— Иди, дитя, — Хрипло сказала ей глава, — У тебя все будет, как я обещала.
— Благодарю вас, госпожа! — Еще раз поклонилась девушка и пошла вниз, даже не попытавшись одеться. Ничего, ей выдадут на входе.
"Все, ребенок у нее уже есть", — Заключила Лисса ранее по длинному, чувственному стону лидера Детей Мораны, — "Ни одной осечки за почти сотню попыток. Толпа беременных женщин на нижнем уровне базы не даст соврать".
Это действительно было так. Стоило определенным телесным жидкостям Праматери попасть внутрь женского организма, как запускались процессы, сходные не то с естественным оплодотворением, не то и вовсе с клонированием, но клонированием разных особенностей ДВУХ организмов, а не одного материнского. Чем этот процесс отличается от естественного не взялся бы сказать и целый консилиум врачей, вооруженный самым современным оборудованием, не то, что куда более скромные диагностические возможности Детей Мораны.
Главными было семь связанных с подобным оплодотворением особенностей: во-первых, из-за титула и особых навыков, Праматерь была способна забеременеть любую женщину ровно с первого же раза. Во-вторых, процесс был контролируемый, и без собственного желания женщина новых детей не зачинала. В-третьих, она выделяла феромоны, которые заставляли влюбляться и желать ее большую часть мужчин и женщин. В-четвертых, плодом такого "союза" всегда являлись только девочки. В-пятых, если эффект влюбленности можно было игнорировать, то после первого же полового акта увлечение ее партнера персоной Праматери становилось неизбежным.
Забавно, что нервные и истеричные бои за внимание, а также попытки любой ценой получить благосклонность "госпожи" после подобной процедуры практически сходили на нет. Оставалась лишь ровная, безнадежная влюбленность с нотками подавленной страсти да щенячьей преданностью.
В-шестых, все потомки Праматери имели повышенную чувствительность к ее феромонам и повышенную уязвимость — к способностям. Таким образом, она с гарантией могла контролировать любых своих прямых потомков. Что и делало возможность создания как новой мировой парадигмы, так и карманной армии. Или не карманной, если ей все же удасться найти рецепт бессмертия.
Ну и, наконец, в-седьмых: потомки от такой вот процедуры с вероятностью в десять процентов (зависит от уровня способности) могли сами оплодотворять других женщин, не исключая и собственной беременности. Сам механизм пока оставался тайной за семью печатями даже для самой владелицы, но его можно проверить и опытным путем. Будет ли их способность схожа с родительской, или с какими-нибудь футанари — станет видно дальше.
Собственно, цель, а также жизненное кредо Детей Мораны и сформировались, исходя из титула и навыков предводительницы. Город без мужчин, идеальный мир, справедливый и равный мир под контролем одной богини, что будет стоять слишком высоко, чтобы мешать своим верным подданным строить те государства и общества, которые они считают нужными.
Впрочем, не все из Детей Мораны разделяли эту цель. Некоторые лишь хотели защитить себя и своих близких, даже своим затуманенным разумом ставя эту цель в высший приоритет. Другим, как Лиссе, было решительно все равно. Она даже не знала ни полной идеологии, ни крайней грани амбиций собственной Мамы. Ей просто хотелось помочь ей, заслужить одобрение. Мирская суета волновала по-детски хладнокровную убийцу постольку-поскольку.
Отвергнутые девушки проводили свою товарку завистливыми взглядами, а Лисса, наконец, услышала свои инструкции. Точнее, увидела. На журнальный столик рядом с диваном шлепнулось несколько фотографий с приклеенными к ним листками. Описание целей.
Девушка пододвинула к себе столик и с любопытством начала тасовать плотные листы картона. Глава Новых Христиан — Доминик. Комендант Андреевского Храма — Серафим. Глава Армии — Вереск. Глава Сфинкса — Янос. Глава Ордена — Картограф. Коллекционер, несколько бойцов среди монахов и ордена… Но главных целей было только три:
Самый сильный одиночка в городе — Санитар. Его напарник — Коловрат. Глава Ордена — Картограф. И маленькая, точеная фигурка, снятая с расстояния — Альфа. Единственная, чья фотография осталась обведена розовой, а не траурной рамкой.
— Отряда не будет, — Неправильно поняла ее заминку Мать, — Они сошли с дистанции.
Лисса подавила желание закатить глаза, и ткнула на фотографию Кристины.
— А, девочка. Довольно перспективная, знаешь ли. Я очень расстроилась, когда ты никак не сказа… не дала мне знать о ней. А ведь вы путешествовали вместе, верно? — Дождавшись неуверенного кивка, глава Детей Мораны продолжила уже менее едким тоном:
— Приведи ее ко мне, это задание имеет приоритет даже перед убийствами. Эти призраки… Ни ты, ни она даже не представляют их настоящей силы. Особенно вместе с… — Она осеклась и замолчала, начала недовольно сканировать своими светлыми, почти прозрачными глазами свою подчиненную, но вовремя остановилась, покачала головой.
"Что толку злиться на убогую?" — Лисса буквально видела это выражение большими буквами на таком родном и любимом лице. Ну и пускай. Зато она больше не одинока. И все еще достаточно человечна.
