— А впрочем, не важно, совсем не важно, — вновь заговорил Палинс. — И все же тебе не следовало возвращаться после… после всего… после твоего предательства. Я очень надеялся, что ты не придешь. Ведь когда-то мы были близки. И ты, несмотря ни на что, мой единственный брат. Я буду королем Каллахорна… Все равно это я должен был родиться первым…
Голос его сорвался на шепот, и Палинс о чем-то задумался. Он сошел с ума, в отчаянии подумал Балинор, теперь к нему не прорваться.
— Палинс, послушай меня — просто послушай. Я тебе ничего не сделал. Ни тебе, ни Шейль. Я был в Параноре и вернулся сюда, только чтобы предупредить наш народ, что Царь Черепа собрал огромное войско. Такое огромное, что, если его не остановить здесь, оно затопит всю Южную Землю! Ради всех этих людей, пожалуйста, выслушай меня…
— Больше я не намерен выслушивать эти басни о вторжении! — Резкий голос Палинса, казалось, вонзился в воздух. — Мои разведчики облазили все границы и не нашли никакой вражеской армии. К тому же никто не осмелится напасть на Каллахорн, напасть на меня… Людям здесь ничего не грозит. А какое мне дело до остальной Южной Земли? Разве я им что-то должен? Нам никто не помогал сражаться здесь, на границе.
Он надвинулся на Балинора, потрясая кулаками, странная ненависть вновь вспыхнула в его глазах, юное лицо исказилось.
— А ты, брат, пошел против меня. Тебе стало завидно, что королем буду я. Разве ты не пытался отравить меня, как отравил отца? Ты хотел, чтобы я стал таким же беспомощным и слабым, как теперь он… умирает, один, всеми забытый, один… Но у тебя ничего не вышло, и ты ушел с этим предателем Алланоном, надеясь, что он добудет тебе трон. Нашел себе союзничка. Как же я ненавижу его, этого человека, нет, не человека — это злобное существо! Мы еще до него доберемся! Но ты, Балинор, останешься здесь, в этой камере; всеми забытый, ты умрешь — ведь такую судьбу ты готовил мне?!
Он резко развернулся, закончив свою тираду истеричным смехом, и направился к закрытой двери. Балинор думал, что Палинс собирается уходить, но на пороге тот остановился и вновь повернулся к нему. Очень медленно он зашагал обратно, в глазах вновь появилась печаль.
— Ну зачем ты вернулся? Если бы ты не пришел, ничего бы с тобой не случилось. — Палинс был явно сбит с толку. — А Стенмин всегда говорил мне, что ты вернешься, хотя сам я был уверен в обратном. Снова он оказался прав. Он всегда прав. Почему ты вернулся?
Балинор лихорадочно соображал. Нужно как-то задержать Палинса и попытаться узнать, что случилось с отцом и друзьями.
— Я… я понял, что ошибался, что я был не прав, — медленно ответил он. — Я пришел повидаться с отцом и с тобою, Палинс.
— С отцом… — Слово прозвучало как какое-то незнакомое имя. Палинс подошел поближе. — Ему уже ничем не помочь. Он умирает там, в этой комнате, в южном крыле… Мы со Стенмином ухаживаем за ним, но даже мы ничего не можем поделать. Похоже, он просто не хочет жить…
— Но что с ним такое? — Балинор уже не мог сдерживать свое нетерпение и угрожающе надвинулся на брата.
— Не подходи, Балинор! — Палинс отшатнулся, выхватив длинный кинжал и держа его перед собой.
На мгновение Балинор заколебался. Это будет так просто: выхватить у него кинжал, и они поменяются ролями. Но что-то удержало принца, что-то внутри воспротивилось этому. Балинор остановился, поднял руки и отошел в дальний конец камеры.
— Не забывай, что ты — мой пленник, — удовлетворенно кивнул Палинс, однако голос его дрожал. — Ты отравил короля и пытался отравить меня. Я мог бы тебя казнить. Стенмин советовал мне, но я не такой трус, как он. Я тоже командовал Пограничным Легионом, еще до того… Ну да ладно, теперь его нет — я распустил Легион и отправил солдат по домам. Мое царствование будет эпохой мира. Тебе этого не понять, Балинор, правда?
Принц отрицательно мотнул головой, пытаясь хоть что-то придумать, чтобы задержать Палинса еще на какое-то время. Балинор уже не сомневался, что брат просто сошел с ума. Это уже не его брат, с которым он вместе вырос и которого любил, наверное, больше всех на свете. Теперь кто-то чужой поселился в физическом теле брата — незнакомец, одержимый идеей стать королем Каллахорна. И за всем этим стоял Стенмин. Этот колдун заморочил Палинсу голову, пообещав ему судьбу великого короля: так, мол, предначертано. Палинс всегда мечтал управлять Каллахорном. Когда Балинор уходил из Тирзиса, он знал, что брат уверен: придет день — и он станет королем. Стенмин постоянно вертелся вокруг младшего брата, давая советы по праву доброго друга, настраивая Палинса против Балинора. Колдун преследовал свои цели. С этим еще предстоит разобраться. Но Палинс! Когда-то волевой, независимый юноша, разумный, здоровый человек — не так-то просто его было сломать. И вдруг он так изменился. Гендель ошибся насчет Палинса, но и сам Балинор тоже ошибся.
— А Шейль, что с Шейль? — быстро спросил пленник.
И снова в глазах Палинса вспыхнул гнев. Рассеянная улыбка пропала, сменившись выражением искреннего страдания.
