпой. Никто. Посмотри, что случилось следующей ночью. Ты оказался единственным, кто знал, что делать, единственным, кто смог остановить его.
- Кто-нибудь другой мог бы пронзить лезвием его сердце.
- В самом деле? - взорвался Аргола. -Ты сам с этим едва справился!
В последовавшей за этим тишине Райф прислонился к внутренней стороне двери. Его плечо запульсировало, и он чувствовал себя едва в состоянии справиться с жестокими истинами, обрушенными на него чужеземцем. Он пришел сюда за знаниями и, если быть честным, за шансом выпустить гнев. Ему казалось, что Томас Аргола этого заслуживает. Он был тем, кто дергает за ниточки. Он был тем, кто вложил в Траггиса Крота его второе предсмертное требование:
"Поклянись мне, что ты достанешь меч, который сможет остановить их. Поклянись, что ты принесешь его назад и защитишь мой народ. Поклянись в этом".
Райф поклялся. Человек умер. Человек, который спас ему жизнь.
Последние слова, сказанные Траггисом Кротом, были между ним и его богами, и Райф никогда их не повторит.
Сейчас его интересовал только один вопрос: бросился бы Траггис Крот вперед, чтобы ударить тварь, если бы двумя вечерами ранее Томас Аргола не сказал ему, что Райф Двенадцать Зверей был единственной надеждой для Рва? Считал ли Траггис Крот, что жизнь Райфа дороже его собственной?
Райф смотрел на чужеземца. Томас Аргола с предводителем Увечных обращался так же умело, как он управился с Райфом в ночь после Черной Ямы. Какая цель была у чужеземца? Понимал ли он, что его манипуляции уже принесли смерть?