Способов от меня избавиться у противников хватает. Идти на эскалацию сейчас мне невыгодно. Я бы сказал, самоубийственно. Уже второй раз я спускаю храмам их выходки. В этот раз долгом легату не отговоришься. Меня убили, я утёрся. Ну что ж. Вспомню старые деньки. Как-никак, я успел побывать и нищим беспризорником, и разбойником и не раз утирался, когда враг втаптывал мою жизнь в грязь. Уж как-нибудь переживу. Выжидать я прекрасно умею.
Что делать, если не рассматривать варианта собрать вещи и свалить в неизвестность, было очевидно. Продолжать готовиться. Но, как оно уже несколько раз было, мои размашистые планы разбились о суровую реальность. Сначала я сковал меч Уравнитель, который мне ничем не смог помочь. Потом был санаторий, размышления, раздача подарков, подготовка к экзаменам и параллельные мысли о том, что делать. Самое простое — заработать денег и прикупить готовых артефактов. Но я чужим устройствам не доверял. Было у меня подозрение, что они подведут в самый неподходящий момент.
Поэтому лучше сам. Так и научусь многому, и буду уверен в изделии. Эх, если бы не сессия ещё! Эта штука похуже проклятий. С преподавателями почему-то нельзя драться. А зря. Это бы добавило огоньку экзаменам.
То, как экзаменационная хандра распространилась по институтам, не было смысла объяснять. Те, кто всерьёз относились к своему будущему, налегали на учёбу, понимая, что от оценок и таланта зависит если не всё, то многое. Получится ли найти наставника, к каким проектам допустят, получится ли выбивать материалы на собственные проекты. В итоге от этого всего зависело и то, насколько хорошо получится устроиться в жизни. Условия были равны только для учеников первого курса. Чем дальше — тем больше различий в зависимости от успеваемости. Система выстроена так, чтобы отбирать самых талантливых (и обеспеченных, кто заменял талант оплатой дополнительных занятий с частными преподавателями).
Число наставников ограничено, на всех не хватит. Нас это не особо интересовало. Фактически, в нашей группе я занял такое место наставника, который выбивал для учеников всякое разное и организовывал интересные проекты. Другие же студенты… Ну, как и сказал, те, кто думал о будущем, в декабре начали кочегарить, как черти в аду. Половина от оставшихся проявляли куда меньше энтузиазма, а вторая половина, как и полагается типичным оболтусам, что-то там учили, чтобы как-то сдать и на следующий день всё забыть.
Мне учиться помогал опыт реальных проектов и нужда. На весь материал я смотрел через призму того, какие возможности он открывал. Так и шли эти денёчки.
Невозможность ответить храмам и нужда сдать экзамены сделали меня скучным, раздражённым сильнее, чем обычно, и отчасти нелюдимым. Единственное, на что я отвлекался, — присматривал за тем, чтобы остальные не халтурили и нормально подготовились. В эти дни я заработал себе синяки под глазами, и, казалось, моя кровь сменилась на кофе, так часто я его пил. В остальном нет смысла рассказывать. Я сдавал экзамены как обычный студент. С кем-то пособачился, а с кем-то… нет. В этом «нет» скрывался глубокий смысл. То, что я не обычный восемнадцатилетний юнец, а перерождённый бог, о чём знали плюс-минус все, давало мне возможность общаться со взрослыми на равных. Это кажется смешным, но между студентами и преподавателями есть понятное разделение, которого для меня не существовало. То, что я сковал несколько великих артефактов, о чём тоже быстро узнали все, также играло свою роль. Перечисленное плюс владение божественной речью не раз приводило к тому, что меня приглашали поболтать в мастерскую или и вовсе на диспут, чтобы обсудить какую-то проблему артефакторики и попробовать всякое разное. Обычно я не отказывался, со всей основательностью вкладываясь в социальный капитал. Статус старосты особой группы добавлял вишенку на этот торт. Как-то так и вышло, что девяносто процентов экзаменаторов изначально ко мне положительно относились.
Сам удивлён!
Экзамены в итоге сдал на отлично. Наши тоже отстрелялись. Не все на отлично, но в целом по высшей планке прошли. Как закончили, группа пошла пить. Я отказался. Чувство ответственности и неопределённость будущего за несколько дней до Нового года давили на меня особо сильно, и я предпочёл от всех удалиться.
Планы на каникулы у меня были грандиозные. Вся наша группа собиралась разъехаться по домам, навестить родных, я же… Это секрет, но я планировал смотреть романтические комедии, есть чипсы, торты, шпроты и мандарины. Неизвестно, в каких количествах и пропорциях, но общий мой настрой эти планы передавали.
Добила моё настроение Блохина. Она мне, блин, подарила свитер с оленями. Который передала через Фло. Подарок я получил в новогоднюю ночь.
В свитере и встретил.
Глава 5. Когда летать охота
Седьмого января я всё ещё был Давидом, Уничтожителем хлебобулочных изделий и вина. Восьмого числа, волевым усилием, я прекратил деградировать и взялся за работу, превратившись в Давида Романовича, руководителя средней руки, мастера планирования. Девятого января я эволюционировал до Давида Эварницкого, помещика, эксплуататора, прожжённого капиталиста и научного руководителя.
