Вскоре показалась и причина такого мертвого безмолвия. Стоило им зайти за угол типичной пятиэтажки с обугленными от пожара стенами, как Санитару открылся вид на широкий двор с деревьями и чахлыми придомовыми садами у подъездов, детской площадкой в центре, а также искомым магазином.
— Что… ЧТО это такое… — Тихим, безжизненным шелестом спросила его Ира. Она остановилась так резко, что не удержала равновесия, снова вцепилась в его рукав, как в первый день встречи. Ее страх перед нежитью уже успел притупиться, но зрелище впереди разожгло его с новой силой.
"И я прекрасно ее понимаю. Как и тех людей, которые назвали подобных тварей Кошмарниками", — Мрачно подумал Санитар, — "Потому что иначе и сказать нельзя".
Вся старая детская площадка с ее песочницами, турниками и горками стала одним большим перфомансом. Словно здесь побывал кто-то психически ненормальный, но вместе с тем обладающий извращеным художественным вкусом. Как один известный галерист в Перми, только с куда более широкими возможностями.
— КТО? — Девушка вплотную прижалась к его телу, ее начало трясти, — Какая траханая нелюдь могла сотворить ЭТО?!
— Не кричи, — С напускным спокойствием осадил ее Санитар.
— Да как ты вообще можешь… — Она осеклась, нашла что-то в его затуманенном взгляде, — Ты уже видел подобное, верно?
— Видел, — Все тем же ровным тоном бросил он. Действительно, видел. Все еще живые люди, насаженные на колья по пути к Драмтеатру. Композиции из частей тел во время штурма института. Здесь же все оказалось… масштабнее, но стиль остался знакомым.
Люди, собаки, разнообразные эволюции зомби, всем им нашлось место в охотничьих угодьях монстра. Два трупа маленьких детей в песочнице, посажены внутрь и согнуты, как будто играют. Рядом с ними весело блестит потускневшим за время боком красная машинка-грузовик. Два плотных, накаченных парня висят на перекладинах на одном подбородке. Глаза закатаны, потеки крови на футболках и лужа внизу.
Женщина с коляской, надетая на арматурный штырь так, словно она спешит куда-то, вот-вот сделает шаг вперед, покатит лохматую от дыр коляску. Шестеро мужчин у столика, головы лежат на сложенных руках, посередине конструкции — бутылка водки и упаковка пластиковых стаканчиков. Собака с поднятой ногой у столба, человек в костюме лежит на земле, над ним повисли друг на друге два скукоженных трупа в спортивках. Широкий красный круг со знакомыми лучами пентаграммы вокруг магазина, символ трискеле через равные промежутки в окружности. И многое, многое другое.
Создавалось ощущение застывшего времени. Будто все участники страшной сцены живы. Потом взгляд начинал подмечать детали: неестественно согнутые конечности, ввалившиеся лица, пустые бельма. И тогда накатывала страшная, потусторонняя жуть.
"Это место не должно существовать, даже если мне лично придется поливать бензином весь клятый квартал!"
— Добро пожаловать в логово Кошмарника, — С прорвавшейся в голосе злобой сказал Виктор.
Интерлюдия Кристины. Призрак драмы
Говорят, что пламя очистит все. Негасимый свет, подарок Прометея благодарным людям, божественное откровение. Или же просто реакция окисления молекул, случайность, удачное совпадение, что подарило людям шанс на выживание в доисторическую эпоху. Как бы ни называли этот процесс, сейчас он шёл на пользу поставленному на грань выживания человечеству.
Огонь взметнулся выше небес. Чадящий дым, видимый из каждого уголка главного города Северного Кавказа, невыносимый треск, что заглушал голоса и даже крики говорящих. А еще невыносимая пихтовая вонь пополам с гарью и мелкодисперсной угольной пылью.
Террариум горел. Там не осталось ничего, что могло представлять ценность для людей и отдельно взятого Ордена в частности. Никто не знал, где Картограф взял столько горючих веществ, чего ему стоило пронести их в каждый уголок враждебного людям места, сколько жертв принесла эта операция. Сражаться с Серыми, заполонившими настоящие джунгли посреди города, сражаться с остатками «естественных» для Террариума тварей и изменённых Системой людей…
Однако игра стоила свеч. Теперь Террариум, сгорая сам, светил другим.
Пламя жадно пожирало ослабевшие, утратившие мистическую защиту от огня деревья, зверей и те остатки Серых, которые не сумели прорвать цепочку блокады воинов Ордена. У тварей больше не осталось удобного плацдарма для своих действий, а также кормовой базы. «Непотопляемый авианосец» человека, что возомнил себя творцом, пошёл ко дну.
— Это победа, — хвастливо провозгласил Цианид, зарядил свою картофельную пушку очередной химией, выстрелил прямо в толпу противника.
— Рано ещё радоваться, — Раздраженно буркнула Жанна. Ее взгляд метался от горящего леса к остаткам обороны Драмтеатра, которую вдумчиво перемалывали люди ЦУМа. Почти дюжина заточенных на оборону бойцов, «танков», дополнительно экипированных ростовыми щитами, сдерживала большую, но разрозненную толпу Серых.
