Полумаг опустил руку в карман. Он достал золотой шпиль, на который собирался угоститься вместе с Моникой обедом из трех блюд, и отдал его отцу семейства, который никак не мог поверить в происходящее. Эремул также настойчиво рекомендовал ему подписать Контракт Первопроходца после того, как он и его семья насытятся.
Солнце уже село, и Эремул приготовился попрощаться с Моникой. Он уже примирился с тем, что это свидание оказалось полной катастрофой.
«Я попытался, — жалобно подумал он. — По крайней мере, я попытался».
Но, прежде чем уйти, Моника поцеловала его в щеку и пожелала доброй ночи, сказав, что с нетерпением ждет новой встречи.
РАНЫ, НАНЕСЕННЫЕ ВОЙНОЙ
Над Сердечным Камнем зазвучал рог. Илландрис ускорила шаг, поспешая по истрескавшимся от летней жары грунтовым дорогам. От ее сапожек поднималась пыль, вызывая желание чихнуть. Ее то и дело толкали воины, которые направлялись к Великой Резиденции. Когда Илландрис торопливо проходила мимо огромного здания, то заметила короля, который расхаживал там взад и вперед, в то время как защитники города собирались на большой площади. Шестеро стояли рядом на страже.
На улицах давно уже не было видно ни женщин, ни детей, те, кто не принимал участие в обороне столицы, скрылись в домах. Когда дело доходило до схватки, женщины не раз показывали в прошлом, что могут взять в руки оружие и сражаться так же яростно, как и мужчины. Просто не ясно, на чью сторону они бы встали.
— Сестра!
Женский голос окликнул Илландрис, когда она проходила мимо булочной, которую старая Мать Марта держала долгие годы. Может, Марта и была необъятной толстухой, но она добрая женщина и частенько раздавала булочки городским найденышам.
Обернувшись, Илландрис увидела спешившую к ней Рану, владелицу аптечной лавки, стоящей напротив булочной. Она старший член круга Сердечного Камня, женщина средних лет с суровым лицом, а ее товары, как говорили, уступают по качеству тем, что продает на противоположном конце города Балда, несмотря на то что у конкурентки не имеется ни капли магии.
— Иди со мной, — сказала Рана. Это был скорее приказ, нежели предложение. Другие чародейки всегда недолюбливали Илландрис, и открытая враждебность Шранри отнюдь не способствовала улучшению отношений девушки с остальными членами круга.
Они продолжили путь к северным воротам вместе, шагая в молчании. Снова зазвучал рог, призывая к оружию. По дороге шла колонна воинов, многим из них уже за сорок, и вид у них был несчастный, похоже, они думали, что не переживут этот день. Новости уже широко разошлись. Шаман собирался потребовать назад свое владение, и на сей раз здесь нет Герольда, чтобы противостоять ему.
Вскоре после захвата Сердечного Камня Кразка устроил показательную расправу над стариками, которые отказались признать его своим новым королем. Две чародейки зажали носы, проходя мимо виселиц, возведенных в центре города. За несколько недель насекомые и питающиеся падалью голодные птицы обглодали висевшие на них трупы начисто, почти до костей, и запах был не столь жуткий, как опасалась Илландрис. Тем не менее одного взгляда на кишки, свисающие над полу- съеденными гениталиями, оказалось достаточно, чтобы ее вновь затрясло.
Проявив неожиданное сочувствие, Рана подхватила Илландрис под руку и повела ее боковой улицей, чтобы избежать самого отвратительного зрелища.
— Скоро станет лучше, — сказала женщина, хотя в ее голосе не было убежденности. — Шранри верит, что наш народ — на пороге величия.
— Величия? — повторила Илландрис, стараясь, чтобы в ее голосе прозвучало уважение, а не недоверие.
— Наш новый король поведет нас к той награде, что всегда предназначалась нам. Низины — даже в этот Век Разрушения — истинный рай. Ни одному горцу больше не придется голодать, когда мы объявим их своими.
— Король якшается с демонами! Демонами, Рана, — той угрозой, от которой наши мужчины уберегали нас веками, отдавая взамен свои жизни. А теперь они здесь, прямо за нашими стенами.
Рана встревожилась.
— Низины обширны. Они огромны и полны глупцов, которые разнежились и обленились. Пусть они страдают, как страдали мы. Мы благословенны — наши мужчины непобедимы в бою, наши женщины мудры и сильны своим даром магии. Мы найдем свое истинное место в этом мире. Место, которого мы заслуживаем. Демоны — это средство достижения цели. Сам король говорит так.
Илландрис слушала молча. Несколько месяцев назад аргументы Раны имели бы некоторый смысл. Ей так хотелось сделать все что угодно, чтобы получить то, что, как она чувствовала, ей причиталось. Манипулировать кем угодно. Предать кого угодно.
Теперь же она произнесла:
— Король приносит детей в жертву Герольду.
Рана вздрогнула и больше ничего не сказала.
