Два архимага стояли и смотрели на то, что происходит на арене. Первый был в столице проездом, по делам, и по просьбе императора заглянул на мероприятие «Эварницкий что-то опять чудит». Второй архимаг был местным, дальним родственником императора, и знаком с первым вот уже лет двести.
— Это всё? — спросил второй, когда боги разошлись, а Эварницкий упал лицом в землю.
— Да кто знает, — ответил Дровосек и почесал макушку.
— А что это… — покрутил рукой второй и заложил многоэтажную матерную конструкцию, выражающую весь перечень эмоций касательно произошедшего.
Так уж вышло, что все войны смертных рас против богов проходили против младших богов и персонификаций. Как устроена реальная иерархия бессмертных двое архимагов представляли, но лишь в общих чертах. Так обычный человек мог слышать что-то об архимагах, но не представлять, на что те способны на самом деле. Поэтому наличие здесь персонификации бога оружейника их ничуть не впечатлило. Это стало, так сказать, ожидаемым событием, к чему два архимага были готовы. В случае чего они и укорот персонификации могли дать. Собственно, для этого и прибыли, чтобы собравшиеся не очень шалили.
Только вот появление четырёх сущностей, чей ранг сил был за гранью постижимого, — это произвело максимально неизгладимое впечатление.
— Х… его знает! — лаконично ответил Дровосек. — У тебя здесь две сотни гражданских и представители Рима. Всех под ноль или как?
— Пусть император разбирается, — покачал головой собеседник.
Спустя некоторое время где-то в уединённой части Олимпа встретились трое. Аресус, Дарован и его персонификация.
— Не, вы как хотите, — говорила персонификация нервно, — но я пас. Лучше развоплоти меня. Этот мальчишка, которого вы воспринимали не более как забавную игрушку, призвал в мир смертных Лодочника! Самого! Лодочника! Который нарушил договор, заключённый до создания этого Олимпа! После чего явилась госпожа Баланс! Та самая! Ария!
— Прям та самая? — неверяще уточнил Аресус.
— Та! Самая! — отчеканила персонификация и присосалась к кубку с амброзией. — О, это только начало. Мальчишка сварил кофе. От которого Лодочник улыбнулся. Вот вы можете представить, как он улыбается? Я — нет. Даже после того, как видел его улыбку!
— Ария что? — нахмурился Аресус.
— Она с парнем сосалась.
— Сосалась?
— С языком! — заверила персонификация.
— Не верю, — качнул головой Аресус. — Только не эта древняя девственница.
— Видел собственными глазами, но лучше бы не видел, — нервно ответила персонификация. — На закуску явился князь Хаоса и княгиня Порядка. Да, те самые персонификации, которые отвечают за нашу часть вселенной. Он их тоже кофе угостил. После чего эти влюблённые удалились! Так что я не удивлюсь, если рядом появится ещё одна вселенная, после такого! Делайте, что хотите, а я больше в эти безумные игры играть не буду!
— Хаос что-нибудь сказал? — уточнил Аресус. — В смысле, запретил трогать его?
— Нет. Он даже не взглянул на меня. Только посмеялся с сыном и довёл его до слез. Ещё подарком оделил.
— Подарок — это плохо, — заключил Аресус.
— Плохо было конфликтовать с мальчишкой!
— Что-то твоя персонификация совсем разошлась, — недовольно заметил Аресус.
— Согласен… — махнул рукой оригинальный Дарован, и персонификация развеялась. — Лучше придержать эту информацию. Как-то это всё неоднозначно выглядит. Мягко говоря.
Очнулся я в больничке. Приоткрыл глаза, разглядел Фло, которая сидела в кресле и увлечённо читала книгу. Картина была безобидная, и я заключил, что прямо сейчас моё вмешательство не требуется, а значит, для начала стоит разобраться, что произошло.
Благо ответ нашёлся легко. Пошутил Хаос. Я его на тему отцовства подколол. Он меня на тему сыновних чувств. Ещё и что-то типа наследства выдал. Ну, или стартового капитала. Только не деньгами, а усилением и энергией. В каждой чакре у меня по одной звезде прибавилось. Было тридцать восемь, стало сорок три. Десять, девять, восемь, девять и семь, с первой по пятую чакру, соответственно. Ещё, судя по ощущениям, коэффициенты подросли. Поэтому сейчас мне лучше резких движений не делать, чтобы опять двери не ломать, и хорошо, если только двери.
Подарок более чем щедрый. Понятно, что сам Хаос мог бы одарить и сильнее, но так неинтересно. У меня свой путь и подачки мне не нужны. Это же… Что-то типа чаевых за вкусный кофе и хорошее настроение. Год, а то и пару-тройку лет он мне сэкономил. А больше и думать не о чем. Пошутили — и хватит.
Снова открыл глаза, осмотрелся по новой. Молот здесь, мои вещи на столике лежат, за окном солнечный день.
— Фло, — позвал я. — Как обстановка? Что с остальными?
— Мы в больнице, господин, — тут же ответила она. — Остальные целы. Почти все отключились, и их доставили сюда на обследование. Воды, господин?
— Было бы неплохо.
Какое-то время у меня ушло на то, чтобы напиться, встать, подвигаться и убедиться, что движения свои сегодня надо контролировать особо тщательно. Приведя себя в порядок, вышел в общий коридор. Задерживаться здесь я не собирался.
