Гендель плотно закрыл окно. Он оказался в маленьком кабинете, по стенам стояли огромные книжные шкафы. Личная библиотека семьи Бакханнахов — настоящее сокровище по нынешним временам, когда книг почти не писали. Большие Войны почти что стерли литературу с лица земли, и с тех пор не было написано ни одного достойного произведения. Владеть личной библиотекой и вообще почитать на досуге хорошую книгу теперь считалось настоящей роскошью, которую могли позволить себе очень немногие, даже в самых просвещенных государствах всех Четырех Земель.
Но Генделю сейчас было не до книг. Он бесшумно подкрался к двери и, осторожно приоткрыв ее, выглянул в освещенный коридор. Там никого не было, однако Гендель не двинулся с места, внезапно сообразив, что он еще не решил, как действовать дальше. Балинор и эльфы могут быть где угодно в этом громадном дворце. Быстро перебрав в уме несколько вариантов, дварф остановился на том, что они, наверное, сидят в подземной темнице, где-то в дворцовых подвалах. Если только они еще живы. Значит, сначала — туда. Гендель еще раз прислушался, потом глубоко вздохнул и вышел из комнаты в коридор.
Дварф не раз и не два гостил у Балинора и поэтому хорошо знал дворец. Конечно, как расположены комнаты, он припомнить не мог, но все же неплохо ориентировался на лестницах и в коридорах и надеялся, что без труда отыщет подвал, где хранилось замечательное вино. Дойдя до конца коридора, дварф повернул налево, уверенный, что лестница в подвал должна быть как раз впереди. Он уже добрался до массивной железной двери, как вдруг где-то сзади раздались голоса. Гендель подергал дверь, но, к его ужасу, она не открылась. Тогда дварф навалился на дверь плечом, она даже не сдвинулась с места. Голоса приближались — Гендель отчаянно шарил глазами вокруг в поисках хоть какого-нибудь укрытия. Случайно его взгляд упал на задвижку почти у самого пола, не удивительно, что он ее не заметил сначала. Шаги приближающихся людей отдавались гулким эхом от каменного пола, через мгновение они повернут и… Непослушными пальцами дварф отодвинул щеколду, распахнул дверь и вошел внутрь. Как раз вовремя — в тот самый миг, когда дверь за ним закрылась, трое стражников вышли из-за поворота извилистого коридора. Ни о чем не подозревая, солдаты прошли мимо двери, за которой скрылся Гендель, торопясь к южным воротам сменить своих товарищей на посту.
Гендель не стал дожидаться, чтобы выяснить, заметили его или нет, по истертым каменным ступеням он осторожно направился вниз, в темноту пустынных подвалов. У подножия лестницы дварф помедлил, шаря рукой по холодной каменной стене. Наконец он нашел, что искал: вытащив деревянный факел из железной скобы в стене, Гендель быстро зажег его.
Дварф медленно обошел подвалы, усердно обыскивая каждую каморку, каждый уголок, но так ничего и не нашел. Скорее всего он просто ошибся. С большой неохотой Гендель признался себе, что Балинора и эльфов здесь нет. Наверно, их держат в какой-нибудь из верхних комнат. Странно, с чего бы Палинсу и Стенмину так рисковать? Ведь там пленников могут увидеть… А что, если, подумал вдруг Гендель, Балинор действительно ушел из Тирзиса и отправился на поиски Алланона? Мысль еще не успела оформиться, как дварф отрицательно покачал головой. Нет, Балинор — не из тех, кто бросается просить помощи у других, особенно когда дело касается отношений в семье, и не из тех, кто бежит от опасности. Даже зная, чем все это может закончиться, он открыто, не таясь пошел к брату. В этом Гендель был уверен. Но где, лихорадочно думал дварф, где в этом древнем здании можно надежно спрятать пленников от посторонних глаз? Ответ напрашивался сам собой: только здесь, в темных подвалах, которые он, Гендель, только что изла…
Внезапно дварф вспомнил: старая подземная тюрьма! Здесь, еще ниже этих подвалов! Рассказывая Генделю об истории замка, Балинор как-то раз упомянул о подземных темницах, уже давно не используемых и закрытых. Тогда же принц показал ему вход — железный люк в каменной стене. Возбужденный Гендель тщетно пытался вспомнить, где они тогда стояли. Теперь он уже не сомневался: именно там он найдет своих друзей. Никто даже не знал о существовании этих темниц, никто, кроме семьи короля и нескольких верных друзей.
