— По… погоди…
— Ну?
— Я пойду с вами.
— Ты окажешь нам великую честь. Верно, Браэнн?
— Но ведь ты не отведешь меня обратно к Кистрину. Клянешься?
— Кто такой… — начал он. — А, черт! Кистрин? Князь Кистрин? Сын короля Эрвилла из Вердэна?
Девочка надула маленькие губки, шмыгнула носом и отвернулась.
— Хватит играться, — угрюмо бросила Браэнн. — Идем.
— Сейчас, сейчас, — выпрямился ведьмак и глянул на дриаду сверху. — Планы немного меняются, прекрасная моя лучница.
— Чего? — подняла брови Браэнн.
— Госпожа Эитнэ подождет. Надо отвести девчонку домой. В Вердэн.
Дриада прищурилась и потянулась к колчану.
— Никуда вы не пойдете. Ни ты, ни она.
— Осторожней, Браэнн, — скверно усмехнувшись, сказал ведьмак. — Я не мальчик, которому ты вчера из засады всадила стрелу в глаз. Я умею защищаться.
— Bloede arss! — прошипела она, поднимая лук. — Ты идешь в Duen Canell, она тоже! Не в Вердэн!
— Нет! Не в Вердэн! — Пепельноволосая девочка прильнула к дриаде, прижалась к ее худенькому бедру. — Я с тобой! А он пусть идет в Вердэн один, к глупому Кистрину, если ему так хочется!
Браэнн даже не взглянула на нее. Она не сводила глаз с Геральта, но лук опустила.
— ’Ss turd! — сплюнула она ему под ноги. — Да! А, иди куда глаза глядят! Посмотрим, сумеешь ли. Сдохнешь, прежде чем выберешься из Брокилона.
«Она права, — подумал Геральт. — Шансов никаких. Без нее и из Брокилона не выйду, и до Дуэн Канэлли не дойду. Что делать, посмотрим, может, удастся убедить Эитнэ».
— Ну Браэнн, — проговорил он примирительно и улыбнулся. — Не злись, красавица. Хорошо, пусть будет по-твоему. Пошли вместе в Дуэн Канэлль. К госпоже Эитнэ.
Дриада буркнула что-то себе под нос и сняла стрелу с тетивы.
— Тогда пошли, — сказала она, поправляя повязку на волосах. — Много времени потеряли.
— О-о-о, — простонала девочка, сделав шаг.
— В чем дело?
— Что-то… с ногой.
— Погоди, Браэнн! Иди, малышня, возьму на плечи.
Она была тепленькая и пахла мокрым воробушком.
— Как тебя зовут-то, княжна? Запамятовал.
— Цири.
— А где твои владения, позволь спросить?
— Не скажу, — буркнула она. — Не скажу, и все тут.
— Ну что ж, переживу. Не вертись и не чихай мне в ухо. Что ты делаешь в Брокилоне? Потерялась? Заблудилась?
— Как же! Я никогда не блужу… блудю…
— Не вертись. Сбежала от Кистрина? Из замка Настрог? До или после обручения?
— Откуда ты знаешь? — Она снова чихнула.
— Я, понимаешь ли, невероятно умный. Почему убежала именно в Брокилон? Что, не было направлений побезопасней?
— Глупый конь понес.
— Лжешь, княжна. При твоей-то фигуре ты могла забраться самое большее на кота. К тому же ласкового.
— Ехал Марк. Оруженосец рыцаря Воймира. А в лесу конь упал и сломал ногу. И мы потерялись.
— Ты же сказала, что с тобой такого не случается.
— Так ведь заблудился же он, а не я. Был туман. И мы потерялись.
«Потерялись, — подумал Геральт. — Бедный оруженосец рыцаря Воймира, которому выпало счастье наткнуться на Браэнн и ее спутниц. Сопляк, вероятно, не знающий женщин, помогает сбежать зеленоглазой соплячке, потому что наслушался рыцарских россказней о девицах, принуждаемых к замужеству. Помогает бежать для того, чтобы пасть от крашеной стрелы дриады, вероятно, не знавшей мужчин. Но уже умеющей убивать».