— Она так прекрасна… так прекрасна, — вздохнул он, разведя руками, чтобы подчеркнуть свои слова. Кинжал выпал из обмякшей руки и глухо стукнулся об пол. — Ты забрал ее у меня, Балинор, забрал. Ты не хотел, чтобы мы были вместе. Но теперь она спасена. Ее спас южанин, такой же принц, как и я. Нет, теперь я король Тирзиса, а он — просто принц. Какого-то маленького королевства, я даже не слышал о нем. Ну да ладно, мы все равно с ним подружимся, Балинор. Мы будем друзьями, такими, как были когда-то мы с тобой. Вот только Стенмин… он говорит, что никому нельзя доверять. Мне пришлось даже посадить под замок Мессальна и Актона. Они приходили ко мне после того, как я распустил Легион, и пытались меня убедить… Ну, заставить отказаться от моих планов. О мире. Они так и не поняли… почему…
Он замолчал, рассеянно глядя на упавший кинжал, потом быстро поднял его и убрал в ножны. При этом он лукаво улыбнулся брату. Сейчас Палинс был похож на напроказившего мальчишку, только что избежавшего хорошей взбучки. Балинор окончательно уверился, что младший брат потерял разум и уже не способен здраво рассуждать, не говоря уж о том, чтобы принимать ответственные решения. Если бы он тогда поддался искушению и отобрал у Палинса кинжал, это было бы серьезной ошибкой. Теперь Балинор понял, что его остановило. Стенмин прекрасно знал, в каком состоянии Палинс, и намеренно оставил братьев наедине. Если бы Балинор попытался разоружить Палинса и убежать, оставив его пленником в этой камере, злой колдун прикончил бы их обоих. И его цель была бы достигнута. Одним ударом, как говорится, двух зайцев. Стенмин представил бы смерть Палинса как несчастный случай: Балинор пытался убежать, братья подрались… ну а бдительный маг не дал уйти предателю и цареубийце. Конечно, ему бы поверили. А раз оба брата мертвы и король не в состоянии управлять государством, колдуну ничего бы не стоило прибрать к рукам правительство Каллахорна. И тогда Стенмин смог бы единолично вершить судьбу Южной Земли.
— Палинс, умоляю, послушай меня. — Балинор воспользовался паузой, чтобы заговорить. — Когда-то мы были так близки. Мы были ближе, чем братья. Мы были товарищами, настоящими друзьями. Мы доверяли друг другу, любили друг друга. Да, и у нас возникали проблемы, но мы понимали друг друга и без труда разрешали их. Ты ведь не мог позабыть все это, Палинс. Такое не забывают. Послушай меня! Каждый король должен хотя бы попытаться понять свой народ — пусть даже их мнения не во всем совпадают, бывает ведь всякое. Ты с этим согласен?
Палинс рассудительно кивнул, но взгляд его оставался пустым и безучастным. Балинор видел, что брат пытается разобраться в своих рассеянных мыслях. В глазах Палинса промелькнула искра понимания. Во что бы то ни стало нужно добраться до его памяти, таящейся где-то в глубинах сознания.
— Стенмин — злой человек, он просто использует тебя. — Палинс вздрогнул и отступил назад, будто бы не желая слушать. — Ты должен понять, Палинс. Я — не враг тебе и не враг этой стране. Я не отравлял отца. Я ничего не сделал Шейль. Я просто хотел помочь…
Балинора внезапно прервали: с противным скрежетом отворилась дверь, и в проеме показалось треугольное личико коварного Стенмина. Униженно кланяясь Палинсу, он вошел в камеру. Жесткий взгляд на мгновение задержался на лице Балинора, и тут же колдун обратился к младшему брату:
— Мне показалось, вы звали меня, мой король. Вы так задержались здесь, наедине с… вашим братом, я подумал, не случилось ли чего…
Какое-то время Палинс тупо смотрел на него, потом отрицательно мотнул головой и направился к выходу. Стражники остались снаружи. Балинор успел бы наброситься на колдуна и вышибить ему мозги, прежде чем солдаты смогут что-то сделать. Лишь на секунду он заколебался, не уверенный, что это как-то поможет ему и брату, и возможность была упущена. Вошли стражники и привели эльфов. Дарин и Даел подозрительно оглядели камеру, потом в дальнем углу заметили Балинора и присоединились к нему. И тут принц Каллахорна внезапно вспомнил: когда они говорили о Шейль, Палинс упомянул какого-то принца из крошечного королевства Южной Земли, который спас девушку. Менион Лия! Но как он оказался здесь, в Каллахорне?..
Стражники вышли из камеры, одетый в красное маг поспешил за ними, одной рукой деликатно подталкивая Палинса к выходу. Тот как будто не сознавал, что происходит. Уже на пороге колдун внезапно повернулся к троим пленникам, усмешка пробежала по его тонким поджатым губам:
— Да, и еще, Балинор, если мой король вдруг случайно забыл… — Жгучая, еле сдерживаемая ненависть сквозила в каждом его слове. — Стража у внешней стены видела, как ты говорил с неким капитаном Шилоном из бывшего Пограничного Легиона. Он как раз пытался поведать всем остальным о твоем… гм, затруднительном положении, но тут-то его схватили и отвели в тюрьму. Из-за него у нас могли быть неприятности, но теперь он уже не доставит хлопот. В общем, вопрос исчерпан. Пройдет еще немного времени, и о тебе все забудут, принц Каллахорна.