— Я отправлюсь в Каллахорн, чтобы предупредить Балинора, — едва сдерживая гнев, пробормотал Менион, — но потом я вернусь и найду вас.
— Сначала сделай главное, а потом поступай как хочешь, — холодно ответил Алланон. — Замечу только, что любая попытка прорваться обратно через вражеские армии сродни безумию. Мы с Фликом попытаемся выяснить, что случилось с Ши и мечом. Мы не бросим его, обещаю тебе, горец.
Хмурый Менион недоверчиво посмотрел на него, однако взгляд друида был чист и искренен. Он не лгал.
— Держись ближе к этим невысоким горам, пока не пройдешь линию патрулей, — негромко посоветовал великан. — Когда доберешься до реки Мермидон рядом с Керном, переправишься через нее и еще до рассвета будешь в городе. Думаю, Керн станет первой целью армии Севера. У города почти нет надежды устоять против осады такой огромной армии. Необходимо вывести всех из города и переправить в Тирсис, пока пути к отступлению не отрезаны. Тирсис стоит на плато и с одной стороны защищен горами. Если правильно организовать оборону, город может несколько дней выдерживать самую жестокую осаду. За это время Дьюрин и Даэль доберутся до своих земель и вернутся с эльфийской армией, а Хендель приведет подкрепление с Востока. Если Каллахорн сможет продержаться до объединения трех армий, мы нанесем Повелителю чародеев ответный удар. Пока не найден меч Шаннары, это наша единственная надежда.
Менион кивнул и повернулся к Флику, протягивая ему руку. Флик едва заметно улыбнулся и от всей души пожал ее.
— Удачи тебе, Менион Лих.
Алланон шагнул вперед и положил сильную ладонь на плечо горца.
— Помни, принц Лиха, мы все зависим от тебя. Народ Каллахорна должен понять грозящую ему опасность. Времени на сомнения и нерешительность не осталось, иначе их ждет неминуемая смерть, и вместе с ними погибнут все Южные земли. Не подведи.
Менион резко развернулся и проворно побежал к скалам. Великан друид и коренастый южанин из Тенистого Дола молча смотрели, как его стройная фигура тенью скользит меж камней; вскоре принц исчез из виду. Они постояли молча несколько минут, а потом Алланон повернулся к Флику.
— А нам остается выяснить, что произошло с твоим братом и мечом. — Он снова говорил приглушенным голосом, тяжело опустившись на небольшой камень. Флик придвинулся ближе. — И еще меня очень беспокоит судьба Эвентина. Тот сломанный штандарт, который мы видели на поле боя, был его личным знаменем. Не исключено, что Эвентин захвачен в плен, и тогда эльфийская армия будет откладывать поход до того времени, пока короля не освободят. Эльфы слишком сильно любят Эвентина, чтобы рисковать его жизнью, даже ради спасения Южных земель.
— Ты хочешь сказать, что эльфийский народ совершенно не волнует судьба Южных земель? — недоверчиво воскликнул Флик. — Неужели они не понимают, что с ними станет, если Повелитель чародеев захватит Юг?
— Все не так просто, как кажется. — Алланон тяжело вздохнул. — Единомышленники Эвентина сознают опасность, но не все на его стороне. Многие считают, что эльфы не должны вмешиваться в дела других народов, если только опасность не угрожает им самим. Без Эвентина среди эльфов начнутся споры, и, пока они будут решать, что правильно, а что нет, надобность в их помощи отпадет сама собой.
Флик задумчиво кивнул и вдруг вспомнил, как однажды в Кулхейвене угрюмый Хендель говорил похожие слова о жителях южных городов. Как люди могут быть такими бестолковыми и нерешительными, когда опасность столь близка и очевидна? Впрочем, еще совсем недавно они с братом тоже пребывали в безмятежном неведении и, даже когда узнали об удивительном происхождении Ши и о чудовищных посланниках Черепа, не осознавали страшной угрозы, пока не увидели крылатого монстра воочию…
— Я должен знать, что происходит в этом лагере. — Голос Алланона, полный решимости, вторгся в мысли Флика резким шепотом. Друид пристально смотрел на коренастого паренька. — Мой дорогой Флик… — В темноте сверкнула его слабая улыбка. — Как ты смотришь на то, чтобы немного побыть карликом?