— Я спросил, ты сбежала из замка Настрог до или после обручения?
— Сбежала, и все тут, тебе-то какое дело, — проворчала Цири. — Бабушка сказала, что я должна туда поехать и познакомиться с этим Кистрином. Только познакомиться. А его отец, этот брюхатый король…
— Эрвилл…
— …сразу: обручаться — и точка. А я его не хочу. Этого Кистрина. Бабушка сказала…
— Так тебе противен князь Кистрин?
— Я не хочу его, — гордо сообщила Цири, музыкально потянув носом. — Он толстый, глупый и у него скверно пахнет изо рта. Прежде чем я туда поехала, мне показали портретик. А на портретике он толстым не был. Не хочу я такого мужа. И вообще — не хочу я никакого мужа.
— Цири, — неуверенно проговорил ведьмак, — Кистрин еще ребенок, как и ты. Через несколько лет из него может получиться вполне приятный юноша.
— Ну так пусть мне пришлют другой портретик через несколько лет, — фыркнула она. — И ему тоже. Потому как он сказал мне, что на портрете, который ему показали, я была гораздо красивее. И признался, что любит Альвину, фрейлину двора, и хочет быть ее рыцарем. Видишь? Он меня не хочет, и я его не хочу. Так зачем же обручаться?
— Цири, — проворчал ведьмак. — Он — князь, ты — княжна. Князья и княжны женятся именно так, а не иначе. Таков обычай.
— Ты говоришь, как все они. Думаешь, если я маленькая, то мне можно наврать?
— Я не вру.
— Врешь.
Геральт замолчал. Браэнн, шедшая впереди, оглянулась, удивленная, вероятно, тишиной. Пожав плечами, пошла дальше.
— Куда мы идем? — угрюмо спросила Цири. — Я желаю знать!
Геральт молчал.
— Отвечай, когда тебя спрашивают! — проговорила она грозно, подтвердив приказ громким хлюпаньем забитого вконец носа. — Ты знаешь, кто… кто на тебе сидит?
Он не отреагировал.
— Отвечай, не то укушу за ухо! — крикнула она.
Ведьмаку это надоело. Он стащил девчонку с закорков и поставил на землю.
— Слушай, ты, сопливка, — сказал он резко, расстегивая пряжку ремня. — Сейчас я положу тебя на колено, стяну трусики и всыплю по попке ремнем. Никто меня не удержит, потому что здесь не королевский двор, а я тебе не придворный и не слуга. Сразу пожалеешь, что не осталась в Настроге. Поймешь, что лучше быть княжной, нежели потерявшейся в лесу соплячкой. Потому что княжна — ты права — может вести себя несносно. И даже тогда княжну никто не посмеет отстегать по попке ремнем, разве что князь. Лично.
Цири скорчилась и несколько раз шмыгнула носом. Браэнн, опершись о дерево, равнодушно глядела на них.
— Ну как? — спросил ведьмак, накручивая ремень на руку. — Будешь вести себя прилично и достойно? Если нет, приступаем к порке ее королевского высочества. Ну? Да или нет?
Девочка захлюпала и зашмыгала носом, потом поспешно кивнула несколько раз.
— Будешь себя вести прилично, княжна?
— Буду, — буркнула она.
— Скоро стемнеет, — проговорила дриада. — Пошли, Гвинблейдд.
Лес поредел. Они шли через песчанистые молодняки, через вересковые заросли, через затянутые мглой луга, на которых паслись стада оленей. Становилось все холодней.
— Благородный господин… — проговорила Цири после очень долгого молчания.
— Меня зовут Геральт. В чем дело?
— Я ужасненько хочу есть.
