Я медленно покачал головой. Хоть она у меня была больше, чем у середнячка, но все-таки не такая огромная, чтобы вместить историю Беннасио.
– Сэмсон не хотел отлучать Могара от Ордена. По многим статьям Могар был лучшим из нас. Бесстрашному, умному, с мечом и копьем ему не было равных. Но Могар не желал быть простым рыцарем, как все мы. Ему было этого мало. Он жаждал занять место Сэмсона, но после твоего рождения уже не мог на это рассчитывать.
– Ну и дела. Это просто здорово, Беннасио. Теперь я еще и в этом виноват?
– В этом нет твоей вины, Альфред. Это факт. Ты – последний в роду Ланселота, величайшего из всех рыцарей, когда-либо живших на свете.
Я не знал, что ответить. Из всего, что случилось со мной после смерти мамы, это было, наверное, самым диким… и худшим.
– Вы все это выдумали, чтобы я принес эту глупую клятву, или обет, или как ее там! Я не его… Он не мой отец…
Я не сумел продолжить, а Беннасио не стал просить. Он молча сидел рядом, пока я плакал.
– Почему он бросил маму? – спросил я, когда наконец обрел дар речи.
– Чтобы не подвергать ее опасности… и тебя.
– Но не очень-то удалось?
– Не все благие намерения приводят к желаемому результату.
– Я все равно не верю.
– Это, Альфред, как с ангелами и вряд ли важно.
Я опустил голову и обнаружил на коленях меч.
– Почему вы сразу не объяснили, Беннасио? Почему тянули до этого дня?
– Я надеялся, что мне не придется этого делать. – Беннасио перешел на шепот. – А теперь, Альфред Кропп, произнеси это вслух. Повторяй, сын моего полководца, наследник Ланселота:
«Я, Альфред Кропп, клянусь именем моего заступника и покровителя архангела Михаила посвятить мою жизнь защите Меча Справедливости и охране его от сил тьмы».
Я повторил все слово в слово и начал ждать, когда меня разопрет от доблести, но ничего такого не почувствовал. Только слегка затошнило.
Беннасио улыбнулся, снова похлопал меня по плечу и убрал меч в коробку.
Тут мы услышали, как внизу зазвонил сотовый Майка. Я понял, что это его телефон, потому что рингтоном стояла песня «Возьми меня с собой на бейсбол».
– Ну, наконец-то, – сказал Беннасио. – Возможно, это хороший знак.
– Я теперь рыцарь?
– Остался только один рыцарь, и его Судный день близок.
39
В дверь громко постучали. В комнату заглянул Майк. Он жевал свою жвачку и улыбался.
– Отличные новости, ковбои. Мы выдвигаемся. По коням!
Майк хлопнул в ладоши и затопотал по коридору в этих своих трекинговых ботинках.
– Вы хотите, чтобы я взял ваш меч, – сказал я, – но я даже не умею с ним обращаться.
– Сейчас уже некогда учить тебя, Кропп. Но как бы то ни было, я подозреваю, что сегодня победа или проигрыш не будут зависеть от искусства владения мечом.
Мы спустились. Джефф разложил на столе сэндвичи. Он передал приказ Майка подкрепиться перед уходом.
– А куда мы отправляемся? – спросил я Майка.
– Это секретная информация.
Мы с Беннасио взяли по сэндвичу и съели их, стоя возле камина. Эбби держалась особняком и приглушенно говорила с кем-то по сотовому, поглядывая на часы. Кабири и Наталия, естественно, тоже спустились, но к еде не притронулись. Кабири отбросил свои шуточки и вел себя непривычно тихо, а у Наталии было такое лицо, будто она вот-вот расплачется.
Все собрались у передней двери.
– Отлично, – сказал Майк. – План такой: Джефф, Пол, Беннасио и я идем на место встречи. Все остальные, – он посмотрел на Эбби и ухмыльнулся, – ждут здесь, пока мы не вернемся.
– Я пойду с Беннасио, – встрепенулся Кабири.
– Нет, приятель, ты не пойдешь, – весело так возразил Майк. Игра наконец началась, и у него заметно улучшилось настроение. – У тебя нет допуска.
– Мне не нужен ваш допуск! Я нашел вас, когда…
– Попробуй только выйти из шато, и я пущу тебе пулю в затылок, – с улыбкой предупредил Майк. – Я только что получил приказ.
Кабири отвернулся и в очередной раз изобразил, будто сплевывает.
– Кабири, останься, – приказал Беннасио.
У него были отсутствующие тон и взгляд, будто он уже находился там, на месте встречи с Могаром, и меч совсем близко.
– Господи, до чего это трогательно, – умилился Майк. – Слезное расставание, все эти добрые слова… Вот только время поджимает, и нам надо пошевеливаться.
Майк открыл дверь и махнул рукой Беннасио. Я тоже шагнул к выходу.
– Ты остаешься здесь, Эл, – остановил меня Майк.
– Кропп пойдет со мной, – сказал Беннасио. – Он мой второй.
– Второй – кто? – не понял Майк.
– Если я паду, он примет мой меч.
– Без обид, Бенни, – заметил Майк, – но я бы на твоем месте выбрал Кабири.
– Ага, только у меня нет допуска, – саркастично откликнулся тот.