На вид это была обычная больница. Охраны я не заметил, как и чего-то эдакого. Зато заметил кое-что другое. Посетителей. Блохина сидела в стороне, в зелёном уголке, видимо, как раз для таких встреч, с тремя людьми, по всей видимости, её родителями и сестрой. Фло меня до этого предупредила, что оплатила мне отдельную палату с повышенным комфортом, поэтому я не удивился, что Блохина вышла сюда пообщаться с гостями.
Я бы прошёл и остался незамеченным, но это больница, а не тёмный лабиринт. Здесь нельзя сохранить инкогнито. Всё семейство на меня разом уставилось, когда мимо проходил.
— Елена? — изобразил я радушие. — Как ты? Вижу, что хорошо. Это твои родители? Так вот кто породил наш талант. Поздравляю, у вас прекрасная дочь. — отвесил я комплимент её родителям.
Это был водопад патоки, и Блохина, которая сначала напряглась, удивлённо и подозрительно вздёрнула брови, явно посылая мне сигналы, что, если ляпну что, она сожжёт меня заживо.
— А вы?.. — спросила её матушка, посмотрев на меня оценивающе.
— Давид Романович Эварницкий. Староста, — представился я со всем доступным достоинством.
— Тот самый? — нахмурилась младшая сестра Блохиной.
— Нет. Та самая — это у нас Блохина, — улыбнулся я. — А я всего лишь обычный староста.
Елена не выдержала, нервно, с истеричными нотками захохотала. Родители посмотрели на неё с беспокойством.
— Так вы тот самый Давид? — глянул на меня строго её отец.
Он, как и многие отцы, пал жертвой выпирающего живота и топорщащихся усов. Но надо отдать ему должное. Смотрел он на меня с опаской, но был готов дать бой за честь дочери.
— Моя биография слишком обширна, чтобы я дал вам ответ, — ответил я уклончиво.
— Это вы подарили нашей дочери квартиру и уберегли… от проблем, — пояснила женщина, в смысле, мать Елены.
— А, это. Да, тот самый.
— В каких отношениях вы состоите? Насколько серьёзно настроены? — требовательно спросил отец.
Елена посмотрела с интересом, продолжая нервно хихикать. Её сестра посмотрела с завистью, что ли, и явно про себя прикинула, что такой парень, который дарит квартиры, и ей бы не помешал.
— Исключительно в деловых и платонических, — ответил я. — Со всей доступной серьёзностью намерен так всё и оставить.
— Тебе так Лена не нравится? — стрельнула глазками мелкая пигалица.
Я перестал улыбаться. Перевёл взгляд на неё. Родители занервничали. Елена удивлённо распахнула глаза, будто сейчас собиралась посмотреть, как хтоническое чудовище пожрёт её сестру. Сама же виновница моего внимания побледнела и сжалась.
— Так ты её сестра, значит? — спросил я. — Та самая, которая чуть не отправила семью на кладбище? Та самая малолетняя дура, которая не освоила простые истины, что с плохими дядями связываться не стоит? Та самая, из-за кого Елена чуть не села в тюрьму, разруливая проблемы малолетней идиотки? — давил я одним вопросом за другим, надвигаясь на неё. — Будешь и дальше чудить, я тебе в кошмарах начну сниться.
Повисла звенящая тишина. Я оглядел собравшихся, понял, что переборщил, и улыбнулся.
— Да ладно, шучу я, чего вы. Я парень добрый. — На это заявление Елена натурально хрюкнула. — Не буду вас отвлекать от общения с вашей замечательной дочерью.
— Давид! — бросила Блохина мне в спину. — Зайди к Дауре! Она это…
Последнее прозвучало мрачно, и я пошёл искать, куда именно мне надо зайти. Наткнулся на Михаила с Кимом. Те выглядели нормально и играли в карты. В следующей палате нашёл Дауру. Она лежала на койке с повязкой на глазах.
— Даура, ёпрст, — сказал я, поморщившись. — Предупреждал же!
— Давид? — оживилась она и приподняла повязку. — С моими глазами всё в порядке! Даже лучше, чем были!
— Лучше? — нахмурился я. — В смысле, никаких кровавых дорожек и слепоты?
— Нет, я тебя послушала, не переживай, — улыбнулась девушка и вернула повязку. — Моё зрение обострилось. Я теперь куда лучше вижу смерть. Врачи говорят, идёт мощная перестройка и через пару дней я смогу снять повязку.
— А, тогда ладно, — почесал я макушку. — Точно всё нормально?
— Да. Это было круто! Спасибо тебе!
— Ага, обращайся, — озадачился я.
Задерживаться не стал и, когда вышел, попросил Фло узнать, сколько здесь продержат ребят, и заказать девушкам фруктов. Сюда, если задержат больше суток, или уже домой, если сегодня выпустят.
Сам я собирался уйти, но мои перемещения заметили и на пути нарисовался Фёдор Михайлович. Тоже в больничном халате, а значит, он здесь как пациент пребывает.
— Куда-то собрался? — спросил он почти ласково.
— Так учёбу никто не отменял. Чего здесь прохлаждаться?
— После всего случившегося мог бы и задержаться.
— А что случилось?
— Хочешь сказать, ничего такого?