Глава 22
Пока Ши, вдали от друзей, блуждал где-то за северной оконечностью Драконьих Зубов, а друид и его спутники тщетно пытались отыскать следы наследника великого меча, оставшиеся четыре участника похода приближались к величественным башням крепости Тирсис. Почти два дня, без единой остановки, они пробирались в смертельной близости от вражеских армий, которые растянулись вдоль южного королевства Каллахорн. Первый день показался долгим, хотя и прошел спокойно; четверо воинов пробирались на юг через леса, примыкающие к Черной Дубраве, которая кишела патрулями карликов. Сразу за непроходимыми лесами начинались зловещие Драконьи Зубы. Все горные перевалы бдительно охранялись карликам и охотниками, и миновать их без кровавых стычек казалось невозможным. Однако с помощью несложной уловки удалось отвлечь караульных от выхода на высокогорный извилистый перевал Кеннон, и четверка благополучно вышла к горам. Немного сложнее оказалось выйти на южном конце перевала, пришлось без лишнего шума уложить нескольких карликов прямо перед носом у всего лагеря, после чего оставшиеся двадцать часовых в страхе разбежались, решив, будто на перевал напал знаменитый Пограничный легион Каллахорна и теперь безжалостно истребляет их несчастных соплеменников. Когда они наконец добрались до безопасных лесов южнее Кеннона, Хендель вдруг так расхохотался, что даже пришлось сделать остановку, пока он не успокоится. Дьюрин и Даэль удивленно переглядывались, помня, каким угрюмым и неразговорчивым был гном на всем пути до Паранора. Ни разу они не видели на его лице даже тени улыбки, а смех вообще не вязался с мрачным обликом гнома. Эльфы недоверчиво качали головами и вопросительно поглядывали на Балинора. Но в ответ великан-северянин лишь молча пожимал плечами. Он был старым другом Хенделя и хорошо знал его переменчивый характер. А возвращению улыбки на лицо гнома принц только радовался.
В ранних сумерках, когда догорающее солнце разливалось на западных равнинах багровыми и алыми красками, они наконец увидели Тирсис. Несмотря на усталость и бессонные ночи, души их пели от радости при виде величавых стен древней крепости. Они немного задержались на опушке леса, который тянулся к югу от Драконьих Зубов через весь Каллахорн. К востоку отсюда располагался город Варфлит, защищавший единственный проходимый перевал через Рунн — небольшую горную цепь севернее знаменитого Радужного озера. У них за спиной ленивая река Мермидон вилась вдоль леса, огибая Тирсис. На западе лежал небольшой островной городок Керн, а истоки реки находились еще дальше, среди безбрежной пустоши Стрелехейма. Широкая на всем протяжении река создавала естественную преграду для врагов и дарила обитателям острова чувство защищенности, хотя порой и зыбкое. Во время полноводья, а значит большую часть года, река была глубока и стремительна, и город-остров оставался недосягаем для врагов.
Несмотря на то, что и Керн, окруженный водами Мермидона, и Варфлит, защищенный со всех сторон горами Рунн, были надежно укреплены, все же именно Тирсис стал пристанищем для Пограничного легиона — идеально отлаженной боевой машины, которая с незапамятных времен оберегала границы Южных земель. Знаменитый легион бесстрашно отражал любое нападение на человеческую расу, создавая первую линию обороны от очередного завоевателя. Тирсис стал колыбелью Пограничного легиона Каллахорна, и эта крепость не знала себе равных. В Первую войну рас древний город Тирсис был уничтожен и со временем отстроен заново, на протяжении веков он разрастался, пока не превратился в один из самых крупных городов Южноземелья и самую неприступную крепость, способную противостоять угрозе с Севера. Величественные бастионы с зубчатыми стенами были возведены на естественном плато, упиравшемся в непреодолимую скалу. Каждое новое поколение горожан вносило свой вклад в укрепление города, делая его все более неприступным. Более семисот лет назад вдоль внешнего края плато возвели огромную Внешнюю стену, которая позволила расширить границы города до предела, дарованного самой природой. На плодородных равнинах у стен крепости раскинулись фермы и пашни, кормившие город, а могучий Мермидон, который нес свои воды с запада на юг, питал черные земли Тирсиса и наполнял их жизнью. Жители небольших поселков, разбросанных вокруг крепости, надеялись в случае опасности спастись за толстыми городскими стенами. Многие века после Первой войны рас города Каллахорна отбивали все атаки недружественных соседей, ни один из трех ни разу не был захвачен. Прославленный Пограничный легион всегда одерживал победу. Но на этот раз Повелитель чародеев собрал такую армию, какой Каллахорн не видел за всю свою историю. Настоящее испытание силы и доблести было еще впереди.
Со смешанным чувством смотрел Балинор на далекие башни города. Его отец был великим королем и достойным человеком, но он уже не молод. Долгие годы Пограничный легион под его командованием отражал нескончаемые нападения настырных карликов из Восточных земель. Не однажды приходилось ему вести затяжные и недешевые кампании против могучих троллей Севера, когда их племена пытались захватить города Каллахорна и взять в рабство их жителей. Балинор был старшим сыном короля и законным наследником трона. Он упорно учился, внимая заботливым наставлениям отца, народ любил своего принца, а такую любовь можно завоевать только через уважение и взаимопонимание. Балинор работал бок о бок с этими людьми, сражался за них, учился у них, поэтому теперь чувствовал то же, что и они, и смотрел на мир их глазами. Он любил свою землю и готов был сражаться за нее, как сражался до этого дня. Он командовал полком Пограничного легиона, и его воины носили личный знак отличия Балинора — готового к прыжку леопарда. Полк был главной ударной силой всего войска, и Балинор очень дорожил уважением и преданностью этих людей. Несколько месяцев его не было в городе, с тех пор как он по собственному выбору отправился в далекий поход с таинственным Алланоном и отрядом из Кулхейвена. Король умолял его остаться, но решение было принято, и даже ради отца он не мог отступиться. Странная тоска вдруг охватила принца, когда он смотрел сверху на стены родного города. Он нахмурился и машинально поднес руку к лицу, проведя по шраму, который тянулся через всю правую щеку до подбородка.