— Сейчас остановимся. Скоро стемнеет.
— Я не выдержу, — захныкала она. — Я не ела с…
— Не канючь. — Он полез в мешок, вытащил кусок солонины, небольшой кружок сыра и два яблока. — Получай.
— Что это такое, то, желтое?
— Солонина.
— Я это есть не стану, — буркнула она.
— Ну и прекрасно, — сказал он невнятно, засовывая солонину в рот. — Съешь сыр. И яблоко. Одно.
— Почему одно?
— Не крутись. Съешь оба.
— Геральт?
— Э?
— Благодарю.
— Не за что. Ешь на здоровье.
— Я не… Я не за это. За это тоже, но… Ты спас меня от той тысяченожки… Бррр… Я чуть было не умерла со страху…
— Чуть не умерла, — серьезно подтвердил он и при этом подумал: «Чуть не умерла исключительно болезненным и мерзостным образом». — А благодарить ты должна Браэнн.
— Кто она?
— Дриада.
— Духобаба?
— Да.
— Так она нас… Они похищают детей?! Она нас похитила? Э-э-э, ты же не ребенок. А почему она так странно разговаривает?
— Говорит как говорит. Разве это важно? Важно, как она стреляет. Не забудь ее поблагодарить, когда остановимся.
— Не забуду, — она засопела.
— Не вертись, княжна, будущая княгиня Вердэна.
— Не буду я, — буркнула она, — никакой княгиней.
— Хорошо, хорошо. Не будешь княгиней. Станешь хомячком и будешь жить в норке.
— Неправда! Ничего ты не знаешь!
— Не пищи мне в ухо. И не забывай о ремне!
— Я не буду княгиней. Я буду…
— Ну? Кем?
— Секрет.
— Ах вот оно что. Секрет. Прелестно. — Он поднял голову. — Что случилось, Браэнн?
Дриада остановилась, пожала плечами, поглядела на небо.
— Я устала, — сказала она мягко. — И ты, наверно, устал тащить ее, Гвинблейдд. Тут остановимся. Сейчас стемнеет.
— Цири?
— У? — Она потянула носом, шелестя веточками, на которых лежала.
— Не холодно?
— Нет, — вздохнула она. — Сегодня тепло. Вот вчера… Вчера я ужасненько замерзла, ой-ёй.
— Чудно, — заметила Браэнн, расслабляя ремешки длинных мягких сапожков. — Такая малышка, а так далеко в лес зашла. И мимо дозорных прошла, и через мочагу прошла, и через чащобу. Крепкая, здоровая и храбрая. Она взаправду годится… Годится нам.
Геральт быстро взглянул на дриаду, на ее блестящие в полумраке глаза. Браэнн оперлась спиной о дерево, сняла повязку, рассыпала волосы движением головы.
— Она вошла в Брокилон, — проговорила тихо, упреждая комментарии Геральта. — Она наша, Гвинблейдд. Мы идем в Duen Canell.
— Госпожа Эитнэ решит, — кисло улыбнулся ведьмак, понимая в то же время, что Браэнн права.
«Обидно, — подумал он, глядя на вертящуюся на зеленой постели девочку. — Такая бойкая малышка. Где я ее уже видел? Неважно. Но обидно. Мир так велик и так прекрасен. А ее миром будет всего лишь Брокилон, до конца дней ее. Быть может, немногих дней. Может, только до того дня, когда она упадет в папоротники под свист стрел и крики, погибнет в бессмысленной бойне за лес на стороне тех, кому суждено проиграть. Суждено. Рано или поздно».
— Цири?
— А?
— Где живут твои родители?
— У меня нет родителей, — потянула она носом. — Они утонули в море, когда я была маленькой.
«Так, — подумал он, — это многое объясняет. Княжна, дитя покойной княжеской пары. Кто знает, не третья ли дочь после четырех сыновей. Титул, практически значащий меньше, чем титул камерг