Времени у нас было в обрез, поэтому выделил я два месяца. В планах было изучить доступные решения, углубиться в них и посмотреть, что наша команда сможет улучшить. Здесь и скрывалось самое интересное. Если хочешь, чтобы люди работали с полной отдачей, нужно их замотивировать. Красивая речь — это хорошо. Ещё лучше — реальные перспективы и ощутимая выгода. И здесь мне пришлось постараться.
Так на Блохину я скинул задачу разобраться со стабилизаторами и общей упаковкой. Чтобы дело шло задорней, договорился за неё и пристроил на эти пару месяцев на час-два в день работать в мастерской, которая занималась обслуживанием летательных аппаратов, их перестройкой и ремонтом. Разумеется, не на должность ведущего специалиста. Устроилась она младшей помощницей, на которую по вечерам, когда она заглядывала, скидывали типовые задачи. Мало ли? Да как сказать. Оклад тридцать тысяч плюс бонусы. В первый месяц она получила семьдесят тысяч, во второй — сто двадцать. Это при том, что её отец зарабатывает в месяц сто пятьдесят-двести тысяч, а он уже состоявшийся специалист. Елена набралась опыта и получила предложение приходить летом на полноценную стажировку. Очень уж им девушка приглянулась. Нашему таланту с ходу пообещали двести тысяч плюс бонусы в месяц. И это после первого года обучения.
Повторю вопрос. Много ли это? Да уж не мало. Деньги ладно, копейки. Социальный капитал, связи и опыт стоили куда дороже. Жизнь той самой Блохиной и так изменилась, благодаря моей небольшой помощи, а тут тот факт, что она так легко на работу устроилась, заложил ещё один кирпичик уверенности в её самосознание.
С Даурой было сложнее. Она специализировалась на костях, тканях и всяких не особо одобряемых обществом ритуалах. Главное, не заблуждаться насчёт неё. Даура как губка. Она смотрела на нас, ходила на лекции и напитывалась самыми разными знаниями. Ей нечего было делать в кузнице. Её магическая ковка металла была отвратна. Зато она углубилась в такую тему, как ритуальные круги для передачи свойств. Ну и могла по своему профилю предлагать неожиданные решения. В нашем проекте она взяла на себя разработку экипировки и защиты. Мало ли? Плохо ли? И снова, как сказать. Большинство артефактов летательного типа в лучшем случае размером как подставка, на которой свободно может стоять взрослый человек. Чаще встречаются артефакты ещё больше. Реже — меньше. Артефакт пространства, куда можно запихнуть такое устройство, позволить себе могут далеко не все. Поэтому вопрос безопасности, чтобы на «крыло» ничего не прицепили, отнюдь не маловажный. Безопасность, отслеживание положения, функция автоследования, защита от ветра. Дауре было где развернуться. Я её тоже на работу пристроил. В мастерскую, которая как раз занималась экипировкой и сопутствующими устройствами. Это помимо того, что она повадилась ходить в класс, где костью занимались.
Нашего полубога приставил заниматься темой сплавов. Технически эта задача самая простая, но мы же студенты. Вот и пошёл Михаил учиться выводить тот материал, который нам мог пригодиться. Габриэль занялся накопителем и системой обратной связи. Я его тоже пристроил на работу, калибровать накопители. С остальными так не получилось. Наш ниндзя взламыватель не особо вписывался в проект. По крайней мере сейчас. Зато я напряг куратора, чтобы хоть немного свою работу поделал, и, как ни странно, получил содействие. Кима пристроили в закрытую группу, где занимались разработкой всяких методов взлома. Мой меч там особо кстати пришёлся. Тот, что я Киму подарил.
С Тимуром оказалось сложнее всего. Или не сложнее, а как бы так сказать… Всякие мои шуточки на тему того, какой я эксплуататор, — лишь отчасти шутки. На малую часть, я бы сказал. Не будь я обвешан проклятиями, выстроил бы с ребятами нормальные отношения. А так я сознательно держал дистанцию и так же сознательно выбрал путь выжимания из них всех соков к своему благу. С поправкой на то, что их благо я тоже учитывал. Что касается Тимура, парнем он был слабомотивированным, хорошо разбирался только в расчётах, а в остальном был типичным юным оболтусом, которому интереснее поиграть в приставку, чем пахать, как раб на галерах, ради светлого будущего. Я его грузил, но не больше. Было видно, что парень и сам не рвётся потрудиться.
Оставался вопрос, чем занимался я? Всем.
После того как меня отправили к атланту, а атлант закинул к глохарцам в другой мир, и после того, как сынок Аресуса убил меня и отправил прямиком в инферно, я на свою жизнь стал смотреть через призму того, что учёба — это уникальная возможность, которая в любой момент может закончиться. Как быть, есть два варианта. Грубо говоря, если вы находитесь в библиотеке и у вас всего час времени, то в любом случае придётся прибегнуть к компромиссу. Либо пробежаться по каталогу и узнать, какие книги там в принципе есть, либо прочитать пару десятков страниц какой-то одной книжки.
