Первый день пути прошел без приключений, путешественники остановились на ночь на небольшой полянке, севернее Серебряной реки и Кальхавена. Гендель, единственный из всех, знал точно, где именно они находятся. Алланон кратко обсудил с неразговорчивым дварфом их теперешнее положение и дальнейший маршрут. Пришлось удовольствоваться холодным ужином — огонь разводить не стали, опасаясь, что свет костра может привлечь врагов. Однако общее настроение было бодрым и беседа — приятной и легкой. Шиа воспользовался возможностью поговорить с эльфами. Родные братья, Дарин и Даел, приходились двоюродными королю Эвентину; они были избраны Советом эльфийского королевства сопровождать Алланона в поисках Меча Шаннары. Старший — Дарин, хрупкий, спокойный эльф, произвел на Омсвордов впечатление человека, которому можно безоговорочно доверять. Даел — младший, застенчивый, милый юноша, был на несколько лет моложе Шиа. Его мальчишеское очарование влекло к себе старших членов отряда, особенно Генделя и Балинора, закаленных и огрубевших в битвах ветеранов, как будто рядом с юностью Даела, с его чистым, радостным взглядом на мир они обретали нечто, когда-то прошедшее мимо, не замеченное в пылу битв, задавленное грузом ответственности. От Дарина Шиа узнал, что Даел покинул родной дом за несколько дней до своей свадьбы с прекраснейшей из дев запада. Сначала Шиа никак не мог поверить, что Даел уже достаточно взрослый, чтобы жениться, потом удивился: как же так можно — отправиться в такое опасное путешествие накануне собственной свадьбы? Дарин заверил долинца, что Даел сам так решил. Почему-то это взволновало Шиа. Ему было интересно, не сожалеет ли Даел о своем выборе: красавица невеста или рискованный поход в Паранор? Долинец не раз ловил себя на мысли о том, что ему искренне хотелось бы, чтобы юный эльф остался дома, под надежной защитой, ведь еще неизвестно, чем все это кончится. Мало ли что может случиться.
Потом Шиа спросил у Балинора, почему Даелу разрешили идти в столь опасный поход. Принц Каллахорна лишь улыбнулся такой озабоченности долинца, думая про себя, что разница в возрасте Шиа и Даела едва ли заметна, потом серьезно ответил, что во времена, когда всем грозит опасность, не встает вопрос, почему кто-то хочет прийти и помочь, — это просто принимают как должное. Даел решил идти, потому что об этом просил король, и как бы юноша чувствовал себя, если бы отказался. Гендель всегда сражался с гномами, чтобы защитить родные края. Он — самый опытный воин во всей Восточной Земле и поэтому взял на себя ответственность за ее безопасность. А дома у него жена и детишки, которых он видел лишь раз за последние восемь недель и сколько еще не увидит? Наверное, гораздо дольше. У каждого в этом походе есть что терять, закончил Балинор, и, может быть, даже больше, чем Шиа себе представляет. Высокий воин не стал пояснять свое последнее замечание. Он отвернулся и направился к Алланону. Озадаченный и недовольный столь резким окончанием разговора, Шиа вновь присоединился к Флику и братьям-эльфам.
— А что за человек Эвентин? — как раз спрашивал Флик. — Я много слышал о нем. Его считают величайшим из эльфийских королей. Но какой он?
Дарин широко улыбнулся, а Даел весело рассмеялся, вопрос показался ему немного неожиданным и забавным:
— Ну что можно сказать о собственном кузене?
— Он — великий король, — немного помолчав, серьезно ответил Дарин. — Другие вожди и монархи могли бы сказать, что он слишком молод для короля. Он предусмотрителен и, что самое важное, всегда делает все вовремя. Все эльфы любят и почитают его. Они пойдут за ним куда угодно и сделают все, что он скажет. И его слово может оказаться решающим. Старейшины нашего Совета опять предпочли бы не вмешиваться в дела других земель. Это конечно же неразумно, но они опасаются новой войны. И только Эвентин выступает против отчуждения. Он понимает, что единственный путь предотвратить войну, которой все боятся, — это ударить первым и обезглавить угрожающую армию. Вот почему наша миссия так важна: мы должны постараться остановить вторжение темных сил до того, как все это перерастет во всеобщую войну.