Обойдя виселицы, они прошли мимо воронки в земле размером с таверну, которая осталась после того, как в ходе титанической схватки Шамана с Герольдом была снесена дюжина домов. Лорд–маг и огромный крылатый демон сцепились в небесах прямо за городом и стремительно, вихрем понеслись к земле: клубок когтей, терзающих плоть, и бугристых мышц. Шаман — словно размытое бронзовое пятно под гигантской, черной, как полночь, тушей Герольда. Сначала казалось, что Шаман сильнее: он размахивал телом демона, как одеялом когда его выбивают. Однако потом он стал замедляться. Когтистые лапы демона оставили в его теле глубокие борозды, жуткие кровавые раны. От таких скончался бы любой смертный. Лишь стремительная атака Собратьев, которые перенесли Шамана в безопасное место, спасла его в последнюю минуту. Многие Превращенные погибли во время отступления, защищая хозяина ценой собственной жизни — крылатая тварь разрывала их на мелкие клочки.
Если шквал казней, которые устроил Кразка после захвата власти, приглушил разговоры о сопротивлении, то эта демонстрация беспощадного могущества Герольда прекратила их окончательно.
Шранри ожидала их у северных ворот. Половина великого Королевского круга уже находилась там с ней. Она выглядела несколько разочарованной, когда к ним присоединилась Илландрис, но быстро оправилась.
— На этот раз ты вовремя. Возможно, недавний урок, который я тебе преподала, в конце концов усвоен? Молюсь, чтобы это было именно так. — Голос Шранри был приторным, фальшивым, как показные чувства шлюхи. — Займи свое место. Теперь мы будем ждать.
Илландрис сделала реверанс, изо всех сил стараясь выглядеть почтительной. «Не давай ей повода сомневаться в тебе. Действуй, как подвергнутый наказанию ребенок. Она слишком надменна, чтобы заподозрить что–то». Ее рука внезапно задрожала, но она, сделав над собой огромное усилие, успокоилась. В конце концов, страх — это всего лишь чувство неуверенности перед неведомым. А в отношении одного, особенного аспекта ее плана не было никакой неуверенности.
Что бы ни случилось в течение нескольких последующих часов, до завтра она не доживет.
Наступил полдень, когда Шаман наконец прибыл к воротам. Собратья были передовым отрядом его великой армии, хаотичное сборище зверей, бесконечно преданных своему господину. Бок о бок шли кровные враги: гигантские медведи маршировали плечом к плечу с поджарыми серыми волками, горные коты ступали рядом с огромными белыми лосями, формируя шеренги смертоносных рогов, зубов и когтей. Несмотря на то что внешне они выглядели дикими зверями, Собратья двигались целенаправленно и сплоченно, что отличало их от настоящих животных.
Некогда Собратья были мужчинами, одаренными искрой магии. В их жизни наступала минута, когда они начинали испытывать необоримое желание превратиться, стать единым целым с животным–хозяином. Найдя подходящего зверя, они подвергались ритуалу Шамана и соединяли свой разум с телом животного. Многие Собратья помогали защищать Приграничье. Пусть и немногочисленные, они не поддавались демоническому страху. Без их поддержки армия, ведущая последний месяц осаду Королевского предела, ни за что не оказалась бы у стен Сердечного Камня.
За Собратьями шло войско Карна Кровавого Кулака. Армия Карна насчитывала более десяти тысяч воинов — вдвое больше, чем собрал Сердечный Камень. Вскоре прибудет армия Черного предела и еще больше усилит войско Шамана. Переход Мейса на другую сторону нанес существенный удар по планам Кразки. Еще неясно, что в этой связи предпримет Король–Мясник. Пока у него имелись более срочные заботы. Воины Западного предела в конце концов остановились на безопасном расстоянии и выстроились вне зоны действия королевского круга и магии, которой чародейки могли попытаться воспользоваться.
Громкий звук рога возвестил о прибытии Кразки и его окружения. Они приближались по широкой грунтовой дороге, которая вела из центра города, и многочисленные ряды защитников Сердечного Камня расступились, пропуская их. Король уверенно шел крупным шагом, за его спиной развевалась белая мантия.
Подойдя к северным воротам, Король–Мясник махнул рукой одному из Шестерых — здоровенному типу с нелепым медвежьим черепом на голове. Несмотря на рост, Илландрис не считала его самым страшным из воинов, охранявших короля. Сэр Мередит, покрытый броней, — вот от кого у нее ползли мурашки по телу. Поджарый воин с луком выглядел так, будто готов с живого человека кожу содрать просто ради развлечения. А что до северянина с налитыми кровью глазами, Вулгрета, то с ним что–то было не так. Норн в этой компании был явно не на месте.
— Открой ворота, — приказал Кратка. Огромный воин с черепом медведя без посторонней помощи поднял бревно, которое запирало ворота, и бросил его на землю с громким стуком. Наверху парил орел, которому придало смелости отсутствие Герольда. Конечно, тут не простое совпадение, должно быть, это один из Собратьев либо птица, связанная с душой воина, ведет разведку в интересах сил Шамана. Кразка мог бы велеть своим чародейкам убрать его с глаз долой, но вместо этого он устроил целый спектакль, приводя в порядок свою мантию и поправляя пояс с мечом. Кивнув гвардейцам, которые тут же пристроились за ним, Кразка толчком открыл ворота и вышел навстречу вражескому войску.