В романе фон Шарфенберга идея избранности в служении святыне доведена до абсолюта. На фоне вырождения человечества служители Грааля – единственные, кто сохранили чистоту и должны взять на себя ответственность за погрязший в грехах мир. При этом духовность их весьма сомнительная – «тамплиеры» обязаны всего лишь вести войну с иноверцами, делить с товарищами свою собственность и соблюдать целомудрие. Автор утверждает, что раны целомудренных рыцарей почти мгновенно излечиваются Граалем, а тот, кто нарушит обет, «в тот же день будет тяжело ранен или даже убит»[197]. Жениться может только их король – тот, кому суждено продолжить династию Грааля.
Несмотря на название, роль Титуреля в романе невелика – в основном речь идет о приключениях отца Парцифаля Гамурета и сына Лоэнгрина. Историки предполагают, что этот герой, бывший вначале рыцарем Лораном Гарэном из лотарингских преданий, был вписан в историю Грааля из политических соображений, чтобы польстить влиятельным герцогам Лотарингии. В «Младшем Титуреле» именно он, а не Парцифаль, чудесным образом покидает мир, уплывая на челне, влекомом лебедем, после расставания со своей возлюбленной Эльзой (Эльзам), дочерью герцога Брабанта. Лоэнгрин оказался весьма популярен в Германии – ему посвящены повесть Конрада Вюрцбургского «Рыцарь лебедя» (1280) и анонимная поэма «Лоэнгрин» (1290), не говоря уже о знаменитой опере Вагнера.
Стоит отметить, что главные повествования о небесной чаше появились сразу в нескольких странах Европы на протяжении каких-то 20–30 лет. Дальше наступило время уточнения подробностей, шлифовки деталей, не внесшее ничего нового в понимание сути вопроса. Авторы рыцарских романов во всех подробностях описывали поиски Грааля, почти ничего не говоря о нем самом. Эти поиски, по версии Вульгаты, начинаются с самого основания Круглого Стола, каждый рыцарь которого пытался совершить величайший подвиг – отыскать святыню, способную наделить счастьем и здоровьем не только того, кто ее найдет, но и всю Логрию. Однако перед искателями стоит преграда: достичь Грааля и даже просто попасть в хранящий его замок Корбеник может только чистый духом. Ни Гавейн, ни Ланселот не способны даже приблизиться к реликвии, хотя в процессе поисков узнают ее историю. Повторяя Робера де Борона, авторы Вульгаты излагают сюжет путешествия чаши Тайной вечери на Запад, хотя здесь ее сопровождает не Брон, а сам Иосиф Аримафейский. Грааль хранится в скрытом от глаз посторонних Корбенике до тех пор, пока случайно попавший сюда рыцарь (по одной версии, язычник Варлан, по другой – сэр Балин Свирепый) не наносит Плачевный удар королю замка Пеламу или Пеллесу: «Оказавшись безоружным, бросился Балин в замковые покои искать себе оружие и бежал из покоя в покой, но не мог сыскать себе меча. А король Пелам все гнался вслед за ним. Наконец очутился он в покое, чудесно и богато убранном… <…> там стояло чудесное копье, украшенное дивным узором. Увидел Балин копье, схватил его, обернулся и бросился на короля Пелама. Он сбил его с ног и нанес ему тем копьем жестокую рану, так что упал король Пелам без памяти. Тут рухнул замок, и стены его, и кровли – все обрушилось на землю. И Балин упал и не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой, и почти все, кто был в том замке, погибли через тот плачевный удар»[198].
Знаменательно, что здесь правитель, изнемогающий от раны в бедро, носит имя не Брана, а другого героя «Мабиногион» – Пуйла, короля Диведа. Этот древний полубог, имя которого означает «мудрость», так же, как и Бран, мыслился властелином подземного царства (Аннуина) и, возможно, страдал от той же неизлечимой раны. Правда, романы о Граале, в которые проникла христианская идея наказания за грехи, излагают причину ранения короля и опустошения его владений иначе. Впервые эта версия встречается в «Разъяснении» (Elucidatio) к «Персевалю» Кретьена, написанном около 1200 года анонимным французским редактором – быть может, тем же Гюйо из Провена. Там говорится: «В Логрии существовал обычай, согласно которому девы должны были встречать путников, идущих по дорогам, и отводить их к источникам. Злой и порочный король Амангонс первым нарушил этот обычай… <…> хотя его долгом было покровительствовать девам и охранять их. Он силой овладел одной из дев, лишил ее целомудрия, отобрал золотую чашу, которую она носила с собой, и заставил каждый день прислуживать себе. С тех пор девы уже не служили путникам». После этого «земля стала мертвой, так что даже на деревьях не осталось листьев. Травы и цветы высохли, а источники иссякли, поскольку не было человека, способного найти двор короля по прозванию Богатый Рыбак»[199].
Здесь о ранении короля ничего не сказано, но в «Парцифале» говорится, что Анфортас, «ослепленный любовью», забыл о своем служении и вступил в поединок с неким язычником, который и нанес ему роковой удар. Любопытно, что такую же рану в романе получает главный враг Грааля Клингзор: «В Сицилии был некогда король Иберт, а одну из его жен звали Иблис. Клингзор служил ей, и она наградила его своей любовью. Когда король застал свою жену с Клингзором, спавшим в ее объятиях, он собственноручно отрубил Клингзору его срамные части, так что тот никогда больше не мог иметь дело с женщинами»[200]. Создается впечатление, что чародей – «темный» двойник Короля-Рыбака, пытающийся завладеть Граалем и поставить его на службу злу. Но у Анфортаса есть и еще один двойник – Артур. Ряд исследователей, начиная с Дж. Риса, рассматривает обоих героев как воплощения кельтского бога Нуаду (Ноденса). Этот бог после получения тяжкого увечья вынужден уступить власть над миром и жену, олицетворяющую ту же власть, молодому сопернику Лугу-Ллеу и удалиться в подземный мир.