Гендель не стал тратить время на дальнейший осмотр подвалов — вход должен быть где-то здесь, в большом центральном помещении. Он своими глазами видел его. Вот только никак не мог вспомнить, где именно. Дварф тщательно обследовал пол и стены: если темницу недавно открыли, вход отыщется без труда. Однако что-то его не видно. Точно ли люк был в стене? Гендель не раз обошел зал по периметру, толстый слой плесени покрывал стены. Бесполезно! Растерянный дварф опустился на пол, как раз у груды огромных винных бочек, наваленных как попало в самом центре зала. Пытаясь вспомнить, он лихорадочно оглядывал стены. Время шло. Если он не выберется отсюда до рассвета, вполне может так получиться, что его тоже бросят в темницу. Хорошо, если вместе с друзьями… Гендель чувствовал, что пропустил что-то важное. Что-то он просмотрел. Тихонько ругаясь, дварф поднялся и еще раз медленно обошел зал, размышляя, пытаясь припомнить. Где-то здесь, в стене… где-то в стене…
И тут он вспомнил. Он видел люк не в стене, а в полу, в самом центре! Еле сдержав дикий ликующий возглас, Гендель бросился к нагромождению винных бочек. Откуда только взялись силы? Дварф откатил в сторону несколько тяжеленных бочек, так что открылась каменная плита — вход в подземелье. Ну да, каменная — не железная! Гендель схватился за металлическое кольцо и, обливаясь потом, потянул плиту вверх. Он даже застонал от напряжения. С тягучим скрипом плита медленно поднялась и откинулась на каменный пол. Грохот, казалось, потряс весь дворец. Гендель осторожно заглянул в черную дыру, открывшуюся у него под ногами, тусклый свет факела не мог разогнать сумрак каменных глубин. Древняя лестница, влажная и покрытая зеленоватым мхом, спускалась в черноту. Держа факел перед собой, дварф начал спускаться в подземелье, шепча про себя бессвязные молитвы: только бы он не ошибся снова!
Затхлый, холодный воздух темницы, как какое-то липкое, вязкое вещество, облепил дварфа. В густом зловонии невозможно было дышать. Гендель сморщил нос и пошел быстрее. Темное, замкнутое пространство пугало его. Дварф уже начал жалеть, что так опрометчиво бросился в эту каменную дыру. Необдуманно он поступил, ой как необдуманно! Но если Балинора действительно держат пленником в этом ужасном месте, тогда стоило рискнуть. Гендель не бросит своих друзей. Вот и последние ступени — единственный коридор уходил в темноту от подножия лестницы. Гендель медленно пошел вперед, вглядываясь в сырой сумрак. Ему удалось различить ряд железных дверей, врезанных в каменные стены по обеим сторонам коридора. Страшное место — тьма, теснота и пустота, как в склепе. Нет, даже хуже, ведь здесь держали живых людей.
Много веков назад, после опустошительных Больших Войн, дварфы жили в таких же мрачных подземельях в надежде уцелеть, пусть даже такой ценой. Они почти позабыли свет солнца. Воспоминания об этих ужасных веках до сих пор передавались дварфами из поколения в поколение, наполняя их инстинктивным страхом перед замкнутым, темным пространством, страхом, который им уже, наверное, никогда не преодолеть до конца. И теперь этот страх охватил Генделя, такой же болезненный и отвратительный, как липкий холод подземных глубин.
Борясь с собственным ужасом, вязким комом подкатившим к горлу, воин-дварф внимательно осмотрел несколько первых дверей. Засовы стояли на месте, покрытые толстым слоем пыли и паутиной. Гендель прошел дальше, не пропуская ни единой двери, — уже много лет их никто не открывал. Он уже потерял счет этим мрачным дверям, а коридор уходил в черную бесконечность. Дварфу стало казаться, что он уже никогда не выйдет отсюда. Ему захотелось позвать Балинора, но он побоялся, что его крик могут услышать наверху. Когда дварф оглянулся назад, он не увидел лестницы, по которой пришел сюда. И впереди, и сзади лежала кромешная тьма. Крепко сжав зубы, Гендель направился дальше, от одной двери к другой. Ничего! И вдруг сквозь могильную тишину до него донесся отдаленный шепот.
Дварф неподвижно застыл на месте, напряженно прислушиваясь. Он боялся, что это ему просто кажется. Но голоса раздались снова — приглушенные и далекие, но, несомненно, человеческие. Гендель быстро пошел вперед, пытаясь сориентироваться на звук, но голоса уже стихли. Дварф в отчаянии таращился на глухие двери. Замок на двери слева окончательно проржавел — его не открывали уже, наверное, лет сто, но зато на правой… Сердце Генделя бешено заколотилось — на заржавевшем металле виднелись свежие царапины, и кто-то совсем недавно смазал замок! Эту дверь открывали! Дварф без труда отодвинул засов и распахнул тяжелую дверь. Держа факел перед собой, он остановился на пороге.
Пленники не сразу пришли в себя от изумления, потом с радостными восклицаниями бросились к дварфу. Суровое лицо Балинора оставалось спокойным и невозмутимым, и лишь глаза выдавали, какое невыразимое облегчение он испытывает сейчас. Снова верный Гендель спас их. Но для слов и эмоций еще будет время, сейчас же нельзя терять ни секунды. Дварф быстро указал пальцем в темноту у себя за спиной. Нужно спешить. Если до рассвета они не выберутся из подземелья и вообще из подвалов дворца, их неминуемо обнаружат и снова бросят в темницу, уже четверых. Даже оставаться во дворце — очень опасно, нужно немедленно выбираться в город. Без лишних слов друзья бросились по коридору к лестнице, свет затухающего факела тыкался в темноту, как трость слепого.
И вдруг раздался скрежет камня, а затем — ужасающий грохот, как будто захлопнулась крышка громадного гроба. Исполненный дурных предчувствий, Гендель рванулся вперед и застыл как вкопанный у подножия сырых ступеней. Там, наверху, каменная плита перекрыла выход из подземелья, тяжелые задвижки встали на место, отрезая беглецам путь к свободе. Дварф беспомощно поглядел на своих друзей — его будто бы оглушило. Попытка спасти их за