Присутствовало также и довольно много женщин. По тренировочной площадке были рассеяны жены Хранителей, которые, как Кейн, решили обрести свою половину. Большая часть женщин жила в Восточном Сборе или в одном из маленьких поселений в предместьях столицы. Жизнь на восточной границе может оказаться одинокой и иногда опасной, но Мхайра выбрала именно эту жизнь, чтобы они могли не расставаться. Кейн был Хранителем, давшим клятву защищать эту землю. По крайней мере следующие четыре года.
И тут он посмотрел на нее, стоящую рядом, и преисполнился гордости. Гордости за ее смелость. Гордости за ее веру в него, за ее преданность — ведь она последовала за ним сюда.
Гордость за то, что эта женщина носит его ребенка.
Растагар откашлялся.
— И наконец, я взываю к духам неба. Прошу вас, присматривайте за этой парой, поскольку они соединяют свои жизни, чтобы стать единым целым. Так же как ветки, образующие венок, становятся сильными в единении, так и их души переплетутся и преодолеют вместе величайшие невзгоды. Я даю им сейчас этот венок, чтобы они помнили все сказанное здесь сегодня.
Наклонившись, вероний возложил морщинистые руки на плечи обоим.
— Можете теперь обменяться кольцами.
Начал Кейн, надев золотое кольцо, которое купил у ювелира в Восточном Сборе, на безымянный палец левой руки Мхайры. Ее глаза округлились, когда она увидела его, и Кейн подумал: «Неужели я сделал плохой выбор?» Однако, когда она, повернувшись от Лелланы, надела ему серебряное кольцо, он со смятением осознал, что ей стыдно.
— У отца было не много денег, — сказала она со слезами на щеках. — Когда он заболел, мы втроем изо всех сил тянули эту ферму. Мне жаль…
Кейн нежно прижал палец к ее губам, не дав договорить.
— Я люблю тебя, — сказал он просто. — И я не думаю, что во всем мире найдется кольцо или драгоценность, столь же прекрасная, как твои глаза. Если кто–то и должен извиниться, так это я за то, что принуждаю их смотреть на мою физиономию до конца наших дней.
И с этими словами он притянул ее к себе, не обращая внимания на глазеющую толпу. Обнял ее так, будто никогда уже не отпустит.
— Соединение завершилось, — объявил Растагар под приветственные крики собравшихся. — Я объявляю вас, хм-м, мужем и женой.
Леллана и Наталия подошли поздравить их. Лицо последней было кислым, как свернувшееся молоко.
— Надеюсь, ваша жизнь будет счастливой и полной радости, — сказала она, и в ее голосе явно прозвучала горечь. — В конце концов, дядя Магнар отдал свою жизнь, пытаясь сюда попасть.
— Кузина! — Леллана метнула в Наталию предостерегающий взгляд. — Это был его выбор. Все мы понимали, насколько опасно путешествие в это время года. Он гордился бы тобой, сестренка.
Мхайра обняла Леллану, Кейн кивнул в знак благодарности. Вперед вышел Браксус и стал с огромной силой неистово жать ему руку — парень, не столь крутой, как Бродар, получил бы серьезные повреждения.
— Добро пожаловать в райское блаженство, которое зовется семейной жизнью, парень. Лучший совет, который я могу дать, таков: никогда не отправляйся спать злым после ссоры.
— Да? Чтобы обида не разрасталась?
— Кто говорит об обидах? Мужчине нужно, чтобы утром ему подали завтрак. — Браксус ухмыльнулся своей шутке. Потом его лицо помрачнело, и он протянул огромной рукой сверток. — Хотел дать тебе вот это. Выковал его несколько лет назад. Была у меня хорошая мысль подарить это когда–нибудь своему сыну. Но детей у меня так и не случилось, и, думаю, я и Сэл не становимся моложе. Жаль, ведь мне всегда нравились малыши. Как бы то ни было, теперь он твой.
Кейн развернул ткань. Это был меч — огромный двуручный исполин. Он взмахнул им для пробы.
— Бракс… Я не могу это принять. Это — произведение искусства.
Кузнец отмахнулся от его возражений:
— Нет для него более подходящего хозяина. — Не говоря больше ни слова, Браксус повернулся и зашагал прочь, оставив Кейна с тремя с половиной футами стали в руках.
— Похоже, оба мы прошли долгий путь, — прогрохотал Ор- грим Вражий Молот за его спиной. Новый верховный командующий Сторожевой Цитадели похлопал Кейна по плечу своей ручищей. — Помню, как много лет назад мы с тобой рыскали по берегам Ледотая. Мы так и не нашли банду Скарна. Может, они в конце концов передрались друг с другом.
— Возможно. — Положив руки на пояс, Оргрим устремил взгляд на восток, к Приграничью. — Еще четыре года, Кейн, — сказал он, помолчав. — Затем у тебя будет выбор.
Кейн кивнул.
— Думаю, он уже сделан.
Оргрим кивнул, а затем попрощался с ним. Подошел Борун, лицо его расплылось в улыбке.
— Что ж, дело сделано. Кто же будет теперь ходить со мной по шлюхам?
— О чем ты говоришь? Я никогда не ходил с тобой по шлюхам!
— Да, верно. Неудивительно, что ты так чертовски хорош с мечом, Кейн. У тебя больше практики в размахивании оружием, чем у кого бы то ни было. Посмотрим, останешься ли ты на том же уровне теперь, когда у тебя есть женщина, чтобы делать это за тебя.
