— Ой! — с притворным удивлением воскликнул невидимый собеседник. — Какой я неловкий. Все пролил.
Боль и отвращение переполнили чашу терпения Кэйла.
— Мерзавец! — крикнул он. — Ты просто бесчестный трус. Твои солдаты повинуются тебе только из страха за свои семьи. А у тебя даже не хватает смелости показаться вместе с ними в бою, когда ты бросаешь их против нас.
Сильные удары обрушились на Хальверика со всех сторон, но он продолжал выкрикивать, пока не потерял сознание:
— Тупой, трусливый и подлый негодяй!
На этот раз он очнулся от страшной боли. Кэйл с трудом осознал, что висит, зажатый в узком пространстве, и может шевелить лишь головой. Связанные руки онемели, при каждом вдохе кололи в груди сломанные ребра. Эта боль была хоть и сильной, но привычной. Другая, рождающаяся раскаленной точкой между ног и пламенем заливающая всю нижнюю половину тела, напомнила ему о том, что произошло. С неожиданным спокойствием Кэйл подумал: хорошо бы истечь кровью и умереть. Жаль, что я не смог посильнее разозлить его, тогда он убил бы меня на месте. Неожиданно мысль Хальверика вернулась к его семье. Пять сыновей, вспомнил он. Больше не будет. Но этого достаточно, чтобы отомстить за него.
Неожиданно кто-то коснулся его ноги, и голос — другой, с северным акцентом, — произнес:
— Ты Хальверик?
Кэйл напрягся, не зная, отвечать ли. Это могло оказаться ловушкой. Чья-то ладонь провела по его ноге, и второй голос произнес:
— Святой Фальк, да они его…
— Тсс, — оборвал его кто-то.
Кэйл почувствовал, как его рук коснулось холодное лезвие; через мгновение пали сжимавшие его веревки, и он бессильно повалился куда-то вниз. Кто-то аккуратно подхватил его и посадил на пол. Дикая боль пронзила его тело, и он, не сдержавшись, застонал.
— Тихо! — строго прошептал первый голос. — Скажи, ты Хальверик?
Кэйл кивнул, а затем, сообразив, что в темноте его знак мог остаться незамеченным, выдавил из себя шепотом: «Да».
— Тогда сцепи зубы и молчи. Мы понесем тебя.
Борясь со страшной болью между ног, Кэйл скрипел зубами и пытался следить за тем, что с ним происходит. Вот скрипнула какая-то дверь, и ему в лицо ударил свежий ночной воздух. На время его положили на землю, и он попытался пошевелить онемевшими руками. Словно поняв его, один из невидимых спасителей стал растирать ему кисти и ступни. Затем его снова подняли на руки и понесли.
— Только тихо, — повторил тот же голос. — Пока молчи, разговоры потом.
— Черт, — прошептал второй. — Кровь. Нужны тряпки.
Какая-то мягкая ткань легла на рану между его ног. Нечто напоминающее бинт наскоро обмотало пояс и ноги Кэйла. Затем на него через голову надели тунику, на ноги натянули широкие штаны. Кто-то дал ему хлебнуть из фляги холодной воды. Кэйл только сейчас понял, что у него во рту застыл какой-то странный привкус — кровь, смешанная со рвотой. Сделав несколько глотков, он услышал:
— Сейчас пойдем. Будет больно. Терпи и молчи.
Темнота чуть рассеялась. Кэйл увидел рядом какие-то тени. Кто-то взвалил его себе на плечи и понес. От боли Хальверик снова чуть не впал в забытье. Остановились его спасители, судя по звукам и запаху, у полевой коновязи.
— Придется верхом, — чуть громче произнес незнакомец. — Слишком далеко. Пешком не успеть.
— Не смогу, — прохрипел Кэйл, в ужасе от одной мысли о седле.
— Тихо! Придется. Или так — или смерть с одного удара. Кости у тебя, не считая ребер, целы. Значит, сможешь…
— Святой Фальк! — прошептал второй. — Мы так никогда…
— Не психуй, Джоури. Давай дурман.
На этот раз к губам Кэйла поднесли флягу с действительно убивающим боль, пахнущим травами снадобьем. Четко отсчитав три глотка, незнакомец убрал флягу:
— Больше нельзя, — сказал он. — Ты не должен отключаться, пока мы не проедем мимо часовых.
Кэйл кивнул. Через минуту боль ослабла, словно отодвинулась куда-то. Его поставили на ноги, затем подвели вплотную к нему коня и вставили его ногу в стремя. Чужие руки помогли ему перенести вторую ногу через спину коня. Одновременно кто-то сел позади седла на круп и, обхватив Кэйла за талию, поддержал его в вертикальном положении. Как при всем этом он не потерял сознания, Кэйл и сам не понял.
— Откинься на меня, и поехали, — сказал человек, сидевший сзади. — Когда доберешься до часовых, тебе придется проехать мимо них одному. Несколько десятков ярдов, не больше. Я пересяду на другую лошадь. — Говоря это, человек приладил к тунике Хальверика плащ с капюшоном. — Запомни: мы — ополченцы из Вонги. Возвращаемся с посланием в наш город. Я — сержант. Ты — рядовой. Молчи, как солдат-первогодок. Если спросят твое имя, ответишь — Сим. Но вообще-то не должны, если только сержант в этот момент не придет проверять, как караул несет службу. Если что-то случится, положись на нас. Второй раз ты в плен живым не попадешь. Все понял? Тогда поехали.
Уже на ходу Кэйл, полуобернувшись, спросил:
— Кто вы?
