В привычном сером тумане вернулось утро. Как-то слишком быстро. Хотя было уже не так сыро, как вчера, день выдался таким же мрачным: свинцово-серая дымка неподвижно зависла в воздухе, не пропуская к земле солнечный свет. Кругом царила та же жуткая тишина, и трое путников чувствовали себя отрезанными от живого мира. Бескрайнее пустое пространство начало угнетать и Шиа, и Панмона Крила. За последние дни долинец стал нервным и раздражительным, а обычно веселый и словоохотливый разбойник пребывал в угрюмом молчании. Только Кельцет ничуть не изменился, его лицо оставалось таким же спокойным и непроницаемым, как всегда.
Друзья быстро позавтракали безо всякого аппетита и возобновили поиски — каждому хотелось побыстрее покончить с этим утомительным делом. Они шли вперед из чувства самосохранения и еще потому, что им больше некуда было идти. Панмон и Шиа уже давно раздумывали, почему Кельцет гонится за гномом вместе с ними. Ведь это — родная страна тролля, и, если бы Кельцет решил покинуть своих спутников, он прекрасно выжил бы здесь в одиночку. Двое людей безуспешно пытались разобраться в причинах, заставивших тролля три дня мерзнуть и мокнуть под проливным дождем и гнаться за каким-то несчастным Олом Файном. Пока что им приходилось мириться с полной неизвестностью, однако и Панмон, и Шиа уже решили для себя, что к концу путешествия они непременно узнают, кто такой Кельцет и какую тайну он хранит. Они пробирались в пыли и тумане, пока утро медленно перетекало в полдень.
Неожиданно, так что Шиа вздрогнул, Панмон завопил:
— Следы!
С этим ликующим воплем он рванулся куда-то влево. Шиа и Кельцет с изумлением уставились на него. Но уже через мгновение все трое склонились над цепочкой следов, ясно отпечатавшихся на земле. Шиа узнал сапоги гнома со сбитыми каблуками. Следы вели в северном направлении, но так неимоверно петляли, как будто прошедший здесь и сам толком не знал, куда он идет. Казалось, Ол Файн просто бродил туда-сюда безо всякой цели. Друзья замешкались еще на пару секунд, а затем торопливо поднялись по настойчивому приказу Панмона. Ол Файн прошел здесь не более часа назад и, судя по извилистым следам, не мог уйти далеко. Панмон Крил даже и не пытался скрыть свое злобное ликование. Разбойник заметно оживился — долгая охота подходила к концу. Без лишних слов трое друзей направились на север. Они шли с какой-то мрачной решимостью. Сегодня они поймают Ола Файна.
Следы, оставленные гномом, беспорядочно кружили среди пыльных холмов. Один раз друзьям пришлось свернуть по следам на восток, потом — вообще вернуться назад. Время шло, но Ола Файна пока не было видно. Если они не поймают гнома до наступления ночи, вполне вероятно, что они снова потеряют следы. Уже дважды гном был почти что у них в руках, и каждый раз неожиданные обстоятельства вынуждали друзей отложить поиски на неопределенное время. Им совсем не хотелось, чтобы такое случилось в третий раз, а Шиа решил для себя, что, если понадобится, он станет преследовать Ола Файна и в кромешной тьме.
Черные вершины неприступного Царства Черепа угрожающе громоздились вдали, их острые пики, как отточенные ножи, вспарывали горизонт. Шиа никак не мог справиться с охватившим его страхом, и чем дальше они углублялись в пустые просторы Северной Земли, тем сильнее становился этот страх. Долинец испытывал какое-то странное чувство, что ему нужно сделать гораздо больше, чем представлялось сначала, что поиски Ола Файна и Меча Шаннары — это лишь малая часть великого, непостижимого плана. Он не паниковал, однако ему так хотелось побыстрее закончить эту безумную погоню и вернуться обратно в Южную Землю.
День близился к концу. Холмистая местность сменилась равниной. Теперь путникам открылся широкий обзор, и, наверное, в первый раз после черной стены тумана они смогли идти без напряжения, не спотыкаясь на каждом шагу. Все та же застывшая пустота простиралась вокруг: мрачная, унылая равнина, бурая земля да серые камни — до самого северного горизонта, где зловещие вершины Царства Черепа скрывали крепость Ведуна-Владыки. Низкие горные кряжи теснились у подножия черных пиков, как ступени исполинской лестницы. Все та же жуткая, мертвенная тишина лежала на этих пустых, обнаженных, раскаленных от жара просторах. Петляющие следы Ола Файна вели туда, в это безжизненное пространство, и терялись где-то вдали. Как будто сама земля поглотила его.
Трое друзей невольно остановились. На их лицах читалось явное нежелание углубляться в эту неприветливую страну. Однако ни времени, ни выбора у них не было, и в конце концов путешественники двинулись вперед. Здесь, на хорошо просматривающейся равнине, они могли не кружить уже по следам гнома, а идти напрямую. Теперь они быстро наверстают упущенное время. Кельцет сообщил, что вскоре они нагонят Ола Файна. Над землей сгущались сумерки, солнце почти скрылось за неровным западным горизонтом. Вечерний сумрак смешался с серым туманом — все стало каким-то смутным и неопределенным.