Я же выбрал нечто среднее. Читать оглавления, углубляться в первые страницы, но не погружаться до конца. С прицелом на то, чтобы даже в аду обеспечить себя артефактами и, если застряну где, дальше сам смогу продолжить исследования на уже имеющейся базе.
А так ничего необычного. Мы ходили на лекции, зависали в мастерских. Кто-то ходил на подработки и набирался опыта. Встречались и устраивали мозговые штурмы. Готовились к промежуточным контрольным. Я иногда выбирался помедитировать у источника, но за весь год не открыл ни одной новой звезды. Слишком уж по времени это было затратно, а какого-то существенного прироста мне бы новая звезда не дала. Чего не скажешь об остальных. Голосом в группе владели далеко не все. По звёздам тоже блистала не сказать что вся группа. Поэтому ученикам приходилось выделять время ещё и на это.
Два месяца пролетели быстро. За это время ничего сверхординарного не случилось. Мы закончили проект, собрали первый удовлетворяющий нашим запросом образец и отправились на полигон тестировать.
Пожалуй, стоит пояснить, насколько это распространённая и популярная тема, летающие артефакты. Стоимость устройств сопоставима с ценой автомобилей. Бывший в употреблении артефакт можно достать меньше чем за миллион. Разом всем сообщив, какой ты нищеброд. Это важный момент, потому что крылья (официальное бытовое название) использовали как демонстрацию статуса, богатства и ранга. Небо было в первую очередь для аристократии. Во вторую — для богатых. В третью — для всех остальных, кто был достаточно упрям и готов закуситься с первыми двумя категориями. Представьте в небе пару сотен летящих на разной высоте и с разной скоростью способных резко маневрировать объектов и поймёте, насколько легко нарваться, подрезав кого-то не того. Если не повезёт, то сразу убьёшься. Если в вас врежется какой-нибудь магистр с активной защитой, то только перья в сторону и полетят. Вероятность такого отлична от нуля, особенно если попытаться полетать над правительственным кварталом или какими-нибудь резиденциями высшей аристократии. Так что, когда государство ввело разные препоны, как бюрократические, так и экономические, чтобы ограничить обычным смертным доступ к небу, оно проявило изрядное человеколюбие.
Тем не менее этой возможностью много кто пользовался. В частности, в нашем городке. Всяких опасных летунов здесь не обитало, опасность была умеренная, дистанции не такие большие. Хуже всего было в час пик. Когда люди спешили на учёбу или на работу, или обратно. Тогда в моменте и под тысячу человек в небе могло набраться. Над городом, а не на одной улице.
Много? Да уж не мало. Тема пользовалась спросом. Здесь же, в смысле, в городе, базировались разные мастерские, что обслуживали это направление. Имелось сразу две школы полёта. Я всю группу записал в одну из них и оплатил курс занятий. Без права отказаться. Как работать над артефактом, если не представляешь, каково это, им пользоваться? Сложно. Поэтому к текущему моменту мы все получили опыт и, что делать, знали.
— Есть добровольцы? — спросил я, окинув наше воинство взглядом.
Добровольцев обнаружено не было, и народ дружно ответил мне взглядами — зачем мы в мороз попёрлись на полигон, где гуляет ветер?
— Что, никому не интересно? — разочаровался я.
— Я могу! — вызвался Михаил.
— Ещё кто-нибудь? — совсем приуныл я.
— Но я ведь могу! — не сдавался полубог.
— Ладно, тогда я сам.
— Вы как два старых любовника, — заметила Даура.
— Почему старых? — возмутился Михаил.
— Идиот, — процедил я. — Надо было спрашивать, почему любовники.
— Это многое объясняет, — флегматично заметил Ким.
— Извращенцы, — добавила Блохина.
— Полетел я от вас, — поспешил я свалить.
Новенькое крыло имело вес в три с половиной килограмма. Ширина — чуть больше, чем естественное положение ступней. Крылья, в смысле, боковые части подвижные, что позволяет маневрировать пусть и не в профессиональном, но в широком диапазоне. Сцепление обеспечивала магнитная конструкция, совмещённая с системой обратной связи. Я подал энергию, и артефакт приклеился к ботинкам. Для улучшения процесса мою пару обуви продырявили специальными штырями. Ничего такого страшного. Обычные заклёпки из сплава с хорошей проводимостью маны. Диаметром три миллиметра каждая. Общая конструкция была укреплённой. Мы проводили испытания, и, если скинуть артефакт с высоты, он выдерживал. Насколько много выдержит — вот этого не проверяли. Главное, что от лёгких столкновений и нагрузок не развалится.
Я подал в крыло энергию, то активировалось и зависло передо мной на высоте двадцати сантиметров над землёй. Запрыгнув, я проскользил над поверхностью и поймал баланс.
Моя команда продолжала шутковать между собой и никак это не прокомментировала. Направив один импульс за другим, набрал высоту и скорость.
Надо признать, что эти два месяца я провёл в состоянии, которое люди называют простым словом — хандра. Отрешённый, сосредоточенные на деле, я не чудил и вёл скромный образ жизни. Сейчас же ощутил чувство свободы и глубокого удовлетворения, когда делаешь что-то своими руками и это работает.