— … Не важно. У нее приоритет перед всеми этими мужланами. Впрочем, я не буду против, если ты сначала устранишь Санитара. Этот мальчик показал себя слишком въедливым и опасным, особенно после того случая со Сталеваром. Если нужно, обращайся за помощью. Мы поможем организовать засаду.
*Кивок*. Затем *неуверенное мотание головой*
— Ох-х, неважно, чего она хочет, а что — нет, — Матриарх хорошо научилась интерпретировать жесты своей подопечной, — Обладай девочка хоть трижды стальной волей, она не сможет сопротивляться Материнской Любви, особенно когда начнет носить под сердцем собственное дитя. А уж им я ее обеспечу…
Глава 4
Все сейчас называют «освобождением женщины», хотя это касается скорее мужчин.
Мишель Уэльбек
"Итак, предполагаемое логово Кошмарника находится рядом с перекрестком улицы Ленина и улицы Льва Толстого, значит мне нужно идти по Дзержинского, потом свернуть на Морозова, а затем вправо и по Ленина до искомого объекта. В принципе, не так уж и далеко", — Бормотал Санитар, пока неспешно шел по территории церковников.
Прошла всего лишь неделя, однако пустые, брошенные дома снова начинали наливаться жизнью. Беженцы редко селились отдельно, пусть даже для жилья стоило всего лишь застолбить за собой квартиру, если она не входит в сферу интереса церкви, разумеется. Нет, большинство людей предпочитали найти один дом, а после забивать его до упора, всем миром восстанавливать подъезды, отмывать кровь, даже закрашивать следы гари или пулевые выбоины.
Такой метод имел свои неудобства, но сразу отсекал как асоциальные элементы (таких просто не хотели брать), так и просто халявщиков/недовольных/не желающих объединяться людей. Оставалась дружная из-за внешних обстоятельств община, при этом зависимая от группировки.
Виктор с удивлением и одобрением смотрел на кое-как закрытые окна, на ощущение не то стройки, не то обновления, на видимые глазу благословения монахов, что отбивали охоту подходить к жилым домам как нежити, так и зверолюдам или всевозможным монстрам. Даже бродячие собаки теперь обходили зону влияния алтаря и помеченные здания десятой дорогой.
По пути хитокири успел даже срисовать несколько грамотно расположенных снайперских гнезд, наблюдательных и перевалочных пунктов. Они не делали ошибок, нет, просто "Контроль пространства" вкупе с нечеловеческой наблюдательностью и характеристиками тела не оставляли шансов укрыться от его взора.
Из медитативного состояния, вызванного прогулкой по безопасным местам вкупе с пьянящим ощущением свободы его вывел посторонний звук. Точнее, сначала была очередная человеческая аура, но он уже слишком привык к многочисленным душам вокруг церкви. Пусть конкретно эта оказалась вне жилой зоны, но что с того? Лишь скрежет ветки по стене, а также не слышимое простому человеческому уху "подожди…" заставило обратить на человека поодаль свое внимание.
Это оказалась девушка. Маленькая, сгорбленная женская фигурка. Такая слабая, что ее, казалось вот-вот унесет ветром. Странную, изодранную одежду, в которой Виктор не без удивления узнал униформу крестоносцев, прикрывал черный, отороченный золотой каймой плащ, слишком большой для своей владелицы.
"Явно системный", — Решил про себя мечник.
— Стойте. Подождите пожалуйста уважаемый воин, — Обратился к нему слабый, бесцветный голос. Жизни ему придавали лишь легкие нотки отчаяния и почти незаметный флер решимости. Только из-за него Санитар и решил подойти ближе, вступить в диалог.
Он быстро пожалел о своем решении. Стоило ему зайти в ее медвежий угол у края дома, как девушку, казалось, разом покинули все силы. Пришлось подхватить тело под руки. Чтобы тут же сморщиться от неприятного запаха.
Так воняли бомжи, когда заходили в общественный транспорт. Немытым телом, застарелым потом, чем-то сладковато-приторным. Но были и отличия. От незнакомки также сильно несло кровью. Чужой кровью, а также подступающей смертью.
"Черт, вот угораздило же…"
Конечно, он не дал ей просто потерять сознание, чтобы потом тихо умереть не приходя в него. Конечно, он влил в засохшие, потрескавшиеся губы сначала святую воду (обеззараживает, утоляет жажду и придает сил), затем холодный суп из консервы (разогревать нет времени), и лишь затем — одно из своих одиннадцати зелий.
Помогло. Обмякшее у него на руках тело вздрогнуло, забилось, как испуганный воробей в детских ладонях, судорожно откашлялось.
"Ну хоть не выплюнула ничего", — Все также ворчливо подумал Санитар. Но вслух лишь поинтересовался:
— Говорить можешь?
Она вздрогнула от звука его голоса. Дернула головой, улыбнулась чему-то, и лишь затем открыла глаза.
— Да, спасибо вам огромное… — Ее зрачки на секунду расширились, стоило им встретиться с серой хмарью глаз хитокири. А потом она вдруг протянула руку к его лицу.