Наутро прибыл еще один гонец от Эзиль М'Дьерры. Радостная новость быстро распространилась по лагерю: Золотая Рота вместе с ополченцами Плиуни и другими отрядами осадила Сибили. Пакс поняла: после теперь уже неминуемого падения Ча им предстоит марш к Сибили — столице владений Медового Кота. Она представила себе, как он с ненавистью и страхом смотрит из бойниц своего замка на знамена врагов, развевающиеся у стен его города…
Ближе к полудню за главными воротами началась какая-то возня, поднялся шум, послышался звон оружия. Кто-то сбросил с башни черно-желтый флаг Синьявы и водрузил на его место другой — поменьше. Рота Пелана бросилась в открытые сторонниками правителя Андрессата ворота Ча.
Продвигаясь по одной из улиц, взвод Стэммела столкнулся с выскочившими наперерез солдатами Синьявы, вооруженными пиками. Два строя стали сходиться, но в этот момент за спинами противника выстроились арбалетчики в шлемах с наскоро прикрепленными к ним голубыми и золотистыми лоскутьями. Залп в спину вывел из строя сразу полторы дюжины солдат Синьявы. При этом одна из стрел вонзилась в щит Пакс, другая просвистела где-то над ухом. Солдаты Пелана поспешили разделаться с заметавшимся меж двух огней противником до того, как столь опасный союзник перезарядит арбалеты и сделает второй залп.
Несколько стычек с атаковавшим из засад противником прерывали продвижение взвода к центру города, еще до появления осаждающих почти разоренного в ходе выяснения отношений между подразделениями гарнизона. Повсюду на улицах лежали трупы горожан — не только мужчин, но и женщин, стариков, детей.
Наконец где-то впереди, за широкой площадью, мелькнуло знакомое зеленое знамя роты Хальверика. На площади, зажатые между наступающими колоннами, испуганно жались горожане.
Неожиданно от толпы отделился ребенок — мальчишка, бросившийся в сторону улицы, по которой пришел взвод Стэммела. Рауф сделал шаг в сторону, и мальчишка, резко свернув, налетел прямо на Пакс. Та, убрав меч, схватила ребенка, застывшего с перекошенным от ужаса лицом.
— Успокойся, я тебя не съем.
Мальчишка вдруг словно очнулся и заколотил по подставленному щиту кулаками.
— Прекрати! — резко сказала Пакс.
Ребенок вновь в ужасе замер, подняв руки, словно закрываясь от удара.
— Куда ты бежал? Зачем? Неужели тебе непонятно, что лучше оставаться на площади — вместе с… сестрой. — Пакс заметила умоляюще смотревшую на нее и ребенка девушку.
— Мой песик! — разревелся вдруг мальчишка. — Он потерялся! Он еще совсем маленький и такой добрый. Я хочу его найти! Он может совсем пропасть…
— Успокойся. — В душе Пакс смешались раздражение солдата, отвлеченного из-за какой-то ерунды, и жалость. Она понимала горе ребенка, который не осознавал, что, быть может, не только щенка, но и родителей ему уже никогда не видать.
— Успокойся, — повторила она, поманив рукой девушку из толпы.
Та, подбежав, рухнула на колени и сквозь слезы стала умолять ее:
— Только не убивайте его! Прошу вас, не убивайте моего брата.
— Да никто его не тронет, если не попадетесь отступающим головорезам Синьявы, — буркнул Рауф. — Где родители-то?
— Мать увели работорговцы — их прислал Синьява, а отца они замучили насмерть, когда он попытался протестовать…
Пакс, не дослушав кошмарной истории, обратилась к мальчишке:
— Слушай, как тебя зовут?
— Сети. Сетиаст, по-настоящему.
— Так вот, Сетиаст. Твой щенок сейчас где-нибудь спрятался и ждет, пока кончится все это. И он поступил правильно. Ты должен сделать то же самое. Спрячься вместе с сестрой и пережди, пока в городе идет бой. Потом отправитесь домой, а там уже можешь искать свою собаку. Ты меня понял?
Мальчишка только молча кивнул, а его сестра бросилась обнимать Пакс ноги, повторяя:
— Вы, правда, отпустите нас? Правда, не убьете Сети?
Пакс попыталась оторвать ее от своих ног, но руки девушки словно свела судорога. Тогда Рауф, сделав страшную рожу, потер руки и заявил:
— А зачем вы, доходяги, нам сдались? Вот если не найдем на жаркое кого-нибудь пожирнее, тогда схватим того, кто окажется ближе. Я когда голоден, не разбираю, костлявый обед или не очень…
Пакс передернулась от такой шутки, но, похоже, девушка восприняла ее всерьез. Отпустив ее ноги, она схватила брата и потащила его в переулок.
Долго еще Пакс не могла забыть ужас в ее глазах, видевших смерть родителей, и все думала о тех людях, которые внушили детям, что над ними можно издеваться и убивать за малейшее непослушание или просто ради забавы.
На следующий день рота Хальверика направилась в сторону Сибили, а солдаты Пелана занялись сбором, описью и складированием трофеев. К удовольствию Пакс, ей досталась работа не в городе, а в обозе — перетаскивать и раскладывать по телегам тюки тканей, мешки одежды, бочки с маслом, вином и элем. Хотя работа и была нелегкой, Пакс была рада, что ей не пришлось вновь вламываться в чужие дома и обшаривать их.
