— Ты думал, мое решение будет иным? — спросил Шиа, помедлив.
— Нет, так я не думал. — Флик покачал головой. — Но помнишь, о чем мы говорили, когда шли сюда: есть вещи, которые не поддаются не то что нашему контролю, но даже пониманию. Ты и сам видишь, что мы не властны над тем, что сейчас происходит с нами.
Он замолчал и посмотрел в глаза Шиа.
— Ты сделал правильный выбор. И что бы ни случилось, я буду с тобой.
Шиа широко улыбнулся и положил руку на плечо брата — именно это он и ожидал услышать от Флика. Сейчас эти слова нужны были ему больше всего на свете. К ним подошел Менион, и долинец повернулся к нему.
— Наверно, ты считаешь меня настоящим болваном после всего, что случилось сегодня, — резко заговорил горец. — Но этот болван полностью солидарен со стариной Фликом. Что бы ни случилось и кто бы ни встал на нашем пути, будь то смертный или призрак из мира духов, мы встретим его все вместе.
— Ты разыграл эту сцену, чтобы Шиа согласился идти, ведь так? — сердито выпалил Флик. — Я никогда не видел столь подлого трюка.
— Это не важно, Флик, — коротко оборвал его Шиа. — Менион знал, что делает. И он сделал правильно. Теперь надо забыть все наши прошлые разногласия и держаться вместе. Для нашей же собственной безопасности.
— Мы пойдем вместе, и всю дорогу он будет мелькать у меня перед глазами, — едко ответил Флик.
Внезапно дверь Зала Собраний открылась и показался Балинор, его фигура четко вырисовывалась в свете горящих внутри факелов. Он оглядел троих друзей, стоящих прямо перед ним в темноте, потом закрыл дверь и, улыбнувшись, направился к ним.
— Я рад, что вы решили идти с нами, просто сказал он. — Без тебя, Шиа, весь поход был бы просто бессмысленным. Без наследника Ярла Шаннары Меч — это лишь кусок металла.
— Ты что-нибудь знаешь о Мече? — быстро спросил Менион.
— Об этом через несколько минут вам расскажет Алланон.
Менион кивнул. Он был очень встревожен перспективой еще раз за сегодняшний вечер столкнуться с высоким странником, но в то же время сгорал от любопытства. Шиа и Флик быстро переглянулись. Наконец-то они узнают все о том, что сейчас творится в Северной Земле.
— А ты почему здесь, Балинор? — осторожно спросил Флик. Он совсем не хотел совать нос в чужие дела.
— Это долгая история, и вряд ли вам будет интересно, — ответил тот почти резко, давая Флику понять, что он все-таки перешел границы дозволенного, но тут же ободряюще улыбнулся, заметив искреннее огорчение во взгляде долинца. — В последнее время у меня напряженные отношения с семьей. У нас с младшим братом… некоторые разногласия, и я решил пока что уйти из города. Алланон попросил меня сопровождать его до Анара. Гендель и остальные — это мои старые друзья, так что я согласился.
— Да, знакомо, — сухо вставил Менион. — Время от времени и у меня возникают те же проблемы.
Балинор кивнул и выдавил какое-то подобие улыбки, но Шиа понял по выражению его глаз, что он не считает это смешным. Что бы ни заставило его покинуть Каллахорн, это было намного серьезнее всего, с чем Менион мог бы столкнуться в Лие. Шиа быстро перевел разговор на другое:
— Тогда расскажи нам об Алланоне. Видно, что все доверяют ему и глубоко уважают, а мы до сих пор абсолютно ничего не знаем об этом человеке. Кто он?
Балинор улыбнулся, брови поползли вверх. Этот вопрос явно его позабавил, и в то же время он не знал, как лучше ответить.
— Я и сам знаю о нем очень мало, — откровенно признался он. — Алланон много странствует, изучает мир, записывает все перемены, что происходят на земле и в живущих на ней. Его хорошо знают все народы; думаю, он побывал везде. Его знания о мире огромны — многого из того, что знает он, нет ни в одной книге. Это удивительный человек…
— Но кто он? — нетерпеливо перебил Шиа.
— Я не знаю. Он никому не открывается до конца, даже мне, хотя я ему как сын, — тихо сказал Балинор, так тихо, что трое друзей подошли поближе, чтобы не пропустить ни единого слова. — Старейшины-дварфы и мудрые люди моего королевства говорят, что он — могущественнейший из друидов, чей почти забытый сейчас Круг правил народами более тысячи лет назад. Говорят, он прямой потомок друида Бремана, а может, и самого Гэлафила. Думаю, это не просто слухи, скорее всего так и есть. Он часто наведывается в Паранор, в Башню Мудрых, и записывает то, что узнал, в великие летописи, которые хранятся там.
Он замолчал. Трое друзей переглянулись: действительно ли суровый странник — прямой потомок друидов? Каждый с благоговейным трепетом подумал о веках истории человечества. Шиа и раньше подозревал, что Алланон — один из друидов, древних философов-учителей. Бесспорно, он знает о народах намного больше, чем все остальные, и лучше всех понимает опасность, которая грозит теперь землям. Балинор снова заговорил:
— Мне сложно это объяснить, но я верю, что лучшего спутника нам не найти. С ним я спокойно встречу любую опасность, даже если придется столкнуться лицом к лицу с самим Ведуном-Владыкой. Я уверен, хотя у меня еще не было случая убедиться, что сила Алланона превосходит силу любого смертного. Ей нет равных. Он был бы очень опасным врагом.
