Лан Звездопад поднес узел волос к губам.
- За такой подарок следует дать выкуп. - Слова казались искренними, и Аш испытала облегчение. Он осторожно смотал прядь и спрятал в мешочек с оружейными принадлежностями. Когда он вынул из ножен свой кровопускательный нож, она очень удивилась -- она принимала его слова за любезность.
Нож был сделан просто, но красиво, как и все сулльские ножи для отворения крови. Рукоятка и лезвие были выкованы из одного куска металла. Лезвие было закалено и отпущено, и было темнее рукояти. У него было одно ребро, а под поверхностью металл переливался зелеными и синими кольцами побежалости. Лан использовал ту же самую руку, которую обжег при их первой встрече, сделав надрез на дюйм ниже покрытого коркой черного шрама. Почти сразу хлынула кровь, и Землепроходец поработал кулаком, пока красная струя не покатилась по руке вниз и не потекла в снег. Она в первый раз увидела, чтобы он отворял кровь, и задала себе вопрос, почему он не сделал этого тем вечером у Быстрой? Почему обжегся так сильно, что даже сейчас, спустя десять дней, ожог не закрылся кожей и сочился сукровицей? Неужели березовый путь требовал такой высокой платы?
Аш подняла с берега озера свой рысий плащ и стряхнула с него снег. Температура падала, и в промокшем платье становилось зябко. Она не могла больше видеть обнаженную руку Лана, этот вид слишком сильно приводил ее в замешательство. Она только представила его руку меж своих ног, и это заставило ее вспыхнуть. Она никогда не думала, что одним-единственным пальцем, скользящим по влажной коже, можно принести такое наслаждение. Каждый вечер, когда они разбивали лагерь, был для нее заполнен нерассуждающей жаждой. Часть ее понимала, что заниматься этим не мудро, что она не знает Лана Звездопада и она сомневалась, доверяет ли она ему, но ее тело не считалось с ее сомнениями. Ее будоражило, когда он приближался к ней для мелочей вроде как помочь сесть на лошадь и спешиться, или протягивал руку, когда она перебиралась через бревна и ручьи. Ее тело томилось в ожидании малейших случайных прикосновений. Она чувствовала себя разочарованной, если ожидаемый контакт не происходил, и загоралась и чувствовала неудовлетворенность, если он все-таки случался. Лан должен был быть в курсе ее взвинченного и непонятного состояния, но он относился ней довольно холодно, и никаким образом не был признателен за то, что произошло накануне ночью. Стыдился ли он своих ласк? А она? Все это неимоверно ее запутывало. И как раз когда она решила, будто, наконец, поняла, что он никак не связывал их дневное путешествие с их ночами в палатке из волчьих шкур, он пришел и попросил у нее прядь волос. При свете дня, за час или два до заката.
Аш крепко сжала рот и резко нахмурилась, так, что над переносицей сошлись брови. В порыве она решила оставить Землепроходца на месте с лошадьми и прогуляться вокруг озера. Пока она ходила, то ощутила приятное возбуждение между ног. Она нахмурилась сильнее.
По поверхности озера в видимом беспорядке плавало множество прозрачных льдин. Какие-то медленно кружились, разворачиваясь по своим осям, как колеса, другие плыли прямо. Одна треугольная льдина независимо плыла в противоположном направлении. На другой стороне озера она увидела большую, очень спокойную голубую цаплю, и где-то в глубине леса хрипло кричал сыч. Деревья вокруг береговой линии выглядели более стройными, потому что росли друг от друга на расстоянии, и между ними лежали промоины в снегу и звериные тропы. Аш не думала, что ей когда-либо приходется бывать в более таинственном месте. Ели были настолько большими, что, казалось, принадлежали другому, большему миру. Означало ли это, что она приблизилась к Сердцу суллов?
Они покинули путь берез через два дня после того, как Лан отнял ее девственность. Шел снег, и лес притих. Великолепный черный жеребец, который всегда шел без привязи рядом со своим хозяином, вдруг сорвался в галоп и помчался вперед. Лан не сделал ни единого движения, чтобы остановить или догнать его, а через миг и Аш почувствовала, что ее мерин потянул повод.
- Отпусти его, - подсказал ей Землепроходец. Так она и сделала.
Хвост и уши мерина от возбуждения прянули вверх, и он стрелой понесся за жеребцом меж деревьев. Аш посмотрела, как исчезает конь, а затем спросила:
- Ты расскажешь мне, что знаешь ты и кони, и не знаю я? - Она собиралась бросить замечание между прочим, но сама услышала в голосе обиду.
Лан ответил:
- Когда березовый путь заканчивается, кони всегда узнают это первыми.
Аш, успокоенная, притихла. Через какое-то время ей показалось, что она слышит звук текущей воды. Через несколько минут она различила шелест вечнозеленой хвои, колышушейся под легким ветром. Впереди не виделось ничего, кроме берез и взвихренного снега. Глядя на неподвижное золотистое лицо Лана Звездопада, она хотела, чтобы он заговорил с ней, объяснил, как кони узнали, что лес меняется, признался, что тоже испытывает облегчение от того, что путь берез подходит к концу, вызвал ее на скачки, чтобы посмотреть, кто вырвется вперед. Хоть что-нибудь. Вместо этого он полностью развернулся лицом вперед, глядел перед собой и весь день держал один и тот же темп.