Подошедший Менион успел услышать последнее замечание.
— Вы что-нибудь знаете о Мече Шаннары? — с любопытством спросил он.
— Если честно, то очень мало, — ответил Даел, — хотя для эльфов это — история, а не легенда. Для нас он всегда был залогом того, что больше не нужно бояться тварей из призрачного мира. Мы считали, что все закончилось после Второй Битвы Народов, что больше не будет угрозы нападения. Поэтому никто по-настоящему не беспокоился о вымирании рода Шаннары. Наш род Элессдилов взошел на трон всего сто лет назад.
— А что за сила в этом Мече? — настойчиво выспрашивал Менион.
Флику его горячность показалась странной, и он бросил Шиа предупреждающий взгляд.
— Я не знаю, — признался Даел и поглядел на Дарина, но тот лишь пожал плечами и покачал головой. — Наверное, только Алланон сможет ответить.
Все, как один, поглядели через поляну, туда, где хранитель сидел погруженный в беседу с Балинором. Потом Дарин вновь обратился к своим товарищам:
— Это большая удача, что у нас есть Шиа, наследник Дома Шаннары. Когда мы завладеем Мечом, он сможет раскрыть тайну его силы, и с этой силой мы ударим по Ведуну-Владыке еще до того, как он успеет начать войну и уничтожить всех нас.
— Если только мы доберемся до Меча, — уточнил Шиа.
Дарин кивнул, подтверждая его замечание.
— И все же здесь что-то не так, — тихо объявил Менион, резко поднялся и пошел спать.
Шиа смотрел ему вслед и вдруг поймал себя на мысли, что он согласен с горцем. Теперь ему вновь казалось, что нет почти никакой надежды на успех. В своих мыслях он никогда не заходил дальше прибытия в Паранор, а ведь это еще не все. Долинец не хотел даже и думать о том, что может случиться потом.
Они проснулись с рассветом и вновь зашагали по петляющей тропе вслед за осторожным Генделем. Отряд заходил все дальше в Анарский лес — заросли становились все гуще. Вскоре должны показаться горы. Массивная гряда гор проходила вдоль всего центрального Анара, и где-нибудь дальше к северу путешественникам придется перебираться через скалы, чтобы выйти на западные равнины. Они зашли во владения гномов — напряжение росло с каждым шагом. Появилось какое-то неприятное чувство, что за ними постоянно следят, что кто-то таится в лесной чаще и ждет только удобного момента, чтобы напасть. Похоже, лишь Гендель оставался спокойным. Он хорошо знал эти края и не видел пока причин бояться. Никто не разговаривал, все беспокойно оглядывали молчаливый лес.
После полудня тропа резко пошла вверх — отряд начал подъем. Деревья росли уже не так тесно, кусты заметно поредели. Теперь путешественники видели небо: темно-синее, чистое, без единого облачка. Дерзко сияло теплое солнце, стремясь добраться до дремучих дебрей и осветить темноту леса. По пути стали попадаться огромные каменные глыбы, а вдалеке замаячили острые вершины и зазубренные хребты южных гор центрального Анара. Через несколько часов отряд вышел к опушке густого соснового леса. Сухие деревья росли так тесно, что далее двадцати шагов уже ничего нельзя было разглядеть. Сухой лес протянулся на сотни ярдов по всем направлениям и заканчивался у самых утесов. Здесь Гендель объявил краткий привал и переговорил о чем-то с Менионом, указав сначала на лес, потом — на скалы. Он явно о чем-то спрашивал горца. Алланон присоединился к ним, потом подозвал всех остальных.