Следы гнома вели в глубокое ущелье между двумя скалистыми хребтами, состоящими из нагромождения каменных выступов и зазубренных вершин. Бледный свет заходящего солнца не рассеивал сумрака угрюмой долины, и Панмону Крилу, который принял на себя обязанности ведущего следопыта, приходилось едва не ползти по земле и изо всех сил напрягать глаза, чтобы разобрать цепочку неровных следов. Разбойник был так поглощен разглядыванием следов прямо перед собой, что едва не вскрикнул от потрясения, когда внезапно следы оборвались. Шиа и Кельцет поспешили к нему и принялись внимательно осматривать землю. Выяснилось, что кто-то тщательно замел дальнейшие следы гнома.
В тот же миг какие-то громадные темные фигуры выступили из тени между скал и устремились к ошеломленным путешественникам. Шиа первым увидел их, но сначала подумал, что это ему просто кажется. Панмон соображал быстрее. Резко вскочив на ноги, он вынул из ножен огромный меч и угрожающе поднял свою пику. Вор уже приготовился прорваться сквозь смыкающееся кольцо, но тут Кельцет совершил что-то уж совсем неожиданное. Одним прыжком он подлетел к Панмону и оттащил изумленного разбойника назад. Панмон подозрительно уставился на своего молчаливого товарища, потом с явной неохотой опустил оружие. Около дюжины темных фигур окружили троих путешественников, и даже в туманном сумраке ущелья Шиа разглядел, что это были огромные тролли.
Усталые всадники-эльфы во весь опор неслись на своих взмыленных лошадях по необъятной долине, то и дело оглядывая широкие просторы Ринна. Пустынная легендарная долина протянулась на восток мили на две. Она уже тысячу лет служила естественным входом из нижнего Стреллихейма в дремучие леса Западной Земли, в страну эльфов. Именно здесь эльфийская армия под предводительством Ярла Шаннары разбила войска Ведуна-Владыки. Здесь Бреман встретил Брону с Мечом Шаннары, и Брона бежал от него. Бежал вместе с остатками своей могучей армии лишь для того, чтобы попасться в ловушку и потерпеть сокрушительное поражение от войска дварфов. Здесь началось падение великого Властелина Зла, чья угроза для мира сравнима разве что с опустошительными Большими Войнами, и с тех пор эта мирная долина стала естественным памятником доблести народов Четырех Земель. Сюда приезжали со всех концов земли, чтобы приобщиться к событиям славного прошлого.
Джон Лин Сандор отдал всадникам приказ спешиться. Сейчас ему было не до героического прошлого, его волновало ближайшее будущее. Он тревожно оглядел плотную черную стену, надвигающуюся по Стреллихеймским равнинам с Северной Земли, с каждым днем этот туманный сумрак подступал все ближе к границам Западной Земли, к дому эльфов. Там, на востоке, зловещая чернота уже просочилась в леса, окружающие древнюю крепость Паранор. Сандор с горечью покачал головой, проклиная тот день, когда он позволил королю, своему старому другу, уйти без него дальше к границам Северной Земли. Они выросли вместе с Эвентином, и, когда его друг стал королем, сам Джон Лин остался при нем как личный советник и, по собственному желанию, телохранитель. Вместе они готовились к вторжению армии Броны, Властелина Духов, который, как считалось, был уничтожен во Второй Битве Народов. Загадочный странник Алланон предупредил эльфов о готовящемся вторжении, и, хотя многие с недоверием отнеслись к этому, Эвентин прислушался к его словам. Алланон никогда не ошибался; его дар пророчества был непостижим, но он всегда предсказывал все очень точно.
Эльфы последовали совету Эвентина и приготовились к войне, и все же вторжение началось неожиданно. Потом пал Паранор — враги захватили Меч Шаннары. И снова Алланон пришел к эльфам и попросил их выставить патрули на Стреллихеймских равнинах над Паранором: гномы, захватившие крепость друидов, обязательно попытаются перенести Меч в крепость Ведуна-Владыки. Во что бы то ни стало нужно отбить у них волшебный клинок. И снова эльфы безоговорочно повиновались.
Так и случилось, и случилось именно тогда, когда Джона Лина Сандора не было рядом с королем. Гномы решили прорваться через эльфийские заставы в Северную Землю — тремя большими отрядами они внезапно напали на эльфов. Эвентину и Джону Лину пришлось разделиться на два отряда. Они без труда разбили бы гномов, если бы не сборный отряд гномов и троллей, подоспевший к месту сражения. Воины Джона Лина полегли почти все до одного, он сам едва спасся вместе с дюжиной солдат. Он никак не мог добраться до Эвентина, а потом эльфийский король пропал вместе с целым отрядом. Джон Лин Сандор искал его уже трое суток.
— Мы найдем его, Джон Лин. Он не из тех, кто легко расстается с жизнью. Я уверен, он жив.
Угрюмый эльф едва заметно кивнул коротко подстриженной головой, метнув быстрый пронзительный взгляд на юношу, что стоял рядом с ним.
— Сам не знаю почему, но я уверен, что он жив, — задумчиво продолжал тот. — Странно, я это чувствую.
Брин Элессдил был младшим братом Эвентина; если с королем что-то случится, он должен был взойти на трон эльфийского королевства. Сам Брин считал себя неготовым к этому и совсем не хотел королевского жезла. Когда Эвентин пропал, Брин даже не принял на себя командование эльфийской армией и растерянным королевским Советом, а тут же отправился на поиски брата. В результате в эльфийском правительстве начался настоящий хаос: из единого органа власти оно обратилось в разрозненные группировки, нерешительные и перепуганные, не способные управлять страной.