Еще один день ушел на ремонт снаряжения и подготовку к маршу. Пакс и Кери получили у квартирмейстера новые щиты, а Воула — меч, поскольку кончик ее собственного обломился при ударе о стену. Пакс как раз помогала ей доделать оплетку рукоятки, когда к ним подошел Дженитс, неся в руке узелок из оранжевого шелка.
— Вот, держите, — объявил он, опуская узелок на землю.
Развязать узел одной здоровой рукой ему оказалось не под силу. Кефер пришел на помощь, и через минуту перед удивленными глазами троих друзей предстали сокровища — сверкающие кольца, монеты, серьги и браслеты.
Дженитс весело улыбался:
— Я как раненый был приставлен к Кеферу, который обыскивал ювелирные мастерские и лавки. В конце работы он сказал, что я могу взять это, но разделить драгоценности с друзьями, которые были заняты на другой, менее прибыльной работе. Вот я и принес добычу сюда.
— Неужели это золото? — недоверчиво спросила Воула.
— Похоже на то. Гладкое, блестит. Явно не медь. И тяжелое. А главное — разбирайте быстрее, а то мои благородные порывы иссякнут…
Кери шепнул:
— Пакс, ты старшая — выбирай первой.
Паксенаррион выбрала золотой браслет с синими камешками.
— Это для сестры, — пояснила она. — Давайте теперь вы, будем выбирать по кругу.
— Тогда я беру вот этот перстень, — сказал Кери.
— А я — золотую рыбку. — Воула взвесила на ладони медальон в форме изогнувшейся в прыжке рыбы.
Дженитс со вздохом выставил вперед левую руку, на которой сверкнул тяжелый перстень с крупным ониксом.
— Я обманул вас, — сообщил он. — Я уже выбрал себе этот перстень. Он мне больше всего понравился.
Все рассмеялись и продолжили по кругу вытаскивать украшения. Когда дело было сделано, Дженитс облегченно вздохнул:
— Ой как хорошо. Если бы вы знали, как я боялся, что по дороге сюда меня охватит приступ жадности. И это при том, что я вообще не участвовал в бою. Кстати, Пакс…
— Что?
— Рука-то у меня почти не болит. Может, я уже могу вернуться в строй?
— А врач что говорит?
— Что врач! Ему лишь бы продержать меня подольше. Пакс, ты за меня ему словечко не замолвишь?
— Отвяжись, что за чушь?
— Вот-вот, и он так говорит. И еще он сказал, что я достал его больше, чем чума и оспа вместе взятые.
— Узнаю шутки маэстро Симмита. И он зря тебя держать не станет. Просто кости срастаются не по приказу или желанию, а в установленное природой время. Тут уж ничего не поделаешь.
— Но я же пропущу все! Даже штурм Сибили. А если там окажется Синьява?
— То с одной рукой ты его никак не одолеешь, — буркнул Кери.
Все рассмеялись, но тут к ним подошел Стэммел, и солдаты встали.
— Над чем смеетесь? — поинтересовался сержант.
— Да вот, Дженитс вознамерился сбежать из лазарета и в одиночку разобраться с Синьявой.
— Все ясно. Ладно, Дженитс, не дури. Потерпи, хватит на твою долю и боев, и походов, и штурмов. Еще навоюешься. А теперь, Пакс, у меня к тебе дело.
— Слушаю, сэр.
— Герцог нанял в Ча несколько человек, из сторонников Андрессата разумеется. В нашей когорте их будет шестеро. Одного из них я поручаю тебе.
В голове Пакс закружилось множество вопросов, но взгляд Стэммела заставил ее ограничиться лишь коротким:
— Есть, сэр.
Отойдя с Пакс в сторону штабной палатки, Стэммел негромко сказал:
— Вообще-то это что-то новое — нанимать солдат в разгар кампании. Арколин говорит, что герцог решил усилить наши когорты до полного состава. Значит, будут еще новички. За этих поручился сам граф, выглядят они неплохо, но кто их знает, что у них на уме. Если почувствуешь, что что-то не так, — сразу сообщи мне.
Бросив на Пакс еще один взгляд, Стэммел добавил:
— И еще. Здесь, на юге, не так много женщин-солдат. Помнишь, как граф удивился нашей колонне? Так вот, если эти ребята хотят воевать у нас в роте — пусть приспосабливаются к нашим порядкам. Вот почему я и попросил тебя о помощи.
Пакс кивнула, обдумывая столь непривычную ситуацию: чужие, посторонние люди в роте, да к тому же — южане. Это казалось невозможным. Судя по лицу Стэммела, в голове самого сержанта крутилось больше вопросов, чем ответов, и Пакс, вздохнув, направилась вслед за ним к палатке. У входа в штаб стояла группа — человек двадцать в сопровождении офицеров роты. Все незнакомцы выглядели достаточно сильными и опытными воинами. По соседству, перешептываясь, кучкой стояли приятели Пакс — Баррани, Арни, Вик. Вскоре Арколин отвел от общей группы шестерых незнакомцев и поручил Стэммелу распределить их среди опытных людей когорты.
— Пакс, это Халек, — сказал Стэммел.
Халек оказался чуть ниже Пакс ростом — рыжий парень с густыми усами и светлыми глазами.
Стэммел продолжил:
— Халек, Пакс объяснит тебе порядки в нашей роте, покажет, где ты будешь спать, где столовая…
— Кто — она? — презрительно воскликнул Халек, вызвав у Пакс прилив ярости. — За кого вы меня держите? Я не дите малое, чтобы мне бабу в няньки назначать.