– Слушай, Бенни. – Тут Майк перешел на тон, которым разговаривают с малыми детьми. – Мы не можем взять пацана.
– Майкл! – вмешалась Эбби. – У нас нет времени на это. Разреши ему взять мальчишку.
Майк открыл было рот, но не произнес ни звука, и только лицо у него покраснело.
– В штабе узнают об этом из моего рапорта, – пригрозил он.
– В штабе узнают не только об этом, – парировала Эбби.
С этими словами она кивнула Джеффу, и тот снова надел мне на голову черный мешок.
Когда мы выходили из дома, я услышал голос Беннасио:
– Нет, я поведу его сам.
И ощутил, как вместо Джеффа меня взял за локоть кто-то другой. Понятно, что Беннасио.
Он помог мне забраться на заднее сиденье машины и закрыл дверь. Через секунду она вновь распахнулась, и донесся голос Кабири:
– Нет-нет, не надо, Наталия…
Я почуял запах персика.
– До свидания, Кропп, – шепнула она. – Береги моего отца.
Край мешка поднялся со стороны моей правой щеки, и я почувствовал, как к подбородку прижалось что-то теплое и влажное. Майк, сидевший впереди, присвистнул и запел про любовь, которая разлита в воздухе[21].
Потом дверь с моей стороны захлопнулась. Под колесами захрустел гравий, и мы покатили со склона холма.
По моим прикидкам, мы ехали не меньше часа. Потом остановились, и мне стало слышно, как разогревается реактивный двигатель. С меня сняли мешок, я заморгал от яркого света. Футах в ста от нас стоял самолет. Я испытал легкую дурноту.
Майк повернулся ко мне:
– Еще не поздно, Альфред. Через десять минут здесь будет другой самолет.
Я посмотрел на Беннасио, который к этому моменту встал рядом со мной, и ответил:
– Все нормально. Я остаюсь.
Мы поднялись на борт. Я не люблю смотреть в иллюминатор и сел у прохода. Майк надел большие наушники. Он что-то говорил, а самолет в это время выруливал на взлетно-посадочную полосу.
– Ура! Идем на взлет! – Майк даже разрумянился. – Помню, так же Минобороны США вызвало нас, чтобы мы помогли им с небольшим казусом в Зоне пятьдесят один![22] Ух, это было нечто! Ладно, хватит об этом – секретная информация!
Самолет начал разгоняться, и Майк перешел на крик, а я зашарил вокруг себя в поисках ремня безопасности.
– Или еще, помнится, мы потерялись на шесть дней в Бермудском треугольнике! Без балды скажу – стремно было! Ты бы точно поседел! – Майк рассмеялся в лицо Беннасио. – Но ты уже и так седой, ерунда!
Беннасио молчал, но лицо его явственно выражало презрение. Я был абсолютно уверен, что он собирается убить Майка еще до того, как все закончится. Мне было интересно, понимает ли это сам Майк и нет ли у него таких же планов насчет Беннасио. Мне даже стало его немного жаль – он не знал, с кем связался.
Майк объяснил, что мы летим прямо на место встречи, где заплатим выкуп и получим меч.
Он не сказал, где именно состоится этот обмен, но упомянул, что нас встретят агенты АМПНА – вернее, Конторы. Сотрудники АМПНА никогда не называли свою организацию «АМПНА». Может, на самом деле она звалась Агентством Международного Преследования Наемников Абракадабры.
– Говорить будем мы, – заявил Майк. – А твое дело, Бенни, стоять в сторонке и ждать. В нужный момент я дам тебе знать, ты выйдешь и подтвердишь, что у нас настоящий Маккой[23].
– А потом? – тихим голосом спросил Беннасио.
– А потом он будет в твоем распоряжении, и ты насладишься местью.
– А меч?
– Бенни, давай будем действовать поэтапно. Сначала мы его вернем, ладно? А потом у тебя будет возможность переговорить с моим начальством.
Беннасио кивнул, но я видел, что ему этот сценарий ничуть не нравится. У меня свело желудок, и я потянулся за гигиеническим пакетом.
Когда мы приземлились, я ожидал, что мне на голову снова наденут черный мешок, но Майк просто встал у двери и с улыбочкой кивнул: мол, пора на выход. И все щелкал своей жвачкой. Солнце зашло за горизонт, было холодно, над землей клубился густой туман. Я потерял счет дням и даже не знал, какое нынче число.
Майк проводил нас к двум «бентли», которые стояли на взлетно-посадочной полосе. Беннасио пришлось переместить свой меч, чтобы сесть в машину. В салоне он откинулся и закрыл глаза. Примерно через минуту его губы зашевелились, как будто он молился. Скорее всего, так и было.
Мы съехали с широкой трассы на дорогу с односторонним движением, которая, петляя, шла через лес. Фары едва пробивали туман, но нашего водителя это не волновало, он жал на газ, а я постоянно боялся, что мы врежемся в дерево и погибнем, еще не добравшись до места встречи. Правда, я слышал, что в Европе всегда так гоняют.
Минут через пятнадцать дорога вышла на открытое пространство. Мы ехали по холмистой местности, и вдалеке я увидел выхваченные прожекторами темные фигуры, похожие на толстые черные пальцы торчком. Картина показалась знакомой, но только когда мы начали тормозить, я понял, что местом, где решится судьба всего мира, Могар назначил Стоунхендж.