— Нахальный засранец! — Кейн ухмыльнулся дерзости своего юного друга. Мхайра закончила разговор с Сэл, женой Брак- суса, и собиралась подойти к ним. Кейн понизил голос. — Я хотел поблагодарить тебя, — сказал он Боруну. — За то, что вмешался в последнюю минуту. За то, что сам вызвался стать Духовным Отцом.
Борун пожал плечами.
— Ты бы сделал то же самое для меня. Ну, навряд ли я когда–нибудь сглупил бы, чтобы жениться. Братья навеки, да?
Кейн кивнул, и мужчины, стукнув кулаком по кулаку, сжали их вместе.
— Братья навеки.
Мхайра подошла к нему, и они постояли, обнявшись. Кейн нежно приложил руку к животу своей только что обретенной жены.
— Мы назовем его Магнар, — прошептал он. — Если это мальчик. В честь твоего папы.
Мхайра обняла его еще крепче, и он понял, что сказал то, что нужно. Гладя ее по волосам, он благодарил духов за то, что они привели эту женщину в его жизнь. Обнимая ее, он странным образом почувствовал, что за ним наблюдают. Подняв глаза, он увидел большого ворона, сидящего на верхушке самой высокой башни и глядящего прямо на него.
Издав пронзительный крик, птица взлетела и направилась на запад, в сторону Сердечного Камня.
ВЫБОР И ПОСЛЕДСТВИЯ
Братья навеки.
Бродар Кейн помешал гаснущие угольки в бивачном костре и хрустнул костяшками, разминая пальцы. С тех пор как они покинули болото, суставы беспокоили его сильнее, чем когда–либо. Всепроникающее ощущение гниения и разложения, исходящее от болота, казалось, каким–то образом пробралось в его собственное ноющее тело, из–за чего он чувствовал себя более потрепанным, чем обычно. Подняв глаза в небо, он думал о Мхайре. О той ночи, которую они провели вместе после церемонии соединения.
Странное дело, как годы сказываются на человеке. На его здоровье, постепенно лишая его юношеских представлений о бессмертии, пока он не начинает радоваться тому, что может прожить еще одно утро. На тех надеждах, что некогда у него были, честолюбивых замыслах, угасших втуне, мечтах, которые то дают человеку цель, то заставляют его почувствовать себя пустым, как ночное небо.
Тем не менее при всем, что время отняло, была в течение жизни горстка мгновений, которые навсегда останутся запечатленными в памяти. Такие мгновения определяют тебя, подумал Кейн. Сделанный тобой выбор. Друзья, приобретенные и утраченные. Решение поступить правильно или избрать легкий путь, и невозможно сказать, какое из двух выберет человек, пока не придет время. Даже тот человек, которого он звал когда–то братом.
За спиной у него раздался шорох — это Брик подошел, чтобы посидеть у огня. После башни некроманта мальчишка притих и держался в тени. Кейн передал ему миску рагу из кролика, которое они приготовили на ужин.
— Завтра мы перейдем вброд реку Мечей, — сообщил он. Как только пройдем Лиловые холмы, ты свободен.
— Ага. — Казалось, Брик не столь взволнован этой перспективой, как неделю или две назад.
— Никакого признака твоего дяди. Куда он делся?
Парнишка заговорил с полным ртом:
— Возможно, он прячется от людей бандитского короля. Как думаешь, они вышли на наш след?
Кейн пожал плечами:
— Очень возможно. Что–то говорит мне: во всяком случае, мы видели их не в последний раз.
Покончив со своей миской, Брик поставил ее на траву. Он уставился в угасающее пламя, и, когда заговорил вновь, его голос звучал очень тихо:
— Почему вы спасли меня там, на болоте?
— У нас была сделка. Ты — наш проводник.
— Я не глупец! Я вам не нужен. Я вам никогда не был нужен. Джерек может провести через Бесплодные земли с завязанными глазами. Некромант мог вас убить!
— Мог. Но не убил. — Вытянув руку, Кейн потер ноющие колени. Когда–то я не так уж отличался от тебя, парень. Кое- кто дал мне шанс, и я им воспользовался. Я и подумал, что должен поступить с тобой так же.
— А Джерек?
— А что с ним?
— Он рисковал своей жизнью из–за меня. Я думал, что он меня ненавидит. Я думал, что он всех ненавидит. Он всегда угрожает людям.
Кейп уныло поскреб рукой щетинистый подбородок. Пора бы побриться как следует.
— То, что человек говорит, и то, что делает, — это разные вещи, — медленно сказал он. — Человек может представить столько разных личин, сколько найдется людей, чтобы в них поверить, но ты никогда не узнаешь его истинного характера, не подвергнув проверке.
Брик в замешательстве сморщил лоб.
— Я не понимаю.
— Слова ничего не значат. Быть приятным — не то же самое, что быть настоящим. Когда доходит до дела, поступки человека определяют, что он из себя представляет.
Брик медленно кивнул.
— Ты хороший парень, Брик. Никогда не делай ничего такого, что считает неправильным твое сердце, только потому, что кто–то тебе сказал это сделать. Даже твой дядя Гластон.
— Знаешь, он — неплохой человек, — тихо сказал Брик. — Он спас меня от Асандера и провидицы. Он вырастил меня как своего сына. Вся эта изысканность — это лишь показуха. Ему нужно, чтобы те, кто идет за ним, верили, что он умнее их.