— Эти горы — Вольфстааг — считаются ничейной землей, — тихо объяснял Гендель. — Мы пойдем через горы, здесь меньше шансов встретиться с патрулем гномов. Любая такая встреча неминуемо закончится схваткой. Еще говорят, что в горах Вольфстааг живут существа из другого мира — ничего себе шуточка, а?
— Ближе к делу, — вставил Алланон.
— А дело в том, — невозмутимо продолжал дварф, не обращая внимания на суровое замечание, — что пятнадцать минут назад нас засекли. Гномы-разведчики. Один, может быть, два. А может, и больше, нельзя сказать наверняка — горец говорит, что видел следы большого отряда. В любом случае разведчики поспешат за подмогой, поэтому нам надо пошевеливаться.
— Хуже того! — объявил Менион. — Судя по этим следам, гномы должны быть где-то впереди, за этими соснами или в самом лесу.
— Может, так, а может, и нет, — снова вступил Гендель. — Этот лес простирается где-то на милю, и скалы идут по обеим сторонам, но прямо за лесом резко сужаются. Ущелье Петли — вход в Вольфстааг. Туда-то мы и пойдем. Обходной путь занял бы дня два, и мы бы наверняка наткнулись на гномов.
— Ну, хватит рассуждать, — недовольно пробормотал Алланон. — Надо быстрее идти. Пройдя ущелье, мы выйдем к горам. Там гномы уже не будут преследовать нас.
— Это обнадеживает, — пробурчал Флик себе под нос.
Отряд погрузился в густые заросли сухих сосен. Путешественники вытянулись в одну линию, петляя между неровными, как будто вывихнутыми стволами. Мягкий ковер из сухих иголок, густо усеявших землю, заглушал звук шагов. Высокие сосны цеплялись ветками друг за друга, сплетая паутину, затянувшую синее небо затейливым узором. Путники пробирались сквозь лабиринт сосновых стволов и ветвей. Гендель быстро и без колебаний выбирал маршрут. Они прошли уже несколько сот ярдов, как вдруг Дарин резко остановился, знаками показывая остальным молчать. Он задумчиво огляделся, зачем-то нюхая воздух.
— Дым! — внезапно воскликнул он. — Они подожгли лес!
— Что-то не чувствую. Никакого дыма, — объявил Менион, тоже принюхиваясь.
— Ты не эльф. У них обостренное чутье, — спокойно сказал Алланон и повернулся к Дарину. — Можешь определить, где именно подожгли?
— Я тоже чувствую дым, — рассеянно объявил Шиа, сам поражаясь остроте своих чувств.
Дарин на секунду задумался, пытаясь определить источник дыма.
— По-моему, в разных местах. Не в одном, это точно. Но если так, лес сгорит за считанные минуты!
На мгновение Алланон как будто заколебался, потом дал знак быстро отходить к ущелью Петли, чтобы успеть ускользнуть из этой огненной ловушки. Очень скоро пламя перекинется по вершинам деревьев и отрежет путь к спасению. Шиа и Флику приходилось бежать, чтобы не отстать от остальных. На ходу Алланон что-то крикнул Балинору — воин тут же отступил за деревья и пропал из виду. Впереди Менион и Гендель тоже куда-то исчезли, и только быстрые тени эльфов мелькали между кривыми соснами. Шиа и Флик не видели Алланона, но слышали, как он сзади подгоняет их. Хлопья густого белого дыма уже просачивались между стволами, заволакивая дорогу впереди плотным туманом. Дышать стало почти невозможно, но огня еще не было видно. Через несколько минут дым расползся по всему лесу; Шиа и Флик тяжело кашляли при каждом вдохе, глаза щипало. Вдруг Алланон приказал им остановиться. Они неохотно встали, ожидая, что он вот-вот даст сигнал бежать дальше. Но Алланон как будто что-то искал глазами; в густом белом дыму его суровое лицо казалось пепельным. Через несколько секунд из леса показался Балинор, по-прежнему плотно закутанный в длинный охотничий плащ.