— Пока что — сержант и рядовой ополчения Вонги. Как-нибудь в другой раз поговорим подробнее. А теперь держись. Почти приехали.
Впереди замаячили факелы, и человек за спиной Кэйла спрыгнул с коня. В первый момент Хальверик чуть не упал. Но каким-то чудом, уцепившись за седло, сумел удержаться верхом и даже чуть присесть.
Раздался оклик часового. Ему ответил уже знакомый голос, говоривший на этот раз с типично южным произношением. О чем шел разговор, Кэйл не разобрал. Сжав зубы, он все свои силы тратил только на то, чтобы не упасть с коня. Сколько они проехали, миновав костер, Кэйл не знал и боялся оглянуться. Казалось, прошла вечность, прежде чем его спутники вновь обратились к нему:
— Можешь ехать верхом?
— Кажется, да, — сам удивившись своему ответу, прохрипел Кэйл; ему впервые показалось реальным то, что происходит, он поверил, что спасение возможно. — Только не галопом, — даже пошутил он.
— Тир! Конечно, нет… Может, привязать тебя поперек седла?
— Нет, я смогу, — ответил он.
— Смотри не упади. Если что, лучше скажи — мы тебя привяжем.
— Не упаду, — еще не очень веря себе, сказал Хальверик.
Сколько они ехали, Кэйл не решился бы определить. Четверть часа? Всю ночь? Боль заслонила собой время. Вдруг чьи-то руки подхватили его, помогли слезть с коня… Послышались другие голоса, и Кэйл вновь подумал о какой-то ловушке. Но, приблизившись, один из незнакомцев сказал:
— Все будет хорошо, сэр. Сейчас мы переправим вас через реку, а там и до наших рукой подать. Вы просто лежите спокойно, берегите силы.
— Но кто… кто вы? — с трудом выдавил из себя Кэйл.
— Никаких имен на этом берегу, сэр, — последовал ответ.
Множество рук подхватили его и переложили на что-то твердое и покачивающееся.
— Удачи вам, сэр, — послышался голос первого из спасителей. — Как-нибудь увидимся.
— А вы… разве вы не идете с нами?
— Нет, мы отправляемся в Вонгу. Спектакль продолжается.
— Великий Тир! — воскликнул кто-то другой. — Опасная у вас роль, ребята. А что, если вас раскусят и схватят?
— Если и раскусят, то не схватят. Кинжалы у нас всегда при себе. Да бросьте вы переживать, братцы. Осенью еще посидим с вами в кабаке, выпьем по кружке эля. Давайте плывите к своим.
Кэйл шепнул:
— Что… что я могу для вас сделать?
— Главное вы уже сделали, капитан. Вы молчали, когда было нужно, и не упали не вовремя в обморок. Это был главный подарок для всех нас — меня, Джоури, да и для вас.
Раздался удаляющийся стук копыт, и Кэйл почувствовал, что поверхность, на которой он лежит, вновь закачалась. Ну конечно, подумал он, река, лодка… Толчок носа лодки о берег вывел его из дремоты новой вспышкой боли. Затем его бесконечно долго несли на прикрепленной к двум жердям парусине. Таким долгим путь ему показался оттого, что каждый шаг отдавался в его теле жалящим укусом боли.
Кэйл лежал, закрыв глаза, когда же он разомкнул веки, восход был уже близок. Он смог наконец разглядеть несших его солдат. Цвет формы было не разобрать, но форма шлема, покрой туник…
— Вы…
— Из роты герцога Пелана, сэр. До лагеря осталось совсем немного. Потерпите. Извините, что получилось так долго.
Кэйл улыбнулся: интересно, как они представляли себе его недовольство тем, что спасение несколько затянулось?
— Мой отец… он знает?
Солдат покачал головой:
— Не знаю, сэр. Герцог мог сообщить ему, когда мы ушли, а быть может, он ждет нашего возвращения.
Кэйл снова замолчал. Он не знал, сколько времени провел в плену, да и не очень-то интересовался этим. Теперь, попав в лагерь Пелана, он вновь будет в безопасности, как в своей роте.
Послышался окрик часового и ответ сопровождающих его солдат. Затем знакомый голос одного из капитанов Пелана произнес:
— В шатер герцога, быстрее!
Наконец покачивание стихло, и Кэйл понял, что лежит на чем-то мягком, вдыхая резкий запах каких-то лекарств. Ему стоило немалых усилий открыть глаза. Солнечный свет пробивался сквозь натянутую парусину. Рядом с кроватью стоял герцог Пелан, мрачно уставившись в пол. Кэйл облизал губы и попытался заговорить. Пелан тотчас же поднял глаза и посмотрел на него.
— Кэйл, ты в безопасности. Отец скоро будет здесь. Мои врачи…
— Мой господин… я благодарю вас…
Герцог жестом оборвал его:
— Никаких благодарностей… Я рад, что ты… Могло быть и хуже.
— Это был Синьява?
Герцог кивнул и, повернувшись к двери, позвал врача. Тот вошел и стал хладнокровно готовить инструменты и препараты.
— Мой господин… — прошептал Кэйл.
— Да, Кэйл, я слушаю.
— Вы не могли бы… Подождите моего отца снаружи…
— Тир! Кэйл, я видал самые страшные раны и не свалюсь в обморок.
Хальверик покачал головой:
— Я прошу вас… не смотрите.
Их взгляды снова встретились, и Кэйл увидел в глазах Пелана слезы, за которыми разгорался огонь той ненависти, которая уже была ему знакома по прошлому году, когда Пелан получил известие о нападении Синьявы на форт и пленении его солдат.