Когда она не смогла больше этого выносить, она бросилась бежать. Она видела отпечатки копыт обоих коней, засыпаемые свежим снегом, и двигалась точно по ним, ступая в лунки ногами. Она думала, что Лан последует за ней, и на какое-то время была разочарована, когда не услышала за спиной звук его шагов. Дыхания скоро стало не хватать, впрочем, и шальная радость от бега стала заканчиваться, и ей показалось, что лучшей идеей было бы просто убежать подальше. И не возвращаться. Березы закончились так неожиданно, что по ним можно было провести границу мелом. Ряды голубых елей стояли против берез укрепленным лагерем. Две армии деревьев разделяла ничейная полоса сорняков футов пятнадцати шириной. Мерин Аш был настолько взбудоражен, что даже не мог ничего проглотить, только носился в поисках новой еды с торчащими из пасти стебельками. Даже задиристый жеребец был в приподнятом настроении; прежде чем унестись по полосе ничейной земли, словно по скаковой дорожке, он обошел сзади вырвавшуюся вперед Аш.
Аш, довольная, улыбалась. Она запыхалась, и в рысьем плаще ей стало так жарко, что она испугалась, что может упасть в обморок. Скинув его, она выбежала на середину ничейной полосы и рухнула в снег. Ее тепло моментально растопило свежий снег, и она почувствовала, как платье на спине ставится мокрым. Она собралась встать, но тут подошел мерин и начал касаться губами ее лица, и все это было так забавно и -- хорошо -- что она просто лежала, брыкаясь и хохоча.
По снегу захрустели шаги, и в поле зрения возник Лан Звездопад. Он принес ее плащ.
- Бери, - сказал он, протягивая ее к ней. - Мы должны идти.
Это произошло четыре дня назад. С того момента путешествие стало тяжелее -- путь берез был равнинным и обходился без холмов, скал, поваленных деревьев или водоемов, которые нужно было бы огибать -- но нравилось оно Аш больше. К березам она испытывала отвращение -- и ко всем деревьям, на них похожим. Она не могла представить другие варианты, но березы не могли быть единственными деревьями, которые вырастают прямыми и стройными, как прутья.
Было замечательно видеть фиолетовые, голубые и серебристые сосны. От ароматов смолы у нее первый день кружилась голова. Если бы она была с Арком Жилорезом и Малем Несогласным, она наверняка не смогла бы удержаться от разговора. Слишком много вопросов нужно было бы задать и слишком многие необычные вещи обсудить. Почему деревья были такими огромными? Что оставило странные направленные в сторону следы на снегу? Почему вокруг солнца и луны появлялись ореолы? Что за руины виднелись вдали?
Пока они ехали на восток, по лесу разносились звуки капели и талой воды. Кричали дневные совы, а иногда Аш слышались низкие вопли больших снежных котов. До сих пор они не пересекались с какими-либо другими суллами, хотя Аш видела их следы -- отпечатки копыт на тропе, метки, расчищенные поляны, снег с прожилками крови. Когда она это замечала, у нее внутри все замирало. Здесь суллы жили и охотились. Вчера на горизонте с юга она видела ниточку синего дыма и подумала, что они могут направляться к ней, но Лан свернул на северо-восток.
Аш жалела, что не уделяла большего внимания картам своего приемного отца. У нее были лишь самые смутные предположения, где лежали Облачные Земли. По слухам, чужеземцы не знали расположения Срединных Огней, но карты приемного отца содержали приблизительные очертания береговых линий, рек и места сторожевых башен. Глубокие воды Внутреннего залива, где Восточная Быстрая и Великая Сумрачная Река впадали в Ночное Море, не могли быть далеко отсюда, но она не была в этом уверена. Как только они с Ланом ушли с пути берез, она решила, что они отправятся на юг, по той простой причине, что на пожухлых картах ее отца легенда "Здесь суллы наиболее жестоки" всегда была написана на участке земли, пограничном с Каменными полями Транс Вора. Каменные поля лежали далеко к югу от Быстрой, она отлично это знала.
Высматривая что-то впереди в воде, Аш проложила свой путь ближе к берегу. Когда она пошла вдоль берега, тонкие пластинки льда, устилавшие гравий, захрустели под ее ногами. Температура воздуха упала, и озеро начало парить. В воздухе проплыло несколько снежных хлопьев, когда она наклонилась над водой взглянуть в ее глубины. Уступ здесь был сильно размыт, и случайные потоки натащили в чашеобразное углубление груды звериных костей. Черепа, челюсти, грудные клетки, тазовые кости, лопатки и части позвоночников образовали под водой могильник. Все они были блестящими и ярко-зелеными. Аш моргнула. Один череп казался человеческим.
Повернув прочь от берега, она направилась обратно к Лану Звездопаду и лошадям. Чувство, что она больше не находится на территории, принадлежащей человеческому роду, странно стеснило ей грудь. У нее было ощущение, что если бы она присмотрелась здесь к чему-нибудь повн