— Ну, в этом-то я не сомневаюсь, — пробормотал Флик.
Еще через несколько минут двери Зала Собраний открылись, вышел Алланон. В сумеречном свете луны он казался огромным и неприступным, чем-то напоминая ужасных Слуг Черепа. Он направился к ним, черный плащ взметнулся темным крылом. Все молча смотрели на него, заранее обеспокоенные тем, что он сейчас скажет и как сказанное отразится на их дальнейшей судьбе. Алланон скорее всего понял это, но лицо его оставалось загадочной, невозмутимой маской, скрывающей все, что происходит в его душе. Он подошел к ним и остановился, медленно переводя взгляд с одного на другого. Суровое лицо было все так же бесстрастно, и лишь черные глаза внезапно сверкнули. Глубокая тишина зловеще нависла над маленькой группой людей.
— Теперь вам пора узнать всю историю Меча Шаннары. И историю народов, такую, какой она была на самом деле. — Повелительный голос разбил тишину. — Очень важно, чтобы Шиа все понял. И всем вам, кто разделит с ним опасности предстоящего похода, тоже необходимо знать правду. Все, что я скажу вам сейчас, вы должны сохранить в тайне. Это непросто, но вы должны это сделать.
Алланон направился к лесу, остальные последовали за ним. Через несколько минут они вышли на маленькую, почти незаметную полянку. Он уселся на пень и знаком велел остальным сесть рядом. Рассевшись, все молча ждали, когда загадочный странник соберется с мыслями и начнет говорить.
— Много лет назад, — наконец, начал он, все еще размышляя, как объяснить получше, — еще до Больших Войн, на земле жили — так, по крайней мере, считается — только люди. Цивилизация развивалась не одну тысячу лет. Годы тяжелого труда и упорного познания привели человека к критической точке — он оказался на грани господства над тайнами самой жизни. Это было чудесное, удивительное время. Нам уже никогда не понять многого из того, что было тогда. Я не могу этого описать. Но пока человек трудился над разгадкой секретов жизни, он не смог избежать и манящего очарования смерти. Так происходит всегда, даже с самым цивилизованным родом. Катализатором всех величайших открытий было все то же бесконечное стремление к поискам знания. Не того знания, которым народы владеют теперь: не науки о жизни, растительной и животной, о земле и живущих на ней, не ремесла и не искусства. Тогда изучали различные механизмы и машины. Все это служило тем же двум целям — лучше жить и быстрее убивать.
Алланон замолчал и как-то зловеще рассмеялся, потом заговорил снова, обращаясь почему-то к Балинору.
— Действительно, очень странно, что человек тратил так много времени, стремясь к столь явно противоположным целям. Даже теперь ничего не изменилось — после всех этих лет…
Шиа быстро взглянул на остальных, но они не сводили внимательных глаз с говорящего.
— Наука о физической мощи! — Внезапное восклицание Алланона заставило Шиа резко повернуться к нему. — Вот что привело к гибели! Две тысячи лет назад знания человека были огромны. Смерть — исконный враг человека — довольствовалась лишь теми, чей срок жизни естественно подходил к концу. Человек уничтожил болезни, и будь у него больше времени, он нашел бы способ намного продлить свою жизнь. Некоторые философы утверждали, что тайны жизни недоступны для смертных. Еще никто не доказал обратного. Но люди могли бы сделать и это, однако время их вышло, и те самые силы, что сделали жизнь человека свободной от болезней, едва не уничтожили саму жизнь. Начались споры и разногласия, и, хотя люди понимали, что происходит, они ничего не могли уже сделать — маленькие конфликты переросли в Большие Войны. Незначительные разногласия обернулись всепоглощающей ненавистью. Повод? Раса, нация, убеждения, границы… и, в конце концов, все. Внезапно, столь внезапно, что лишь немногие поняли, что происходит, весь мир был втянут в череду взаимных нападений. Страна — на страну. Все было тщательно продумано и доведено до конца. В считанные минуты наука тысячелетий, знание многих веков сконцентрировались для единой цели — почти абсолютного уничтожения жизни.
Большие Войны. — Голос хранителя стал зловещим, глаза блестели. — Подходящее название. Сила, освобожденная в эти несколько минут, не только уничтожила тысячелетнюю цивилизацию, но привела к почвенным сдвигам, полностью изменившим облик самой земли. Первый удар нанес самый большой вред, уничтожив девяносто процентов живого. Но последствия так повлияли на оставшуюся жизнь, что она едва не угасла сама собой: континенты распались на части, моря высохли, на сотни лет земля стала почти непригодной для жизни. Это могло стать концом мира. И только чудо спасло его.
— В это невозможно поверить. — Слова вырвались до того, как Шиа успел как следует подумать.
Алланон поглядел на долинца, знакомая насмешливая улыбка скользнула по его губам.
— Но это твоя история, Шиа. История цивилизованного человека, — сурово проговорил он. — Нас же касается то, что случилось потом. Остаткам человеческого рода как-то удалось пережить то ужасное время, последовавшее за катастрофой. Человек поселился на далеких землях, отдельно от остального мира, и боролся за элементарное выживание. Это было началом развития тех родов, которые мы знаем сегодня: люди, дварфы, гномы и тролли. Эльфы же были здесь всегда, и это другая история для других времен.