последствия.
Балинор понимающе кивнул Дурину и стал быстро рассказывать капитану Шилону об истинной угрозе, надвигающейся на Южные земли со стороны северных территорий. Закончив свое повествование, Балинор крепко сжал плечо Шилона, близко наклонился к нему и шепотом произнес:
— Ты подождешь четыре часа со времени моего ухода и, если я не появлюсь или не дам о себе вестей к тому времени, найдешь Гиннисона и Фэндвика. С их помощью «надо немедленно восстановить Пограничный Легион! А затем идти к народу и потребовать открытого суда над нашим конфликтом с Палансом. Вам также необходимо сообщить на запад и восток Эльфам и Карликам об истинном положении дел: о том, что мощное военное противодействие Каллахорна задерживается. Ты запомнил все, что я тебе сказал?
— Да, милорд, — тихо сказал Шилон. — Я исполню ваше приказание. Пусть удача сопутствует вам, принц Каллахорна.
Капитан Шилон повернулся и исчез в бараках, а нетерпеливый Балинор устремился к внутреннему городу. Дурин опасался исхода этого визита и пытался уговорить младшего брата остаться и подождать, пока они с Балинором вернутся. Это было бы в высшей степени благоразумно. Но юный Дэйел решительно отказался остаться, и уговаривать его было бесполезно. Дурин понял, что бесполезно обсуждать этот вопрос с братом. Он тяжело вздохнул и признал право Дэйела решать свою судьбу, несмотря на его значительную молодость. Юному эльфу еще не исполнилось и двадцати, его жизнь только начиналась, а в сердце горели пылкие мечты и светлые надежды. Все участники похода нежно и с большой симпатией относились к этому юному и мужественному эльфу — это была своего рода привязанность и покровительственная любовь, которую обычно люди старшего возраста втайне питают к младшим. Его искренность и готовность к дружбе могла восхитить любого. Но, как бы то ни было, этот юноша сделал свой выбор.
Скоро все трое пересекли двор и вышли на улицы города. Снова охрана посмотрела на них с нескрываемым удивлением, однако никто не предпринял никаких попыток остановить их. Когда они шли по главной улице по направлению ко дворцу, величественный Балинор казался еще выше — такой гордой и внушительной представлялась его фигура, закутанная в развевающийся охотничий плащ, на шее и открытых руках серебристым светом блестела кольчуга. Он не шел, а почти летел, как на крыльях, исполненный глубокой решимости сделать все возможное, чтобы переубедить Паланса и спасти город. Он уже не был просто путешественником. Это был непреклонный принц Каллахорна, вернувшийся в свой родной город. На пути им встречались люди, сначала они вздрагивали от удивления, увидев его в темноте улиц, но потом неизменно принимались радостно приветствовать его возвращение домой. Толпа выросла от нескольких дюжин до нескольких сотен — эти люди хотели проводить любимого ими принца через город, потому что они — в отличие от него — уже знали о значительных переменах и о том, что Балинору грозит серьезная опасность. А Балинор, улыбаясь своим согражданам, храбро шагал через город, в котором уже обитало предательство. Крики толпы возрастали, переходя от отдельных голосов в единый гул, в котором ясно различалось имя Балинора. Несколько человек попытались вплотную подойти к принцу и рассказать о грозящей опасности, но принц гордо продолжал свой путь, не придавая значения тревожным предупреждениям.
Растущая толпа прошла через центр Тирсиса, кружа под гигантскими белоснежными арками и переходами, и вскоре оказалась на дворцовой площади. Ворота дворца были закрыты. Здесь принц Каллахорна резко повернулся, чтобы посмотреть на толпу, все еще преданно следующую за ним, и поднял руку, приказывая людям остановиться. Народ послушно застыл, голоса стихли, когда высокий принц обратился к ним.
— Мои друзья! Мои соотечественники! — раздался в темноте его громкий голос, и звонкое эхо вернуло его обратно. — Я скучал без этой земли и без ее смелых граждан. Теперь я вернулся домой и больше не уйду отсюда. Ничего не бойтесь! Эта земля будет жить вечно! Если сегодня что-нибудь произойдет в королевской семье, я сделаю все, чтобы это не повлияло на наш народ. Спокойно отправляйтесь по домам и постарайтесь дождаться утра. Доброй вам ночи, а я иду во дворец!
Не ожидая реакции толпы, Балинор повернулся и решительным шагом направился к воротам дворца, и за ним неотступно следовали братья-эльфы. Еще долго раздавались несмолкавшие голоса, однако толпа остановилась и не пошла дальше. Настроение людей было неоднозначным. Многие продолжали до сих пор выкрикивать его имя с полным пренебрежением к молчаливому темному дворцу, другие, раздосадованные гордой непреклонностью принца, бормотали свирепые пророчества о том, что ждет этих троих за стенами замка.
Подойдя к воротам, Балинор ударил большим медным кольцом в деревянные створки высоких ворот. Раздался громовой удар и… вокруг все замерло. Затем низкий голос изнутри спросил, кто требует войти. Балинор назвался, после чего последовала короткая команда открыть ворота. Мгновенно тяжелые засовы были отодвинуты, и ворота распахнулись, чтобы впустить пришельцев. Балинор прошел вперед, не оглянувшись на молчаливую охрану, его глаза были устремлены на великолепное здание дворца с величественными белыми колоннами впереди. В высоких окнах дворца не горел свет, слабые световые блики можно было видеть лишь на первом этаже в левом крыле дворца. Дурин сделал знак Дэйелу идти впереди Балинора, и вскоре их острые глаза различили в темноте дюжину хорошо вооруженных гвардейцев. У всех были гербы с изображением сокола.