В романах Вульгаты сходство Артура и Короля-Рыбака выступает особенно явно. После Плачевного удара король перестает играть активную роль в повествовании и даже на роман своей супруги с Ланселотом смотрит сквозь пальцы – не потому ли, что сам лишился мужской силы? Удар наносит повреждение самой структуре мира, которая магически зависит от здоровья Грааля и его хранителя. Рыцари узнают, что будущему спасителю Грааля суждено исцелить не только Опустошенную землю, но и Логрию.
Таких спасителей в цикле Вульгаты трое. Первый из них – сын Ланселота Галахад, достойнейший рыцарь, рожденный, как уже говорилось, от Ланселота и дочери Короля-Рыбака Элейны. По отцовской линии он также принадлежит к роду Грааля – его предок, тоже Галахад, был сыном Иосифа Аримафейского. Таким образом, Галахад неразрывно связан с Граалем – уже его прибытие в Камелот сопровождается явлением святыни, одарившей Артура и его рыцарей лучшими в мире яствами. Тогда же по реке в крепость приплыл камень с вонзенным в него мечом, который, согласно сопроводительной надписи, должен был извлечь «лучший в мире рыцарь». Нетрудно догадаться, что это сделал Галахад, став тем самым «небесным» дублером «земного» властителя Артура. Очень скоро он отправился на поиски Грааля и вместе со своими соратниками не только обрел реликвию, но и перевез ее на корабле в город Саррас, аллегорию Царствия Небесного.
После этого Галахад (в начале романа «Поиски Святого Грааля» именно он, а не Персеваль, занял Погибельное сиденье) стал королем Грааля, но эта ноша оказалась непосильной для смертного: успев только обнять товарищей, он скончался. После этого «случилось невиданное чудо: оба его спутника увидели, как из небес появилась рука, которая взяла священный сосуд и копье и унесла их с собой на небеса. С тех пор ни один человек не оказался достаточно отважным, чтобы вновь увидеть Святой Грааль»[201]. Галахад заменил в Вульгате Персеваля в роли идеального рыцаря, соединяющего воинскую доблесть с религиозным рвением. Его имя, восходящее к легендарному Гвальхаведу, одновременно связано с библейским Галаадом – «землей обетованной», которая в средневековой литературе символизирует Христа.
В отличие от безгрешного девственного Галахада, второй спаситель, Персеваль, более человечен – он совершает ошибки, впадает в гнев, да и женщин не чурается; хотя традиция также объявляет его девственником, романы (особенно валлийский «Передур») намекают на многочисленные амурные похождения этого рыцаря, а Вольфрам прямо наделяет его семьей. При этом он принадлежит к тем наивным простецам, о которых говорит Спаситель в Евангелии от Луки: «Кто не примет Царствия Божия, как дитя, тот не войдет в него». Наивность Персеваля в соединении с бесстрашием на пути к цели дает ему силу стяжать Грааль, хотя и для него эта ноша оказывается смертельной. Только третий спаситель, король Боре (Богорт) Ганский, оказывается достаточно крепок, чтобы пережить обладание Граалем. По данным Вульгаты, он после гибели Артура и Круглого Стола отправляется в Палестину сражаться против неверных и там умирает. Так поиски Грааля встречаются с другим великим «квестом» средневековья – крестовыми походами.
Из текста Вульгаты не вполне ясно, удалось ли троим паладинам окончательно излечить Опустошенную землю и ее правителя. Как и у Вольфрама, Персеваль здесь исцеляет Короля-Рыбака, после чего срастается и камень под Погибельным сиденьем. Однако и Король, и Персеваль умирают, династия хранителей Грааля прекращается, а замок Корбеник, похоже, окончательно покидает земную реальность. Братство Круглого Стола, силы которого подорваны долгими бесплодными поисками, губит себя в междоусобных распрях. Оптимизм достижения духовной святыни вступает в противоречие с обреченностью земной гармонии. Тема рока, делающего бессмысленным любые усилия героев, мощно звучит в Вульгате, окрашивая все последующие обращения европейской культуры к теме Грааля.
В Британии эта тема приобрела отчетливый «краеведческий» привкус, служа возвеличиванию вначале монастыря Гластонбери, а потом и всего королевства. Согласно «Хронике о древностях Гластонберийской церкви» Джона из Гластонбери, написанной около 1350 года, Иосиф Аримафейский и шесть сотен его спутников прибыли в Британию для проповеди христианства и поселились в основанной ими обители. После смерти Иосиф был погребен в потайной мраморной гробнице под будущей церковью Богородицы, местонахождение которой скрыто в пророчествах легендарного прорицателя Мелкина, хранившихся в монастырской библиотеке. В этой гробнице, по утверждению Джона, якобы находились и привезенные Иосифом из Святой земли сосуды с потом и кровью Спасителя. Тот же автор выстроил фантастическую генеалогию, объявляющую Иосифа предком Артура сразу по отцовской и материнской линиям. Это делало как британское христианство, так и королевскую власть древнейшими в Европе, к тому же освященными благословением ученика самого Христа.