Не спрашивайте, как это всё сочеталось во мне. Я парень талантливый.
Если же без самовосхваления, то учёба как раз начиналась девятого января. В этот же день мы после пар встретились с группой, я поставил им цель и нарезал задач. После чего закипела работа.
Со своей слабостью и ограничениями я смирился. Не было такого артефакта, который мог бы решить все мои проблемы. Поэтому начать, а точнее, продолжить, я решил с задачи, которая будет нам интересна и по силам. А ещё полезна. Конкретно — летательные артефакты. Или, если официально, ЧЛУ — частные летающие устройства.
Возможность удрать — дорого стоит. А уж экономия на такси какая — закачаешься.
Тема не особо народ впечатлила. Пришлось включать красноречие и убеждать. Не то чтобы народ сопротивлялся, скорее, не все горели идеей летать. Но ничего, и с этим разобрался.
Учёба на первом курсе идёт до конца мая. Это пять месяцев, из которых стоит вычесть праздники, выходные, экзамены и подготовку к ним. Жуть как мало времени. Я рассчитывал, что мы успеем потянуть от силы пару проектов и, если выгорит, это будет колоссальным успехом. Время-то не резиновое. На проект мы могли выделять час-два в день. Остальное время уходило на учёбу и другие дела. Тут-то мне и пришлось оттачивать мастерство планирования.
Что такое личный летающий аппарат? Да как сказать. Их делили на четыре категории. Повседневные не особо быстрые, с разгоном до пятидесяти километров в час, идеально подходящие для того, чтобы минут за десять долететь до работы, которая находится в нескольких кварталах от тебя. Скоростные — эти артефакты уже до сотки легко разгонялись и были, как понятно из названия, просто быстрее. Спортивные — понятно, где их использовали. Главная особенность в том, что в профессиональном спорте старались выжимать максимум, и скорости там шли на сотни километров в час при сохранении высокой маневренности. Ну и последняя категория — авторские. Одарённые, из-за разного количества и качества звёзд, а также техник и доступных заклинаний, имели совершенно разные запросы и возможности. Грубо говоря, мало кто из обычных людей способен летать в небе со скоростью хотя бы сто километров в час, ещё и маневрировать. А вот для одарённого с десятью звёздами в первой и второй чакре это вообще не проблема. Повышенная крепость тела, защитный доспех, отличнейшая реакция. Такой одарённый и на скорости в двести километров в час будет чувствовать себя как рыба в воде.
Запросы у потребителя были самые разные. Рынок предлагал в ответ также самые разные решения на любой вкус.
В базе своей самый простой летающий аппарат — это штука со стабилизатором, которая хорошо летит по прямой. Собрать такую мы могли за день. Если купим стабилизатор. А вот так, чтобы и в стабилизаторе покопаться, и сделать авторский вариант… Здесь-то проблемы и начинались. Стабилизатор — это первый блок. Отдельная тема, в которую можно погрузиться на пару лет. Чего мы себе, разумеется, позволить не могли. Второй блок — та часть, которая обеспечивала полёт. Третий — система обратной связи. Четвёртая — накопитель.
Все блоки шли рука об руку. Чем быстрее полёт, тем выше расход и требования к стабилизатору. На своей мане могут летать только сильные одаренные маги. Если надо, то проблема решалась накопителем. Одна решалась, но добавлялись другие. Накопитель надо встроить, защитить, обеспечить ровную подачу. Чем объемнее он, тем больше места занимает, а это влияет на всё устройство. Поэтому и говорю. Сделать что-то простое — ерунда. Управимся за день, если работать с готовыми блоками. Углубиться, доработать — здесь можно погружаться бесконечно. Чего стоит только система управления. Нашёл я материалы по истории строительства летающих артефактов. Начиналось там всё с простого физического давления. Куда наклонил, туда и летишь. В итоге этот подход стал считаться тупиковым. В воздухе слишком легко «двинуться незапланированно». Воздушные ямы, встречные потоки или собственная неловкость — и всё. Надавил сильнее, чем надо, полетел куда-нибудь в стену здания. Решение найдено было оригинальное. Энергетическая система обратной связи. Контроль осуществлялся через короткие энергетические импульсы. Что для приличного одарённого не представляло сложности.
Отдельной строкой шли материалы. В широком смысле. Сюда же ещё можно сразу добавить дизайн и упаковку начинки. То, что Блохина так любила. Ведь все системы надо как-то упаковать в один артефакт. Что сразу подключало дополнительный блок — защиту. Прочность сплавов и их лёгкость, систему аварийной посадки, обозначение заряда, выведение прочих ошибок понятным образом. Что будет, если вдруг стабилизатор начнёт барахлить? Лучше узнать об этом до того, как размотаешься на ветвях ближайшего дерева.
Перечисленные нюансы — малая часть того, с чем сталкиваешься, погружаясь в эту тему. Если же залезть в боевую авиацию, пусть и частную, там и вовсе такой простор, закачаешься.