Бойцам авангарда помогали многочисленные стрелки, которые прореживали опасные участки, ослабляли давление то на одного, то на другого танка. Помогали удары по скоплением врагов от менее точных коллег, всевозможные щиты как мистической природы, так и банальный металлолом.
Отдельная пара менталистов путала мозги стрелкам противника, сбивала касты умений, направляла таранных монстров в обратную от танков сторону. К этим двум присоединилась и Альфа.
Девушка выделялась даже среди опытных и куда более взрослых боевиков. Ее силуэт моргал и двоился от направляемых ей призраков, а бьющие от нее волны жути оставляли пустое пространство вокруг. В таком состоянии к ней боялись приближаться.
Крис было все равно. Она сжимала зубы, жгла яростным взглядом ряды противника, бормотала команды для своего бестелесного воинства.
Белая прядь у виска, вьющиеся серебром кончики волос, а также новая, страшная способность ее существ. Которой она не замедлила воспользоваться в самой масштабной битве со времен защиты ЦУМа.
"Черное солнце мертвых", так еще называли коловрат. Так назывался и ее новый навык. Он появился сразу после пробуждения, вместе с десятью тысячами опыта. Ее мертвый друг передал весь свой накопленный в институте опыт, три очка умений, а его суть, его личность, его душа, с которой соприкоснулась Альфа, подарила одно единственное умение.
Но оно стоило десяти других.
"Пользователь получает возможность призвать до пяти призраков погибших в бою игроков. Они существуют следующие полчаса, имеют одну пятую от прижизненных сил, а также полностью подчинены воле призывателя.
Дополнительные навыки призраков: "бестелесность", "ненависть к живым", "жажда крови", "эктоплазменный взрыв".
Время перезарядки: один призрак — десять минут. Полный каст — полчаса. Лимит не может быть превышен, но не распространяется на уже привязанных к сущности призывателя душ".
Сильная способность, страшная способность.
Она не говорила никому, ни о том, кого видела, с кем общалась, ни пределов того, что теперь может. Осунувшееся лицо, изменение цвета волос и характера удалось списать на плохое предчувствие.
"Слава Перуну, что все вокруг такие суеверные. А еще — что здесь не принято лезть в чужую жизнь", — Отстраненно подумала она, отправляя следующего призванного духа.
К ее облегчению, первое применение способности не потребовало от Альфы вытаскивать с того света души погибших товарищей. Хватало и Серых: каждый из них при жизни был человеком или "дикарем" из Террариума. Да, сами по себе они и так были довольно слабы, а уж одна пятая от этих сил вовсе казалась каплей в море.
Вот только призраки являлись незримой, бестелесной нежитью, что впивалась в глотки ее противников, рвала их тела, с урчанием алкала кровь. Обычное оружие на призраков действовало плохо: получив фатальное для живого повреждение, они лишь замирали на месте на минуту другую, а потом продолжали свое черное дело.
Немного лучше действовали природные силы: поток воды, огонь, ветер. От концентрированной атаки чем-то похожим они просто развоплощались. Но не беда — Альфа тут же призывала другого духа, быстро отправляла сеять панику в ряды противников. Там же действовало и четверо ее старых слуг.
Бармен координировал действия временных духов, выбирал цели, указывал на слабые места, не давал увлечься потрошением уже мертвых врагов.
Алкоголик в нелепой майке оказался на диво хорош в саботаже: невидимый и неощутимый, в отличие от остальных призраков, он толкал големов под руку, сбивал каст немногочисленным вражеским игрокам, перенаправлял срывающиеся с кончиков пальцев навыки.
Тощий доходяга работал по монстрам. Стоило ему пройти сквозь свою цель, как летающая химера штопором падала вниз, уродливые полубыки-полулюди впадали в ярость и бросались на всех вокруг, включая союзников, а мелкие змеи — настоящий геморрой танков — от такого и подавно валились замертво.
Последним в ее списке шел убитый при давней стычке с Отрядом 9-19 копейщик. Он особо не заморачивался, банально сражался бок-о-бок с живыми. Когда кто-то из Серых или химер наносил ему фатальное повреждение, то тело теряло материальность, однако после нескольких минут снова становилась как новое, и воин опять шел в свой очередной бой насмерть.
Битва шла тяжело, сложно, авангард гнулся, как толедская сталь, но все стоял и стоял. А потом, в какой-то момент, Серые стали заканчиваться. Крылатых химер повыбили почти сразу, большинство союзных Менгеле игроков либо отступили обратно в театр после ранения, либо погибли, а монстры-быки бушевали на левом фланге в боевой ярости. Убивать их не было смысла: большая часть их ударов приходилась именно на Серых.
Цианид оказался прав: они выигрывали. Выгрызали у врага землю пядь за пядью, рубили, кололи, стреляли, жгли, взрывали, кипятили мозги и выворачивали конечности. Враг огрызался, конечно. Альфа с болью смотрела на шесть плоских, невидимых никем, кроме нее, фигурок погибших товарищей. Они ждали своего часа, не в силах отправиться на покой рядом с носителем навыка "Черное солнце мертвых". Она не звала их. В этот раз хватало и других помощников, а тревожить своих братьев по Ордену даже после смерти казалось ей кощунством.