Эльф сразу понял, что им приготовлена ловушка и через несколько минут они неминуемо попадут в нее. Он шепотом предупредил об этом Балинора, в глубине души понимая бесполезность этого напоминания, потому что принц Каллахорна был непреклонен. Опять Дурин пожалел, что его брат так и не остался за стенами дворца, но теперь уже было поздно что-либо менять. Все трое пересекли садовые аллеи, ведущие к дверям дворца. Охраны не было, и двери свободно открылись, как только Балинор толкнул их привычным движением. Залы старого здания ярко сияли в свете факелов, окна были наглухо зашторены, а в огненных бликах по-прежнему сияла непреходящая красота старинных цветных фресок и картин, украшавших высокие стены дворца, который на протяжении многих веков был семейным домом рода Бакханнахов. Стены дворца были отделаны искусной и богатой резьбой, тщательно отполированы и частично покрыты прекрасным гобеленом, а также украшены металлическими пакетиками семейных крестов многих поколений знаменитых правителей этой земли. Следуя за Балинором, братья-эльфы невольно поймали себя на мысли о том, что в древней крепости Паранор среди исторической красоты другого времени их тоже ожидала зловещая ловушка.
Они повернули налево в другой зал; Балинор шел впереди, его высокая фигура казалась значительной даже в стенах огромного коридора, длинный темный плащ развивался за ним. На мгновение он напомнил Дурину Алланона, большого, сердитого, таинственного и непредсказуемого, который иногда двигался стремительно и осторожно, как кошка. Дурин посмотрел на Дэйела; лицо юноши пылало от возбуждения, взгляд был устремлен вперед. Пытаясь сохранить спокойствие духа, Дурин потрогал рукой холодный металл кинжала. Юноша подумал, что, если они вновь попадут в ловушку, без борьбы не обойтись.
Внезапно Балинор остановился перед широким входом. Братья-эльфы быстро встали сбоку, вглядываясь через обширный проход в освещенную комнату. В дальнем конце ее среди изысканно-красивого убранства стоял высокий молодой мужчина, блондин с бородой. На его широких плечах и статной фигуре была мантия со знаком сокола. Братья сразу отметили сходство этого человека с Балинором: он был несколькими годами моложе принца, но держался в той же гордой манере, что и Балинор. Братья-эльфы поняли, что перед ними — младший сын короля Паланс Бакханнах.
Балинор вошел в комнату. Эльфы немного отстали от него. Они в тревоге поглядывали по сторонам — здесь было слишком много дверей и тяжелых портьер, которые могли скрывать прячущихся вооруженных гвардейцев. Длинный нож Дурина был обнажен, его тонкая фигура наклонилась вперед, будто он готовился к прыжку.
Балинор стоял молча, пристально вглядываясь в лицо брата. Глаза Паланса пылали ненавистью. Балинор догадывался, что их ждет ловушка, но в глубине души надеялся, что они смогут поговорить как братья, поговорить честно и разумно, несмотря на различие взглядов. Однако теперь, увидев блеск жгучей ненависти в глазах брата, он понял, что тот был вне себя. Что-то безумное и пугающее сверкало в его глазах.
— Где отец? — с трудом произнес Балинор.
Короткий вопрос Балинора был внезапно прерван свистящим звуком, и откуда-то с потолка на головы всех троих упала тяжелая, сплетенная из кожи сеть, которая была упрятана где-то наверху. Балинор и эльфы упали на пол и были не в состоянии воспользоваться оружием.
Все они оказались с ног до головы опутаны мелкоячеистой сетью. В тот же миг со всех сторон открылись двери, отдернулись тяжелые портьеры, и несколько десятков вооруженных гвардейцев набросились на пленников. Изменить что-либо было невозможно; у всех троих сейчас же отобрали оружие, завернули руки за спину, крепко связав их, и закрыли повязками глаза. Дюжина невидимых грубых рук подняла их и поставила на ноги. Наступила тишина. Наконец, кто-то подошел и встал перед ними.
— Ты совершил ошибку, вернувшись сюда, Балинор, — раздался в темноте разгневанный голос Паланса. — Ты знал, что с тобой случится, если мы снова встретимся, и все-таки пришел сюда. Ты — трижды предатель и трус, ведь ты принес зло своему народу, нашему отцу и теперь мне. Что ты сделал с Шерл? Все равно я узнаю. Ты умрешь за это, Балинор! Я клянусь, что ты умрешь! Эй, несите их вниз!
Их вновь схватили и потащили вниз, через множество дверей, через длинный пролет лестницы, затем опять через зал и вниз по винтовой лестнице. Они чувствовали, что перемещаются все ниже и ниже под землю. От каменных стен и пола исходила сырость, ноги глухо стучали по влажным камням. Очевидно, их волокли в подземелье. Раздался скрежет старого железа, загрохотали тяжелые затворы. Чьи-то руки резко повернули их, и все трое упали на каменный пол. Глаза их были по-прежнему закрыты повязками, а руки связаны. Дверь с грохотом закрылась, лязгнули засовы, и послышались удаляющиеся шаги. Вскоре все стихло. Влажную тишину нарушал лишь шум их собственного дыхания. Итак, Балинор вернулся домой.